У Джонни голова пошла кругом.
— У дедушки есть бюллетень скачек, — сказал он.
— Тогда пошли!
— Что?! Ко мне домой?
— Разумеется.
— А если мы встретим меня?
— Ну, ты всегда умел найти подход к людям.
Джонни с опаской вышел из гаража. Он обнаружил, что садовые дорожки в будущем сделаны из серой крошки, удивительно похожей на цементную, а задние двери тут красят совершенно фантастической бледно-голубой краской, отслаивающейся маленькими чешуйками. Дверь была заперта, но его допотопный ключ подошел.
На полу лежал прямоугольник из колючей коричневой шерсти. Джонни вытер о него ноги и посмотрел на устройство для измерения времени, висящее на стене. Десять минут четвертого.
Будущее оказалось удивительно похоже на настоящее.
— Теперь надо найти газету, — сказала Керсти.
— Вряд ли с этого будет много толку. Дедушка их не выбрасывает. Они валяются по всему дому, пока он не найдет время их прочитать. Газеты тут хранятся месяцами. И вообще, тут все как всегда. По-моему, не слишком-то похоже на будущее.
— А календаря у вас нет?
— Есть. В часах у моей кровати. Остается надеяться, что я еще не вернулся из школы.
Часы показывали третье октября.
— Позавчера, — сказал Джонни. — Но если хочешь, можешь думать, что часы врут. Они и вправду последнее время барахлят.
— Ничего себе! Ты здесь спишь? — Керсти озиралась по сторонам с видом вегетарианца, попавшего на сосисочную фабрику.
— Да. Это моя комната.
Керсти провела рукой по письменному столу. Стол был основательно завален.
— А что это за снимки, фотокопии и все прочее?
— Это для реферата по истории. Мы проходим Вторую мировую войну. А я пишу реферат про Сплинбери во время Второй мировой.
Он попытался заслонить стол собой, но у Керсти была привычка интересоваться тем, что пытаются скрыть от ее пытливых глаз.
— О, а это ты, да? — спросила она, подобрав со стола коричневый монохромный снимок. — С каких это пор ты носишь форму и дурацкую стрижку ежиком?
— Это мой дедушка. Тогда ему было чуть больше, чем мне сейчас, — промямлил Джонни, пытаясь отобрать у нее фотографию. — Учитель сказал, чтобы я разговорил его на тему войны. Я пытался, но дед меня послал.
— Дался тебе наш городишко! — фыркнула Керсти. — Представить себе не могу, чтобы здесь произошло что-то…
— Кое-что все же произошло. — Джонни достал из кармана газету миссис Тахион и ткнул пальцем в передовицу. — В одиннадцать часов семь минут вечера двадцать первого мая тысяча девятьсот сорок первого. Бомбы! Настоящие бомбы! Потом это назвали «Сплинберийский блицкриг». А это газета, которая вышла на следующий день. Смотри! — Он порылся на столе и вытащил фотокопию. — Видишь? Я взял копию этой страницы в библиотеке. А это настоящая, свежая газета!
— Но если миссис Тахион… из прошлого…—нерешительно проговорила Керсти, — тогда почему она носит старую юбку цвета «вырви глаз» и кеды?
Джонни сердито посмотрел на нее. Похоже, судьба Парадайз-стрит Кассандру совершенно не волновала. Как так можно!
— Девятнадцать человек погибли! — сказал он. — За одну ночь! Воздушной тревоги не было! Это была единственная бомбежка Сплинбери за всю войну! Выжили только две аквариумные рыбки! Аквариум забросило на дерево, он застрял, и вода из него не вся вылилась! А люди погибли! Все погибли!
Керсти взяла со стола фломастер, но он пересох. У Джонни была выдающаяся коллекция непишущих пишущих принадлежностей.
А у Керсти была отвратительная привычка не замечать Джонни, когда он остро переживал по какому-либо поводу.
— Ты в курсе, что у тебя в комнате до сих пор висят обои с Паровозиком Томасом?
— Что, правда? Надо же, а я и не знал! — Джонни в меру своих способностей постарался изобразить сарказм.
— Когда тебе восемь, Паровозик Томас на обоях — это здорово, и это очень даже круто, когда тебе девятнадцать. Но жить в комнате, оклеенной Паровозиком Томасом, в тринадцать лет — отстой!
— Дедушка наклеил их пару лет назад, когда я бывал тут только наездами. Если оставался ночевать, это была моя комната. Ну, деды, они ж все такие — будут оклеивать тебе комнату Паровозиком Томасом по гроб жизни, причем твоей.
Внизу тихонько хлопнула дверь. . — Твой дедушка? — прошипела Керсти.
— По четвергам он всегда ходит за покупками! А мама на работе! — шепотом ответил Джонни.
— А у кого еще есть ключи?
— Только у меня!
Кто-то начал подниматься по лестнице.
