– Джейн тряхнула волосами и поднялась с кресла. – Простите, что отняла у вас столько времени на свои… излияния. И за то, что огорчила вас – если то, что я рассказала вам, вас огорчило…
Огорченный Федеральный Следователь выглядел задумчивым.
– Почему вы считаете, что ваша должность должна так шокировать меня? Вы ведь достаточно прозрачно намекнули на то, что и мое «личное дело» для вас не секрет, – Кай кивнул на игрушечный домик. – То, что мы с вами – коллеги, не было для меня секретом задолго до того, как вы сделали свой намек… Другое дело – что ваше руководство не оценит вашей… твоей откровенности, Джейн. Или вы совершили нечто, совершенно непрофессиональное, или же… Или же это просто гениальный психологический ход… Леди Эльсбет не увлекается Достоевским?
– Женщины – неплохие психологи и без всякого Достоевского. Оцените только, как симметрично они подобрали меня в пару к вам. Вам не кажется, что в чем‑то наши судьбы отражаются друг в друге? Это – выдумка Халимат. Она не так проста, как вам могло показаться… – Джейн запнулась.
Потом отошла к окну, сгорбилась.
– И как же мы будем… теперь? – вдруг, совершенно не в лад сказанному ранее, спросила она.
Почти всхлип на мгновение почудился Каю в этом растерянном – самой себе – вопросе.
– Мое отношение к вам… к тебе не изменилось, – эти слова дались ему с каким‑то странным трудом. Он положил руку на плечи Джейн.
Та осторожно освободилась от этого полуобъятия.
– Мне пора. Думаю, лучше всего нам ограничиться теперь чисто деловыми контактами. И так ваш друг отпускает иронические шуточки в наш адрес…
– Не стоит обращать внимания на его чудачества. А сейчас он – чуть ли не в трауре. Только что был в госпитале у Мариам…
– Моя коллега вроде бы успешно выкарабкалась из комы…
– Сейчас она в глубокой депрессии. Какая‑то чертовщина в анализах. Моррису она ничего не говорит, и он извелся вконец – подозревает самое худшее… Чуть не забыл – Мариам через моего друга передает, что очень хочет видеть вас, – Кай незаметно для себя снова перешел на «вы». – «Нетелефонный разговор», как говорили во времена изобретателей Белла и Попова.
Кай помолчал, потирая нос тыльной стороной ладони.
– И, по‑моему, не стоит делать трагедию из того, что мы с вами одного поля ягоды, Джейн. Вы бы еще в монастырь надумали удалиться по такому случаю…
– Вы ничего не понимаете, – казалось, девушка была в отчаянии от того, что Кай не хочет или не может ее понять. – Я избегаю вас именно потому, что вы мне… – она на миг задержалась, подбирая подходящее слово, – вы мне симпатичны, – с усилием закончила Джейн явно трудную для нее тираду. – И именно поэтому я думаю, что нам не стоит слишком часто быть вдвоем.
– Но почему? – Кай действительно ничего не мог понять. – Неужели ханжество ваших правительниц настолько велико, что наши встречи могут неблагоприятно отразиться на вашей судьбе?
– Не на моей, милый Кай, – на вашей.
– Не думаю, что Триумвират станет портить отношения с Метрополией, наказывая меня за совращение своей сотрудницы, хоть и весьма ценной, – шутливо заметил Кай. – Да и наказать‑то сложновато. Разве что в угол поставить или сладкого лишить?
Джейн печально, скорее даже обреченно покачала головой, расплескав по плечам свои великолепные густые волосы.
– Вы опять меня не понимаете. Речь идет о ВАШЕМ начальстве.
– О моем?! – Кай был искренне изумлен. – Вы что, серьезно полагаете, что моему руководству больше делать нечего, кроме как следить за личной жизнью своих сотрудников?
Кай не стал уточнять, какое руководство – из Управления или Налоговой Службы он имел в виду, справедливо полагая, что сказанное в равной мере относится к обоим.
