Девушка кинулась бежать, но споткнулась и упала. На нее набросилась мадемуазель Петушкофф и с криками: «Вставай, вставай немедленно!» – начала трясти Гроттер за плечи… Таня закричала и проснулась.
– Вставай, вставай скорее, Таня! – услышала она Лену.
– Что случилось? – хриплым голосом поинтересовалась Таня.
– Новое нападение! Сарданапал собирает всех в Зале Двух Стихий!
– Мне переодеться? – глупо спросила Таня.
– Не обязательно, там все в пижамах. А что с Гробыней делать? Она же подПундусом !
– Пусть спит.
Девушки спустились вниз, смешавшись с толпой. Тане не пришлось искать Ваньку, они с Ягуном нашли ее сами.
– Мамочка моя бабуся! Где Катька? Скажите мне, что с ней все в порядке! Если что-то случилось, я спланирую на ушах с Башни Привидений!
К счастью, Катя нашлась тут же.
Сарданапал не заставил себя ждать. Его усы призывно зашевелились. В зале все шумели и толкались. Вперед вышел Соловей О. Разбойник. Ему даже не пришлось свистеть: ученики, не желая оглохнуть от свиста, замолкли сами.
– Спасибо, Соловей. Друзья! К сожалению, я собрал вас здесь, чтобы сообщить о новом нападении.
– На кого напали-то? – нетерпеливо выкрикнул Семь-Пень-Дыр.
– На Елизавету Зализину.
По залу пронесся облегченный вздох. Учителя осуждающе посмотрели на детей.
– Я понимаю, что Лиза многим из вас была неприятна, но это не значит, что вы не должны ей сострадать… – начал проповедническую речь Сарданапал.
– Ну, понеслось! – буркнула Пипа, примостившаяся сзади Тани.
Соловей, видя, что академика никто не слушает, свистнул вполсилы. Первые ряды повалились как подкошенные, остальные немедленно замолчали.
– Еще раз спасибо, Соловей, – поблагодарил академик.
– О, если понадоблюсь, только, хе-хе, свистните! – пошутил Соловей, наблюдая единственным глазом за невезучими первыми рядами.
– Как бы там ни было, – продолжил Сарданапал, – я обязан сообщить Магществу о нападении. Возможно, они пришлют маголицию и начнут расследование. Хорошо, что пока все обошлось без жертв…
– Так я не понял, Зализина живая, что ли? – огорченно выкрикнул Пень.
Академик посмотрел на парня.
– Само собой, Пень.Не думаю , что кто-нибудь в Тибидохсе желал бы другого!
– А я почему-то думаю, – сказал Ягун, указывая на Глеба Бейбарсова. Его обычно равнодушное лицо выражало сейчас глубокое разочарование. Парень искал кого-то в толпе. Вот он увидел Танину компанию и подскочил к ним. Ванька и Ягун подали ему руку.
– А где Склепова? Я слышал, она вернулась…
– Танька шарахнула ееПундусом! – выпалила Лена.
Глеб усмехнулся, глядя то на Таню, то на Лену.
– Что-то ты не выглядишь расстроенным! – заметил Ванька. – Тебя не беспокоит случившееся с Лизой?
– Нет, а должно? – удивился Глеб.
– Я думала, она твоя девушка! – сказала Таня.
Ванька деликатно кашлянул и отвернулся.
– Значит, ты ошибалась.
– Глеб, тогда место в твоем сердце свободно? – вмешалась в разговор стоящая неподалеку Ритка Шито-Крыто.
– Кто тебе это сказал? – спросил Глеб, недвусмысленно теребя бамбуковую тросточку.
Шито-Крыто мгновенно потеряла к Бейбарсову всякий интерес и с чувством собственного достоинства улепетнула из зала.
Лена тихо захихикала.
* * *
Прошло около двух недель. Магщество отвечать на прошение академика не спешило, поэтому занятия шли как обычно. Сарданапал выглядел растерянным. Поклеп самолично обходил все коридоры. Первокурсники боялись высовывать нос из комнат и даже в туалет ходили целыми толпами. Тане было смешно наблюдать, как какой-нибудь красный от натуги карапуз приплясывал у двери, поджидая свою компанию.
Ягун, как мог, старался поднять всем настроение. Как-то раз ему пришло в голову дать всем друзьям прозвища.
