– Эти письма были отправлены?
– Нет, мистер Смит. Они остались лежать на столе.
– К этому часу уже стемнело?
– Да. Доктор Прескотт… он кузен мисс Лэкин, как вам известно… зажег настольную лампу. Так мне сказала Сара.
– Лампа горела, когда я прибыл по вызову, – прорычал шериф Блэк.
– А когда именно вы прибыли? – спросил Смит.
– Через двадцать минут после того, как возникло подозрение, что доктор Прескотт ушел из дома.
– Где вы находились в момент вызова?
– На дороге. Принимал рапорты у постовых.
– Кто-нибудь трогал письма доктора Прескотта после того, как они были написаны?
– Никто не трогал, – ответила мисс Фрейн.
Найланд Смит повернулся к помощнику шерифа Блэку и отрывисто приказал:
– Проследите, чтобы никто не входил в библиотеку до моего возвращения. Я хочу осмотреть спальню доктора.
Помощник шерифа коротко кивнул и двинулся через вестибюль.
Но едва Найланд Смит успел повернуться к лестнице, как из ночной тьмы за распахнутой входной дверью раздался глубокий женский голос. Безжалостный ветер снова крепчал и тоскливо завывал над лесом, подобно призрачной стае волков. Хлопья снега влетали в вестибюль.
– Его похитили, мистер Уолш, потому что он слишком много знал. Его следы обрываются на берегу озера. Озеро покрыто льдом… но следов больше нет.
Теперь обладательница голоса вошла в дом в сопровождении двух мужчин с фонарем. Это была высокая, внушительного вида женщина с седеющими волосами, благородными чертами лица и глубоко посаженными горящими глазами. Она остановилась, обвела взглядом присутствующих и вопросительно улыбнулась. Один из двух мужчин отдал честь Хэпберну.
– Меня зовут Смит, – представился федеральный агент Пятьдесят Шесть. – А это капитан Хэпберн. Вы мисс Лэкин, кузина доктора Прескотта? В мои обязанности входило охранять доктора. Боюсь, я не справился со своими обязанностями.
– Я также боюсь. – Женщина смотрела на него твердым взглядом прекрасных серьезных глаз. – Орвин пропал. Они похитили его. Он приехал сюда в поисках покоя и безопасности. Он всегда приезжал сюда перед важными общественными мероприятиями. Очень скоро в Карнеги-холле должны состояться его дебаты с Харвеем Брэггом. – (Она производила сильное впечатление, эта великосветская дама Старой Америки.) – Он узнал что-то, мистер Смит, – видит Бог, как бы я хотела знать, что именно! – и эти сведения помогли бы ему загнать Синюю Бороду обратно в глухие леса навсегда.
– Да, он узнал что-то, – угрюмо подтвердил Смит. Он протянул руку и крепко пожал локоть мисс Лэкин. В первый миг дама показалась ошеломленной (этот порывистый нервный человек внушал испуг!), но потом взглянула в его проницательные глаза и улыбнулась неожиданно доверчиво.
– Не отчаивайтесь, мисс Лэкин. Еще не все потеряно. Есть и другие, которые знают то, что стало известно доктору Прескотту…
В этот миг где-то вдалеке раздался телефонный звонок!
Помощник шерифа появился в дверном проеме справа от входа.
– Все ли телефонные звонки перехватываются, как было приказано? – резко спросил Смит.
– Да.
– Кто звонил?
– Не знаю, – ответил помощник шерифа. – Но кто-то спрашивает сэра Найланда Смита.
Блэк переводил изумленный взгляд с одного лица на другое. Найланд Смит пристально посмотрел на мисс Лэкин, мрачно улыбнулся и направился в библиотеку – длинное помещение с низким потолком и огромным камином в торцевой стене. Телефон стоял на столике рядом с камином.
Кто-то закрыл дверь библиотеки за спиной Смита, и в уютном помещении воцарилась внезапная тишина, нарушаемая лишь потрескиванием дров в камине. На пороге стояла Сара Лэкин и смотрела серьезными спокойными глазами на Смита. Из-за плеча ее выглядывал Марк Хэпберн.
– Слушаю, – резко произнес Смит в трубку. – Кто говорит?
