Я поспорил с ним, доказывая, что как собрат по мечу, должен получить всего 40 дисков, и в конце концов убедил его взять половину назад. Это облегчило мне душу. Кроме того, я не хотел, чтобы Казрак, когда он выздоровеет, был вынужден драться с каким-нибудь несчастным воином за бутылку вина ка-ла-на. Мы с Таленой разделили шатер, но, к удивлению Казрака, я отделил шелковой занавеской угол для девушки.
Ее единственная одежда была в столь плачевном виде, что я и Казрак направились к интенданту за парой рабского платья. Это должно было уничтожить любые подозрения о ее истинном положении. Казрак на свои личные деньги купил две вещи, которые он считал главными – ошейник, который он сразу отдал граверу, и плетку.
Мы вернулись в шатер, где Талена с неудовольствием встретила новую одежду. Она поджала губы и, если бы не присутствие Казрака, она прямо высказала бы свое неудовольствие.
– Не думаешь ли ты ходить в одежде свободной женщины? – спросил я.
Зная, что в присутствии Казрака ей придется играть свою роль, она негодующе посмотрела на меня, надменно наклонила голову и сказала:
– Конечно, нет, – иронически добавив, – хозяин. – Выпрямившись, она с быстротой стрелы исчезла за занавеской. Через минуту оттуда вылетело ее разодранное голубое платье.
А еще через минуту Талена вышла из-за занавески, чтобы показаться нам одетой в такое же рабское платье, которое носила Сана – короткое, без рукавов, сшитое в виде диагональных полос.
Она повернулась перед нами.
– Я вам нравлюсь? – спросила она.
Это было очевидно. Талена была очень красивой девушкой.
– На колени, – сказал я, доставая ошейник.
Талена побледнела. Казрак хихикнул, и она склонилась передо мной, сжав кулаки.
– Прочти, – сказал я.
Она прочла надпись вслух:
– Я СОБСТВЕННОСТЬ ТЭРЛА ИЗ БРИСТОЛЯ.
Я защелкнул стальной ошейник и положил ключ в сумку.
– Не принести ли железо? – спросил Казрак.
– Нет! – взмолилась Талена, впервые испугавшись.
– Я не стану клеймить ее сегодня, – сказал я, сохраняя спокойствие.
– Царствующие Жрецы! – рассмеялся Казрак. – Ты заботишься о самке тарлариона!
– Оставь нас, воин, – сказал я.
Казрак вновь рассмеялся, подмигнув мне и преувеличенно церемонно покинул шатер.
Талена вскочила на ноги и бросилась на меня с кулаками. Я схватил ее за запястья.
– Как ты осмелился?! – возмущалась она. – Сними эту вещь!
Она отчаянно боролась со мной, но когда поняла, что силы не равны, я отпустил ее.
– Убери этот презренный предмет! – приказала она. – Сейчас же!
Губы ее побелели от ярости.
– Дочь убара всего Ара не может носить чей-то ошейник.
– Дочь убара всего Ара, – сказал я, – носит ошейник Тэрла из Бристоля.
Последовала долгая пауза.
– Впрочем, – она попыталась спасти лицо, – тарнсмену вполне к лицу надевать свой ошейник на дочь богатого торговца.
– Или дочь козьего пастуха, – добавил я.
– Или дочь козьего пастуха, – добавил я.
– Да, возможно, – сказала она. – Хорошо же. Я принимаю разумность твоего плана. – Потом требовательно протянула руку. – Дай мне ключ, чтобы я смогла снять ошейник, когда захочу.
– Ключ останется у меня, и ошейник будет снят когда я захочу, если это случится.
Она выпрямилась и отвернулась, ибо делать было нечего.
– Хорошо, – сказала она, и тут заметила второй предмет, который Казрак приобрел для усмирения самки тарлариона. Ее глаза зажглись. – А это что значит?
– Тебе, конечно, известна рабская плетка? – спросил я, с удовольствием взяв ее и хлопнув пару раз.
– Да, – сказала она. – Я часто наказывала ею своих рабынь. Теперь она предназначается для меня?
– Если потребуется.
– У тебя не хватит духа.
– Скорее желания.
Она улыбнулась. Следующие ее слова поразили меня.
– Что ж, используй ее, если будешь недоволен мной, Тэрл из Бристоля, – сказала она.
Пока я раздумывал над этим, она вышла.
Следующие несколько дней, к моему удивлению, Талена была послушна, мила и весела. Ей понравился караван, и она часто ходила вдоль разноцветных повозок, болтая с возницами и вымаливая у них с помощью лести фрукты и сладости. Она даже примирилась с обитательницами желтых и голубых повозок, принося им драгоценные лагерные сплетни, угощая их, расписывая красоту их будущих хозяев.
– Она явно примирилась с рабством, – сказал я Казраку.
– Не с рабством, – улыбнулся он. И пока я думал над смыслом его слов, Талена вспыхнула и опустила голову, яростно натирая кожу моих тарларионовых ботинок.
Она стала любимицей каравана. Несколько раз воины приставали к ней, но, прочитав надпись на ошейнике, ретировались. Рано вечером, когда караван останавливался, она помогала мне и Казраку устанавливать шатер и собирать топливо. Она готовила для нас, подвязав волосы, чтобы на них не попадали искры. После еды она чистила утварь и имущество, сидя на ковре между нами и рассказывая о своих приключениях в этот день
11. ГОРОД ШАТРОВ
Через несколько дней, под звон колокольчиков каравана, мы прошли сквозь Выжженную Землю – голубую полосу почвы, которая служила границей империи Ар. В отдалении слышался шум могучего Воска. Когда караван взобрался на холм, мы увидели внизу, на берегу Воска, невероятный варварский лагерь – пасанги ярко раскрашенных шатров, тянувшихся насколько видел глаз, приютивших самую огромную армию из всех когда-либо собиравшихся на равнинах Гора.
Флаги сотен городов над шатрами и шум реки перекрывался ревом тарновых барабанов, которые предназначались для управления огромными подразделениями. Талена подбежала к моему тарлариону, и я с помощью древка копья посадил ее в седло так, чтобы ей был виден лагерь. Впервые за последние несколько дней она разозлилась.
– Стервятники собрались попировать на трупах убитых тарнсменов, – сказала она.
Я ничего не ответил, зная, что послужил в какой-то мере причиной сбора этой смертельной силы на берегу Воска. Именно я украл Домашний Камень Ара, что привело к падению Марленуса, которое низвергло Ар в пучину анархии, и теперь стервятники будут кормиться величайшим городом Гора.
Талена припала к моему плечу, и даже не глядя на нее, я понял, что она плачет.