– Ну смотри, Тань, – обратился он к Гроттер, – ты у нас будешь – Мисс Драконбол.
Таня хмыкнула.
– А вот Зализина будет Мисс Истерикой, Семь-Пень-Дыр – Мистер Скряга! – продолжил Ягун.
– А ты тогда – Мистер Планер! – раздался обиженный голос Пня.
– Почему это? – не понял Ягун.
– Потому что на ушах умеешь планировать! – заржал Пень.
Тут уже Ягун оскорбился и не захотел больше давать прозвища, только по секрету сказал Ваньке, что он – Мистер Желтомаечник. Ванька остался доволен.
Однажды Таня, заскочив в комнату за контрабасом, застала Лену, когда та отрабатывалаИскрис фронтис .
– Лен, это, конечно, похвально, что ты занимаешься во внеурочное время, – начала Таня, – ноИскрис фронтис – это боевая искра светлых магов! А ты – темная!
– Тань, у меня искры зеленые! – радостно сообщила Лена. – ТОЛЬКО зеленые.
– Ни одной красной? Почему тогда тебя не переводят на светлое отделение? – спросила Таня.
– Не зна-аю, я отсылала Сарданапалу прошение уже три раза, а он отказывает! – расстроенно протянула Лена.
– Ерунда, главное, ты не становись опять темной, а там видно будет. Пойдем со мной, полетаем?
– Я высоты боюсь, – неохотно созналась Лена, – да и вообще, я лучше еще попрактикуюсь!
Таня пожала плечами и оставила Лену заниматься. Проходя мимо комнаты Шурасика, она услышала громкие истеричные завывания Зализиной и нравоучительный голос самого Шурика:
– Я не буду готовить тебе приворотное зелье, и не проси!
– Да как ты смеешь отказывать мне?! Мое сердце не выдержит, я умру прямо у тебя на глазах! Тебе этого так хочется, заумник ушастый? – взвизгнула Лиза.
Шурасик глубоко оскорбился.
– Зализина, ты становишься похожей на Недолеченную Даму! Выпей воды и успокойся! Кого ты будешь привораживать?
Лиза задумалась. Потом еще раз задумалась.
– Или Глеба, или Ванечку, я еще не решила! – деловито сказала она.
– Ну уж нет, ты перегибаешь палку! Как определишься, так и приходи! – сказал Шурасик, выталкивая Зализину из спальни и запирая дверь на несколько секретных заклинаний.
Таня юркнула за угол, чтобы не попасться на глаза Мисс Истерике.
Жизнь стала налаживаться, нудные лекции продолжались. По вечерам магспирантам разрешалось покидать Тибидохс, однако Таня предпочитала проводить время с Ванькой у Гоярына или помогать Тарараху. Гробыня и Ленка, в отличие от нее, времени зря не теряли. Купидончики то и дело приносили им записочки с приглашениями на свидания. Таню тоже приглашали, но она, естественно, никуда не ходила. В тот день в комнате девчонок собралось много народу: Ритка Шито-Крыто, Дуся Пупсикова, Пипа и Верка Попугаева.
Девушки болтали про любовь, про жизнь, как это часто бывает у них.
– Гроттерша, ну что ты все в школе сидишь, позеленела уж совсем! – возмутилась Гробыня, впуская в окно очередную стайку карапузов в красных подтяжках.
Пипа завистливо присвистнула, сама она такой популярностью у парней не пользовалась.
– У кого ты спрашиваешь, это же Гроттерша! Небо рухнет нам на голову, если она куда-нибудь выберется!
– Вовсе нет! – возмутилась Таня. – Мы с Ванькой гуляем, сидим у Гоярына…
– Да ты сама скоро чешуей покроешься! – сказала Гробыня, засовывая в сумки купидончикам шоколадные конфеты.
– Меня зовут на Лысую Гору! – воскликнула Лена, распаковав помятый желтый конверт.
– Кто?! – навострила ушки Попугаева.
Лена загадочно улыбнулась и промолчала.
– Так, Холина, кончай выпендриваться, выкладывай, или Спирю на тебя натравлю! – пригрозила Гробыня.
Лена засмеялась и прижала конверт к груди.
– Девчонки, а ну-ка ловите ее, будем пытать! – закричала Пипа.
Попугаева и Пупсикова кинулись на хохочущую Ленку. Конверт был отнят и переброшен Пипе.