Выполнив задуманное, Кира расцвела. И поспешила в угол, где Леся изображала из себя идиотку, тыкая пальцем в пустой угол и уверяя, что там только что сидела мышь.
– Ну что у вас тут? – сунула свою довольную физиономию Кира. – Мыши?
– Огромная мышь! – с жаром подтвердила Леся. – Почти слон!
– Редкая удача. Таких не бывает!
– Я сама видела!
– Наверное, из лаборатории сбежала, – предположил наконец доктор. – Не бойтесь, они у нас не кусаются.
– Ах, нет. Я всяких мышей боюсь. И лабораторных тоже. Кира, может быть, ну их твои тапочки? Потом заберешь?
Кира кивнула. И сияющие подруги торопливо направились к дверям.
– А как же ваша медицинская карта? – окликнул Киру доктор. – Вам она уже не нужна?
– Я передумала, – ускоряя шаги, крикнула ему Кира. – Спина меня особенно не беспокоит. Подожду лучше возвращения нашего дорогого Ивана Алексеевича.
Выскочив из больничного корпуса, девушки резвой рысью помчались прочь. И лишь отбежав на приличное расстояние и убедившись, что погони за ними нет, рискнули заглянуть в пакет.
– Отлично! Тут около сотни карт. Думаю, что среди них попадутся и нужные нам старички.
Вернувшись в Кирин «Гольф», подруги по-дружески разделили улов. А доехав до дома, они разошлись по своим квартирам. И целый вечер провели на телефоне, обзванивая пациентов Ивана Алексеевича.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Результат телефонного опроса был таков. Из сотни с лишним пациентов за истекшую неделю в неизвестном направлении пропало пять человек. Причем пропали они не в один и тот же день, что выглядело бы вообще верхом непонятного, а один за другим. Кроме того, все исчезнувшие оказались людьми весьма преклонного возраста. Первой еще две недели назад пропала женщина. После нее наступило затишье. А затем один за другим в течение четырех дней пропали четыре пациента доктора Ермака.
Были и другие нюансы. Мужчины жили в Московском районе, женщина обитала в Невском. В отличие от мужчин сплошь преклонного возраста, женщине не исполнилось и пятидесяти. Мужчины имели семьи, женщина была одинока, если не считать ее племянницы, которая приехала из Воронежа и временно проживала у тетушки.
– Мне кажется, что начать следует с мужчин, – сказала Кира, когда они на следующий день объединили с Лесей результаты своих телефонных переговоров.
– Почему?
– Хотя бы потому, что они все живут на одном пятачке.
– В самом деле?
– Да.
Действительно, Московский проспект, Бассейная улица, проспект Юрия Гагарина и Варшавская улица находились близко друг от друга. И к тому же образовывали своеобразный четырехугольник возле станции метро «Парк Победы» и самого парка Победы.
– И что бы это значило?
– Возможно, простое совпадение, а возможно, старички знали друг друга.
– Познакомились, гуляя в этом парке, – предположила Леся.
– Вот именно.
Сегодня в офисе у подруг снова был настоящий аншлаг. Людям приспичило ехать к морю. И они дружными рядами штурмовали туристические фирмы, смотрели проспекты, сравнивали цены и тащили свои денежки. С одной стороны, это было замечательно, свидетельствовало о росте благосостояния граждан России и повышало личное благосостояние подруг. Но, с другой стороны, отнимало чертовски много времени. И естественно, тормозило расследование.
Однако к семи часам вечера подругам все же удалось разгрести основной поток жаждущих моря и солнца туристов. После этого они малодушно оставили офис на попечение Верочки. И удалились под предлогом деловых переговоров. Растерявшаяся Верочка даже не успела уточнить цель этих переговоров, как обеих ее начальниц словно корова языком слизала.
А переговоры действительно состоялись. Только не с коллегами по туристическому бизнесу, а с родственниками пропавших старичков. И утвердили подруг в их первоначальном мнении, что старички были между собой знакомы.
– Папа ходил в наш парк словно на работу.
– Каждый день дедушка там гулял.
– Валерий Владимирович и дня без общения со своими друзьями не мог обойтись. И в дождь, и в снег шел в парк. Неудивительно, что спину прихватило!
– Возьмет свою доску, старый пень, и вперед! Ничего его не останавливало!
Последнее замечание заинтересовало Киру.
– Какую доску?
– Как какую? Шахматную, естественно!
– Ваш свекор играл в шахматы?
– А то нет! Дня без них прожить не мог! Одних только досок штук десять по дому валяется. А еще фигуры. И что с ними теперь делать? Вроде еще не помер, выкинуть боязно. А смотреть противно, только пыль собирают!
– Он в шахматном клубе занимался?
– Там у них клуб! Под открытым небом.
– Прямо в парке?
– Ну, да!
Однако визит в парк Победы ничего не дал подругам. Да, шахматисты там в самом деле занимали несколько лавочек, уставившись на свои доски с фигурами и изредка касаясь, а то и передвигая их. Но ничего внятного сказать о четырех пропавших пенсионерах они не могли. Они и вспомнили-то их с трудом. По их словам, те вели самый обычный образ жизни. И ни в чем криминальном замечены не были. Тихие, интеллигентные люди, которые, выйдя на пенсию, смогли наконец без помех отдаться своему хобби – шахматам.
Поговорив с шахматистами, подруги отправились с обходом по квартирам старичков. Они уже знали, что расследованием их исчезновений занималось районное отделение милиции. Но, как поняли подруги, расследование велось только для проформы. Даже в парк, в тот самый импровизированный клуб шахматистов, где пропавшие дедушки проводили большую часть своего свободного времени, менты не удосужились заглянуть.
– Все, все приходится делать самим, – ворчала Кира.
Первый из череды пропавших старичков – Геннадий Аристархович – обитал в коммунальной квартире. Впрочем, очень чистой и благопристойной. Кроме него, там жила его дочь с мужем и внучкой подростком. И еще одна одинокая старушка. Предположив, что у стариков, которые проводили дома много времени, должны были завязаться какие-то отношения, подруги обратили свое внимание именно на соседку. Тем более что выбора особого у них и не было. Дома из всех обитателей квартиры находилась только она.
– Анька шатается где-то, неведомо где, – пожаловалась старуха подругам. – Совсем девка от рук отбилась. Родители на работе, домой приходят только после восьми, а деда Анька совсем не слушалась. Оторва, а не девка!
В общем, за неимением собственной семьи Ольга Петровна жила интересами и тревогами семьи своего соседа. Тем более что с Геннадием Аристарховичем их связывали более нежные отношения, нежели просто добрососедство.
– Мы даже зарегистрироваться в загсе хотели, – стыдливо румянясь, призналась старушенция подругам. – Только потом застеснялись. Не надо, думаем, людей смешить. Так проживем.
Но на вопрос, куда мог запропаститься ее любезный человек, старушка только руками развела.
– Даже не знаю, что и думать. Милиция уже спрашивала, а что я могла им сказать?
В тот день Геннадий Аристархович, как обычно, вышел из дома около двух часов дня. Плотно пообедав и захватив с собой свою старую игральную доску с шахматами.
– Новая-то у него пропала, – посетовала старушка. – Дорогая была. Только-только купили. И на тебе! Пропала!
– Да? – рассеянно спросила Кира, лишь бы выказать интерес к разговору.
Сама доска ее волновала очень мало. Подумаешь, доска! И что в ней ценного может быть? Но старушке не терпелось поделиться наболевшим.