– А может, просто он знает, что мы в безопасности… или может быть… но нет, это глупости… ох, хоть бы уж знать наверное!
И хотя ребята потратили два дня, прочесывая лес из конца в конец, они не нашли ключа к разгадке. Если состоялась отчаянная схватка, как предсказывал Каделлин, то она не оставила никакого следа.
Стояла безоблачная погода раннего предзимья. Морозными ночами звезды отливали серебром на бархатном небосклоне. Дни были короткими, но солнышко старалось обмануть землю, делая вид, что это не зима, а весна.
Однажды в воскресенье после обеда в первую неделю января Колин и Сьюзен выбрались из деревни Олдерли, ведя свои велосипеды за руль. Они двигались медленно: по крутому холму не побежишь. Последний кусок пути – особенно скверный – шел круто вверх, не давая передохнуть. Но добравшись наверх, можно было сравнительно спокойно ехать на велосипеде.
Они не проехали и сотни ярдов, как Колин, который ехал первым, так надавил на торомоз, что чуть не свалился с велосипеда, а Сьюзен чуть на скатилась прямо на него.
– Гляди! – сказал он, задыхаясь. – Вон туда гляди! Это был Каделлин. Он стоял, отчетливо видный на линии горизонта, на скале Каст Рок, повернувшись лицом к долине.
Сразу же все обещания были забыты. Ребята побросали свои велосипеды и пустились бежать.
– Каделлин! Каделлин!
Чародей резко обернулся на зов и тут же двинулся прочь. Но сделав три шага, задержался, как бы в сомнении, потом вернулся к каменной скамье и сел.
– О, Каделлин, мы подумали, что что-то случилось! – воскликнула Сьюзен, всхлипнув от радости.
– Много чего случилось. Но ничего, мне от этого не стало хуже, – у чародея было недовольное выражение лица, но одновременно и понимающее.
– Но мы так тревожились, – сказал Колин. – Когда совы исчезли, то мы подумали… подумали…
– Понимаю, – сказал Каделлин, рассмеявшись. – Нет, нет, нет, не смотрите на жизнь так мрачно. Мы отозвали птиц, потому что мортбруды вам уже больше не страшны.
– Мы и про это подумали, – сказал Колин, – но и другое нам тоже приходило в голову.
– А что мортбруды? – спросила Сьюзен. – Моя слезка все еще у них?
– И да и нет, – сказал чародей. – И как раз в их жадности и предательском характере и заключается наша надежда. Камень все еще у Гримнира. Он бы должен был отдать его Настронду. Но мортбруды и он решили владеть камнем сами. Наверно, они думают, что Огнелед может наделить их волшебной силой. Если думают, то ошибаются. Тут все крутится кругами. По слухам Гримнир и Меняющая Обличье собираются все выгоды присвоить только себе и заставить мортбрудов и свартов плясать под свою дудку. Такие ходят слухи. Но я догадываюсь еще кое о чем. Я слишком хорошо знаю Гримнира, чтобы поверить, что он добровольно хоть с кем-нибудь захочет разделить власть. А Морриган, несмотря на всю ее хитрость и коварство, с ним никогда не справится. И, может быть, благодаря всем этим взаимным предательствам, у нас и появится шанс. Но сейчас мы только наблюдаем и выжидаем. Ну вот! Я вам все сказал. А теперь наши дороги опять разойдутся.
– И по-прежнему мы ничего не можем делать? – спросила Сьюзен.
– Ничего более того, что вы делали все это время. Вы хорошо играли свою роль (если не считать тот злосчастный вечер), и вы должны продолжать в том же духе, мы не хотим, чтобы вы столкнулись с тем снова.
Он указал своим жезлом. За деревьями, где обычно виднелось Черное озеро, висело плотное одеяло тумана. А вокруг, сколько хватало глаз, светило закатное солнце, и нигде не было ни дымки, ни облачка, и только озеро Ллин-дху скрывалось под нависшим над ним низким туманным облаком.
– Оно висит там уже целую неделю, – сказал Чародей. – Я не знаю точно, что он задумал, но догадываюсь, что Гримнир пытается замкнуть Огнелед в зачарованный круг, чтобы его сила не достигала Фундиндельва. Это ему не удастся, и у него недостанет колдовской силы разбить камень.
