И это в то время, когда в область ожидается визит министра внутренних дел! Вы что же думаете, что если меня снимут, вы чистенькими останетесь? Не надейтесь!!!
Егоров орал на подчиненных как типичный советский самодур, что случалось с ним, надо отдать ему должное, весьма редко. Из его слов посторонний наблюдатель мог бы сделать заключение, что сидящие за столом сами причастны ко всем упомянутым преступным эпизодам. Например, вот этот капитан организовывал драку цыган и кавказцев, и лично огрел железным прутом одного из цыганских боевиков. А этот майор в свободное от службы время в компании с двумя старлеями по ночам лишает законопослушных сограждан жизни.
Разумеется, все они были далеко не ангелами. Но не до такой же степени! Нет, господа, злоупотребление служебным положением и вымогательства это все же не серийные убийства.
Так что несправедлив был подполковник к подчиненным. Несправедлив.
Вот что мог бы подумать сторонний наблюдатель, слушая начальственный ор подполковника Егорова.
Хмуро глядя на шефа, Мыльников вдруг почувствовал некую смесь озарения и чего-то похожего на ужас. Он уже знал, кто убит.
– Извините, товарищ подполковник, – официально обратился к шефу Мыльников, – но кто все-таки убит?
Егоров как будто споткнулся. И совершенно будничным тоном произнес.
– Этой ночью совершено разбойное нападение на дом хорошо известного нам всем нашего цыганского барона. Сам барон убит. Дом ограблен. И этой же ночью убит недавно приехавший к нам новый настоятель церкви в Старой Слободе.
– Я прошу вас поручить мне эти дела и хочу обсудить с вами ход расследования после планерки, – твердо сказал Мыльников.
– Не прогнешься, Семен Платонович? На тебе еще и убийство на пороге ФСБ и массовая драка. Что-то ты и их-то пока не раскрыл, чего тебе еще и новые дела брать?
– Не прогнусь. Но кое-какие детали необходимо согласовать с вами.
– Хорошо. После планерки останься.
Егоров закончил планерку весьма оперативно. Казалось, ему не терпелось остаться с Мыльниковым наедине.
– Ну, выкладывай Семен Платонович, что у тебя на уме.
– Сергей Дмитриевич, визит нашего министра в область в ближайшее время это слухи, или верные данные?
– А к чему тебе это? – хитровато спросил подполковник.
– Сергей Дмитриевич, если это правда, мы сможем эффектно отчитаться, раскрыв сразу три преступления. Я имею в виду последствия побоища, а также нынешние убийства.
– А труп на пороге ФСБ?
– Этого не гарантирую. Но гарантирую, что грамотно спихнем это дело соседям. Все данные за то, что это их компетенция.
– И все же, причем здесь визит министра?
– Ему нужны громкие дела. Он на этом посту человек новый. Ему необходимо показать себя с лучшей стороны. А дела эти будут громкие.
Мыльников пристально посмотрел в глаза Егорова.
– Скажу больше, Сергей Дмитриевич, эти дела довольно просто раскрыть, если не побояться сделать их громкими.
Егоров понимающе усмехнулся, немного отведя глаза. И непостижимым образом, как будто подражая тону магаданского полковника времен Семеновой молодости, произнес:
– Все еще любишь громкие дела Семен, – он помедлил, – Платонович?
– Не понимаю, что вы имеете в виду, товарищ подполковник.
Они помолчали, глядя друг другу в глаза, и как будто ведя безмолвный диалог.
«У меня это единственный шанс без потерь выпутаться из твоей подставы», – говорили глаза Мыльникова.
«Извини, Семен, я не со злости. Но своя рубашка ближе к телу», – безмолвно ответил Егоров.
«Значит, и тебя подставили. А теперь есть шанс выставить лохами их самих».
«А ты знаешь, как?»
«Знаю».
– Ну, если ты так уверен в своих силах, дорогой товарищ, то и флаг тебе в руки, – уже вслух произнес Егоров.
– И все же, министр к нам пребывает?
– Да, на следующей неделе. Успеешь?