— Но мне же нельзя встречаться с самим собой! — отчаянно зашептал Джонни. — Если б это произошло, я бы это помнил, верно? Ноу Йоу говорит, если наткнешься сам на себя, весь мир взорвется! Такое я бы точно запомнил!
Керсти взяла лампу со столика у кровати и пригляделась к рисунку на абажуре.
— Ничего себе! У тебя до сих пор стоит лампа с телепузиками…
— Заткнисьзаткнисьзаткнись! Что ты задумала?
— Не волнуйся, ты ничего не почувствуешь. На курсах самообороны нас этому учили…
Дверная ручка повернулась, дверь приотворилась на волос.
Внизу зазвонил телефон.
Ручка со щелчком вернулась в исходное положение. Шаги потопали обратно вниз по лестнице.
Издалека донесся звук, как будто кто-то снял трубку, потом этот кто-то сказал:
— А, привет, Холодец.
Керсти посмотрела на Джонни и вопросительно вздернула брови.
— Холодец звонил, — объяснил он. — Насчет сходить в кино вче… завтра. Я только сейчас вспомнил.
— И долго вы болтали?
— Да вроде… нет. А потом я пошел на кухню делать бутерброды.
— Где у вас стоит телефон?
— В гостиной…
— Тогда бежим!
Керсти вылетела из комнаты и бросилась вниз по лестнице. Джонни поспешил за ней.
Его куртка висела на вешалке в прихожей. И в то же самое время она была на нем. Джонни встал как вкопанный и вытаращил глаза.
— Шевелись! — прошипела Керсти.
Она была уже на последних ступеньках, когда дверь в гостиную стала открываться.
Джонни открыл было рот, чтобы сказать: «Ах да, вспомнил: я тогда пошел за кошельком посмотреть, сколько денег у меня осталось». Ему отчаянно захотелось избежать встречи с самим собой: если Вселенная взорвется, потом обязательно окажется, что во всем был виноват он, Джонни.
И тут мир мигнул.
Черная машина воровато свернула, лишь немного не доехав до указателя, обозначающего границу Сплинбери (на том же столбе, что и указатель, красовался рекламный плакат).
— Мы почти на месте, сэр Джон.
— Хорошо. Что у нас со временем?
— Э… Четверть двенадцатого, сэр.
— Я имел в виду не это. Если время раздвоенное, как пара штанов, то в какой мы нынче штанине?
Шоферу Хиксону вдруг подумалось, не продешевил ли он: всего-то жалкий миллион фунтов, а сколько мороки!
— Видишь ли, как раз сейчас все перепутается, — сообщил голос с заднего сиденья.
— Ваша правда, сэр. Э… если я увижу какие-нибудь штаны, сэр, вы уж мне скажите, по какой штанине ехать, ладно?
ГЛАВА 5
Истина где-то рядом
Джонни по-прежнему стоял на лестнице. Керсти по-прежнему была на несколько ступенек ниже. Куртки на вешалке не было. Газетка «Сплинберийский Потребитель», которую доставляли по пятницам и которая валялась на тумбочке в прихожей, пока у кого-нибудь не доходили руки ее выкинуть, теперь лежала на тумбочке.
— Мы снова совершили скачок во времени, да? — невозмутимо заметила Керсти. — Думаю, мы вернулись в свое настоящее. Возможно…
— Я видел свой затылок! — шепотом перебил ее Джонни. — Я собственными глазами видел собственный затылок! Без всяких зеркал и прочего! Да это никому не удавалось со времен испанской Инквизиции! Как ты можешь быть такой спокойной?
— Я просто действую рассудительно, — заявила Керсти. — Эти обои еще хуже, чем в твоей комнате, не находишь? Как в индийском ресторане.
Она приоткрыла дверь на улицу, но тут же резко захлопнула ее.
— Помнишь, я говорила, что стоит тебе стать очевидцем чего-нибудь необычного, как тут же откуда ни возьмись появляются люди в больших черных машинах?
— Да. И что?
— Слушай, иди сюда и выгляни в щель для писем, ладно?
Джонни пальцем приподнял шторку щели и выглянул. К дому подъехал автомобиль. Черный автомобиль.
Совершенно черный. Непроницаемо. Черные шины, черные колесные диски, черные фары. Даже окна были чернее солнцезащитных очков мафиозо. Кое-где виднелись хромированные детали, но они только подчеркивали черноту всего остального.
Машина остановилась. За тонированным стеклом с большим трудом можно было разглядеть силуэт шофера.
— Э-т-т-т… с-с-ссссовпадение, — промямлил Джонни.
— У твоего дедушки, наверное, частенько бывают такие гости, да? — с напором спросила Керсти.
— Ну…
Не бывало у дедушки таких гостей. Кто-то заезжал по четвергам, чтобы забрать купоны на ставки в футболе, и все. Дедушка был далек от общества.