Каделлин дошел с ребятами до дороги, и они расстались с ним с более легким сердцем, чем за все долгие предыдущие дни.
На следующее утро туман все еще стоял над озером. Колин и Сьюзен ранним утром поехали на своих велосипедах поисследовать окрестности. Когда они достигли вершины скалы Касл Рок, Колин предложил еще раз взглянуть на Ллин-дху. Они присели на скамью и стали пристально глядеть на облако тумана.
Долгое время прошло в молчании, а когда Колин заговорил, то он произнес как раз то, о чем думала его сестра.
– Интересно… а что если… поглядеть на все это вблизи?
– Думаешь, мы не нарушим обещания, если просто пойдем и посмотрим?
– Но отсюда-то мы смотрим, а так мы будем тоже смотреть, только вблизи, верно ведь?
Они приняли решение, но тут же поняли, что совсем не знают, как туда добраться. Но подумали, что найдут озеро, используя кое-какие уже знакомые ориентиры. Сначала поедут на Уилмслоу, а потом, повернув налево, они, вроде бы, должны нащупать правильное направление. Так, не откладывая долее, Колин и Сьюзен скатали в Олдерли, купили бутылку лимонада, чтобы запить сэндвичи, которые были у них с собой, опустили в почтовый ящик открытку с видом Грозовой Вершины для папы и мамы, и через полчаса были уже в центре Уилмслоу, затрудняясь, по какой дороге двинуться дальше.
– Вон кто-то подъехал. Пойдем, спросим, – сказал Колин.
Он заметил крошечный, как жучок, автомобильчик, из которого в этот момент вылезал сержант полиции таких огромных размеров, что почти что закрыл собой весь автомобиль. Нельзя было поверить, что он может туда поместиться, если даже свернется калачиком.
Ребята приблизились к нему, и Колин спросил:
– Простите, пожалуйста, вы не могли бы подсказать дорогу на Ллин-дху?
– Куда? – спросил сержант удивленно.
– Ллин-дху, Черное озеро, это недалеко отсюда. Сержант улыбнулся.
– Вы меня дурите, что ли?
– Нет, – заверила его Сьюзен, – четное слово, нет!
– Ну тогда вас кто-то обдурил. Насколько мне известно, такого места тут в округе не имеется, а я уже целых девять лет служу в Уилмслоу. Название звучит скорее по-валлийски. [13]
Колин и Сьюзен были так поражены, что даже не сразу нашлись, что ответить.
– Но мы же видели озеро со скалы Касл Рок меньше часа назад! – сказала Сьюзен, и слезы чуть не набежали ей на глаза. – Вообще-то мы не разглядели его, потому что оно покрыто туманом, но мы знаем, что оно там есть.
– Туман, говорите? А, ну теперь кое-что проясняется. Там, где общинный выгон Линдоу, уже несколько дней висит туман. И единственное озеро, которое есть тут поблизости, находится именно там. Ллин-дху, Линдоу – похоже, это, наверное, оно и есть, должно быть!
– Да-а, да, это оно, – сказал Колин. – Мы, наверно, не так расслышали название. Далеко это отсюда?
Они поехали в указанном направлении и, проехав примерно с милю, достигли широкого сырого выгона, поросшего низким кустарником, покрытого мелкими водоемчиками и заросшего вереском. Несколько в стороне от дороги на доске было написано, что это Выгон Линдоу и что езда на велосипедах запрещена. А посреди выгона вытянулось длинное озеро с черной от торфа водой.
Ребята стояли на вязком берегу, их пробирала дрожь. Воздух был напоен сыростью, вид озера навевал тоску.
Вокруг мрачного выгона были рассыпаны домишки, такие, какие всегда встречаются в предместьях большинства современных городов.
«Гирлянда из мхов и жалких лачужек». Они вспомнили эти слова Фенодири, глядя на безрадостный пейзаж. Но что было по-настоящему удивительно, так это прекрасная видимость. И если они действительно были на берегу Ллин-дху, то за час, что они добирались сюда, местность совершенно очистилась от тумана, окутывавшего ее в течение последних десяти дней.