Особенно такие типы, как вы!”
“Ну, ну, — голос оставался таким же сухим, но был полон напряжения. — Смею уверить, мой маленький бизнес куда невинней того, каким занимаетесь вы”.
“Заткнитесь! Не утруждайте свой поганый язык! Я заплачу цену, которую вы считаете достаточной, но это все. Вы поняли? Все! И будьте добры забыть обо мне”.
“Какой смысл рвать столь полезные связи?”
В этот момент Янга ударили.
Удар оказался весьма серьезным. В себя инспектор пришел через несколько дней в госпитале. Его “возвращения” ждали. В кресле, поставленном перед кроватью, сидел грузный лейтенант Палмер. Именно он рассказал, что ему позвонили с поста. У Янга, конечно, первая категория, но какого черта ему пришло в голову обходить полицию? Зачем ему вообще бродить по чужой территории? Ну и вот… Лейтенант развел здоровенными руками. Теперь ему, лейтенанту Палмеру, приходится приносить извинения: его люди, кажется, слегка переусердствовали, но ведь в руках у Янга был пистолет…
— Я бы хотел увидеть капитана Дженкинса.
— Капитан Дженкинс подал в отставку.
— Я слышал голоса, лейтенант. Я не был один на вилле. Несмотря на ваш пост, там был кто-то еще. Я отчетливо слышал голоса.
— Такое бывает, — лейтенант Палмер переглянулся с подошедшей медсестрой. — Это не страшно, инспектор.
Доказывать, что галлюцинациями он не страдает, Янг не стал. Тем более, что подпольная лаборатория, при всей ее фундаментальности, особо впечатляющих результатов все-таки не дала. Да, химик Фрост ставил там сомнительные опыты, но имели ли они прямое отношение к индустрии наркотиков? Этого никто не сумел Доказать. Правда, Фрост попал в Куинсвиллскую тюрьму, но Янгу всегда казалось, что это не столько наказание, сколько чье-то желание отпихнуть химика в сторону от каких-то более серьезных событий.
Каких? Кто мог быть в этом заинтересован?
Эта история занозой сидела в памяти Янга. Инспектор был совершенно уверен, что слышал голоса, что странное имя Блик (Уклейка) ему не почудилось, а капитан Дженкинс до истории с Фростом вовсе не помышлял об отставке. Но что можно доказать, валяясь на госпитальной койке?
5
Сообщение Черри весьма заинтересовало Янга.
Лаваль — имя серьезное. Патриоты Бэрдокка, в том числе и бэрдоккская полиция, вряд ли позволят влезть в это дело достаточно глубоко. Им вполне хватило прошлого скандала с химиком Фростом, так что ему, Янгу, придется изрядно попотеть, если он захочет разобраться в произошедшем.
Он инстинктивно чувствовал — смерть Лаваля как-то связана с историей химика Фроста.
Или может быть связана…
Он неторопливо вел машину по пустынному шоссе, ничто не отвлекало его мыслей.
Наркотики.
С некоторых пор сотрудники ФБНОЛ начали замечать, что проблема наркотиков в стране вдруг приобрела некие новые, довольно неожиданные черты. Неизвестная, но весьма властная рука, кажется, ликвидировала соперничество подпольных групп, та же рука, похоже, объединила действия подпольных химиков-одиночек, что же касается препаратов, то они приобрели прямо-таки дьявольские свойства. Янг сам держал в руках пачку стандартов. Ни одна известная ему фирма не признала их своими. И немудрено, ведь именно этот препарат в самое короткое время приводил свои жертвы к гибели. Кончиком нити мог, наверное, послужить Фрост, но ведь он находился в Куинсвиллской тюрьме.
Нет, нет, поездка в Бэрдокк необходима! И особые полномочия тут будут весьма уместны.
Янг вздохнул.
Огромный щит: “ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В БЭРДОКК — ГОРОД ЗДОРОВЬЯ!” И тут же: “ЗДРАВСТВУЙТЕ!”
Еще бы! Это Бэрдокк.
Сам город, точнее, деловой центр, славящийся необычной архитектурой, все еще прятался в зарослях, но сами эти заросли, речушки, мосты, дорожные развязки, подъезды к невидимым виллам — все это было уже Бэрдокком.