Некоторое время невидимый собеседник молчал. Потом в трубке послышался голос:
– Неужели мне необходимо представляться вам, сэр Дэниз?
– Да, необходимо, доктор Фу Манчи! Но как это не похоже на вас: обнаруживать свое присутствие в самом начале игры! Вы находитесь на чужой территории сейчас. Как и я. Но на сей раз, доктор, клянусь небом, мы победим.
– Не верю, сэр Дэниз. Слишком многое поставлено на карту: судьба этой нации, возможно, всего мира… Поразительно, что еще находятся глупцы, которые не в силах оценить величие моих замыслов. По-моему, наш общий знакомый, доктор Прескотт, начисто лишен здравого смысла.
Найланд Смит повернул голову к двери и многозначительно кивнул Марку Хэпберну. Лицо его казалось изможденным и очень усталым.
– Поскольку в вашем распоряжении сейчас находится известная рукопись, полагаю, вы очень скоро узнаете, почему внезапно смолк голос аббата из Башни Тернового Венца. В интересах святого отца и в интересах доктора Прескотта советую вам как следует обдумать свой следующий шаг, сэр Дэниз…
Сердце Найланда Смита забилось чуть быстрей: Орвин Прескотт не умер!
– Красноречию аббата трудно противостоять… и я уважаю смелость. Но в один прекрасный день я, возможно, повторю слова вашего английского короля – кажется, Генриха Четвертого? – «Избавит ли кто меня от этого беспокойного священника?.. » И на мой зов откликнутся… и едва ли я пойду босиком каяться в грехах на могилу аббата.
Найланд Смит не ответил. Он сидел неподвижно и молча слушал.
– Мы вступаем в последнюю фазу борьбы, сэр Дэниз…
И гортанный голос смолк.
Смит бросил трубку на рычаг и вскочил на ноги.
– Связь прервалась! Быстро, Хэпберн! Ближайший телефон у соседей! Проверьте, откуда звонили, если сможете.
– Есть. – Марк Хэпберн выдвинул вперед челюсть и решительно застегнул пальто.
Сара Лэкин смотрела на Смита как зачарованная.
– И, черт возьми, Хэпберн! Вы любой ценой должны дозвониться до аббата Донегаля сегодня. Доктор Фу Манчи предупреждает только один раз…
ГЛАВА VII
БЕССОННЫЙ УГОЛОВНЫЙ МИР
1
Марк Хэпберн поставил крохотный пузырек очень редкого реактива на полку над головой, затем наклонился, припал глазом к окуляру микроскопа и некоторое время пристально рассматривал кусочек какой-то липкой бумаги под стеклом. Потом он выпрямился, потянулся и устало зевнул. Маленькая комната, в которой он находился, была оборудована под лабораторию. Тишину в ней нарушал лишь приглушенный гул, похожий на отдаленные раскаты грома.
Хэпберн зажег сигарету и подошел к окну. Приглушенный гул получил свое объяснение: то был шум транспорта на оживленных городских улицах.
Внизу лежали улицы ночного Нью-Йорка. Справа возносилось на головокружительную высоту к летящим грозовым облакам самое высокое здание в мире. Сверкали внизу то красные, то зеленые огни, слева ползла светящаяся гусеница поезда. Тысячи горящих окон складывались в геометрические прямоугольные узоры в темноте. Влажный густой туман не позволял увидеть отсюда факел, зажатый в высоко поднятой руке статуи Свободы.
Легкий шорох, раздавшийся в маленькой лаборатории на сороковом этаже небоскреба, заставил Хэпберна стремительно обернуться.
Он увидел перед собой смуглое нервное лицо Найланда Смита.
– Боже правый, сэр Дэниз! Вы двигаетесь тихо, как кошка…
– Я открыл дверь своим ключом…
– Вы напугали меня.
– Вы нашли это, Хэпберн? Нашли?
– Да.
– И что же? – Узкое лицо Смита, обрамленное высоко поднятым меховым воротником, радостно засветилось. – Отличная работа! Что же это?
– Не знаю… то есть не знаю происхождение этого вещества. Но подобный концентрат используется в некоторых племенах Верхней Амазонки.