– Успею. Но нужно ваше одобрение моих действий и много помощников на финальном этапе расследования драки. Чтобы грамотно оформить дело.
Там будут много участников, а значит много формальностей.
– А по поводу нынешних убийств помощники не нужны?
– Пожалуй, нет.
– О чем-то догадываешься, или чего знаешь?
– Да так, кое-что.
– Ладно, мешать не буду.
Мыльников был убежден, что знает мотивы убийств и его заказчиков. Разумеется, это не кавказцы. Это тот самый таинственный «православный ваххабит». Скорее всего, он пришел к цыганскому попу, и, убедившись в предательстве последнего, грохнул его. А потом пошел к барону с целью забрать рукопись.
Впрочем, здесь что-то все получается очень оперативно со стороны этого «ваххабита».
Вероятнее другое. Он каким-то образом понял свою ошибку раньше, и организовал эти два убийства заранее. Это правдоподобнее. Впрочем, хронометраж не столь уж важен в этом вопросе. Важно другое.
Связано ли это с какими-нибудь местными, или нет? Если верно второе, то Мыльников, разумеется, ничего не успеет раскрыть к приезду министра. Если верно первое, то он будет знать обо всем уже сегодня к вечеру.
Но даже в худшем случае он не очень рискует. У него в запасе разоблачение лежащего в реанимации боевика, находящегося в федеральном розыске. Тогда убийство барона можно будет тоже повесить на кавказцев. Да и цыганского попа тоже. За взятие этого боевика начальство, причем, начальство высокое, позволит ему, наплевав на местных «друзей Кавказа» выбить из черножопых мафиози любые показания.
Но боевика надо беречь, как зеницу ока. И Мыльников, с разрешения Егорова, направил в больницу двух сотрудников, которые должны были следить за палатой этого деятеля. Пока не гласно. Но в случае попыток его вывезти, не допустить этого.
Теперь агентура. На долгие процедуры времени не было. И Мыльников рисковал расконспирацией своих агентов. Однако, он шел ва-банк. Семен прекрасно понимал, что назад дороги нет. Он раскроет дела о сегодняшних убийствах и драке, укрепит свои позиции, засветится перед министром. И станет временно неуязвимым для интриганской мести местных «друзей Кавказа».
Сам же, между тем, распутает, уже как частное лицо, убийство у входа в ФСБ и выйдет на библиотеку Грозного. Он был уверен, что она есть. И что инцидент на пороге ФСБ связан с поисками этой библиотеки. Тут, правда, все пока не ясно. Но это потом, потом. Потом он распутает эти интриги, обведет вокруг пальца некоего конкурента из ФСБ, найдет библиотеку, продаст ее и…
И вот тогда то его ждет жизнь обеспеченного рантье. С несравненной княжной Тамарой. Нет, он не будет шиковать. Но будет вести жизнь спокойную и достойную. Как наяву представил он себя, сидящим на мраморной веранде собственной виллы, рядом с бассейном. И Тамару, выходящую из этого бассейна в темном закрытом купальнике.
Почему закрытом? Да потому, что он представил ее себе беременной. С аккуратным животиком, месяце, эдак, на пятом.
Размечтался! – прервал он себя, подходя к месту встречи с очередным агентом. В отличие от уже знакомого нам респектабельного Владимира Степановича, бандитом, можно сказать, действующим, и только одной ногой стоящим в легальном бизнесе. Агент ждал его в собственной машине с затененными стеклами.
Живут же бандюки, – завистливо подумал Мыльников, быстро садясь в машину.
– Подставляешь, начальник, – гнусаво протянул его визави.
– Не ной, – оборвал его Мыльников. – И давай по сегодняшним убийствам попа в Старой Слободе и цыганского барона. Все, что знаешь.
– А чего тут не знать. У Коляна Кащея два заезжих беспредельщика, его знакомых живут уже неделю. Они это и провернули. Завтра, наверное, смотаются. А сегодня, скорее всего, пьют у него.
– Откуда данные?
– От одного Кащеева кореша.
– Кто их на это подбил?
– Не при делах, начальник.