Если волна белой смерти впрямь катится из города здоровья, это еще надо доказать и доказать это будет трудно.
Янг стукнул кулаком по рулю. Доказывать все равно придется. К счастью, кое-что у него все же есть.
6
Адрес Лаваля инспектору сообщил Черри. Впрочем, до виллы Янг на машине доехать не смог. Механики что-то там недосмотрели, его форд задохнулся совсем недалеко от цели. Чертыхнувшись, Янг открыл капот, но не стал терять время — пусть машиной займутся люди Палмера.
Журналисты, толкавшиеся у запертых ворот виллы, сразу обратили внимание на крепкую фигуру инспектора. Кое-кто его узнал:
— Инспектор, два слова!.. Почему в Бэрдокке снова сотрудники ФБНОЛ?.. Как вы считаете, смерть Лаваля не отразится на традиционной встрече наших гениев?..
Янг не сразу понял. “А-а-а, гении… Ну да, ведь Лаваль сам из их числа…”
Он сумел пробиться к воротам, не ответив ни на один вопрос.
Не слишком ли много журналистов для вполне “обычного” случая?
Этот вопрос он задал уже сам — на вилле, капитану Палмеру, близоруко и недоброжелательно воззрившемуся на него.
— Умерший был популярен. А случай, инспектор, вполне обычный. Чем скорее мы закончим с формальностями, тем быстрее успокоится наш опечаленный городок.
Он так и сказал — опечаленный.
— Я никого не задержу, капитан. Труп, надеюсь, еще на месте? Проводите меня.
Они молча поднялись на второй этаж: вошли в спальню. Янг удивился.
Туалетный столик был перевернут, окурки из сброшенной пепельницы разлетелись по мягкому ковру — беспорядок, явственный беспорядок. Труп Лаваля лежал на широкой, невероятно широкой кровати, кто-то набросил на него китайский желтый халат.
Всю дальнюю стену занимало панно: утреннее пронзительно голубое небо.
— Вы нашли его в постели?
— Нет. Лаваль лежал на полу, — неохотно ответил Палмер. Не предъяви Янг свои полномочия, он вообще, наверное, не стал бы отвечать. — Возможно, он почувствовал себя плохо и пытался добраться до телефона.
— Это он сбил туалетный столик? Или это ваши парни неаккуратны?
— Все, что сделали мои ребята — перенесли труп на кровать.
— Кровоизлияние в мозг… Вы ведь так сказали? — Янг покачал головой. — Может ли парализованный человек устроить такой бедлам?
— Почему нет?
— Ну, хорошо… Теперь о самом Лавале… Какие-нибудь отклонения?.. Ну, вы знаете, что я имею в виду… А, капитан?
— Ну да, как всегда, порошки и таблетки… Вы однообразны. Понимаю, вам бы хотелось услышать что-нибудь такое, но никаких достоверных сведений у нас нет.
— А недостоверных?
Капитан ухмыльнулся:
— Такие вопросы надо задавать не мне.
— Хорошо, оставим. Чем, собственно, занимался Анри Лаваль? Ведь хозяина виллы зовут так?
Палмер недоверчиво взглянул на инспектора. Трудно понять, действительно капитан близорук или щуриться так — привычка?
— Как? Вы ничего не знаете о бэрдоккских гениях?
— Похоже, я уже задал вопрос.
Капитан Палмер презрительно выдохнул:
— Анри Лаваль — выпускник “Брэйн старз”.
— Ах, да. “Мозговые звезды”. Я читал об этом. Весьма специфическая школа, так ведь?
Палмер покачал головой. Было видно, невежество инспектора его поразило:
— О выпускниках школы “Брэйн старз” написаны горы книг. Спросите любого жителя Бэрдокка о любом из наших гениев, вам незамедлительно ответят.
— Надеюсь, вы не исключение, капитан? Чем конкретно занимался Анри Лаваль? Он рисовал? Или писал книжки? А может, он тоже химик, как Фрост?
— Анри Лаваль — универсал. — Капитан Палмер уже не скрывал презрения.
— Так обычно говорят о хороших футболистах.
— Не кощунствуйте, инспектор. Анри Лаваль — знаменосец наших гениев. Он автор гимна школы “Брэйн старз”. Он участвовал в разработке архитектурного ансамбля нового Бэрдокка.