– Вы опять меня не понимаете. Речь идет о ВАШЕМ начальстве.
– О моем?! – Кай был искренне изумлен. – Вы что, серьезно полагаете, что моему руководству больше делать нечего, кроме как следить за личной жизнью своих сотрудников?
Кай не стал уточнять, какое руководство – из Управления или Налоговой Службы он имел в виду, справедливо полагая, что сказанное в равной мере относится к обоим.
Джейн подняла голову и в упор посмотрела на Следователя.
– Это не пустые опасения, Кай. Когда‑то давным‑давно и очень далеко отсюда один человек уже поплатился жизнью за то, что любил меня. Видно, это расценили как слишком большую нелояльность к руководству разведслужбы Метрополии. Он, кстати, тоже, как вы, работал не торговцем подержанными автомобилями, а в более серьезной фирме.
– Вы имеете в виду Майкла Донахью? – с трудом сглотнув вдруг застрявшую в горле слюну, деревянным голосом спросил Кай. Ему вдруг подумалось, что у Джейн за время ее карьеры разведчицы могло быть гораздо больше близких знакомых, чем он предположил вначале.
– Что?!! – теперь настала очередь Джейн изумляться. – Вы знаете о нем?
– Да, в определенной мере. И, кстати, при чем тут начальство Майкла? Его же ликвидировали ваши коллеги, так сказать, сестры по вере.
– Что вы такое говорите, какие коллеги? Это была авария – корабль разбился при посадке.
– Ну да, авария, но подстроенная.
– Людьми Внешней Разведки Федерации. Я же знаю, что эсминец выполнял спецзадание, и в команде были только профессионалы спецслужбы. Наших девочек туда бы и за километр не подпустили. Ни одна из агенток Химеры при всем желании не смогла бы проникнуть на секретную базу Космофлота! Воистину, Кай, ваша неприязнь к жительницам Химеры уже достигла максимума, и вы готовы обвинить бедных женщин во всех грехах вплоть до убийства.
Кай недоуменно уставился на свою собеседницу. Ему как‑то не приходила в голову мысль, что Джейн могла так и не узнать о роли «птичек» в гибели ее жениха.
– Вы что, не читали воспоминания Анны Альбертс? Ну, эту… «Чайку по имени…», по поводу которой у вас было так много шума?
Джейн недоуменно покачала головой:
– Когда вышла эта книга, я работала на Аделаиде. И потом… Мне не хотелось брать эту книгу в руки. Я и так слишком хорошо знаю, как Материальная Республика пыталась отколоть Харур от союза с Федерацией и что из этого вышло.
– Какого черта вас занесло на Аделаиду, в тот ужасный мир? – Кай подумал, что биография Джейн, пожалуй, сгодится на материал для двух‑трех романов.
Та пожала плечами:
– Матерям вдруг позарез понадобился материал по тамошним мутантам, и я добывала сведения о генетическом оружии. А потом, когда я вернулась, здесь уже заканчивалась кампания по разоблачению книги Анны, и последний пепел от сожженных мемуаров был прилюдно развеян над Священными Горами. Конечно, если бы я захотела, то умудрилась бы достать экземплярчик из спецхрана, но… я не захотела. Тогда было еще слишком больно бередить незажившую рану. И потом… Понимаешь… Понимаете, Следователь, есть что‑то мерзкое, гнусное – торговать вразнос своими воспоминаниями о том, как провалила дело, которое тебе поручила Родина… делать бизнес на чем‑то таком, что стало частью тебя самой. Пусть даже автором движут наиблагороднейшие побуждения… Что‑то есть в этом… нечеловеческое…
– А сейчас? – Кай пытливо взглянул ей в лицо. – Вы остались при своем?
Джейн кривовато усмехнулась и слегка вспыхнула:
– Вы что, хотите обвинить меня в забывчивости? Не стоит стараться – Майкл навсегда останется у меня в сердце, разве что боль при воспоминании о нем стала другой – тупой и ноющей вместо обжигающей, как прежде.