И вдруг захихикал – сначала тихонько, потом все громче, громче, пока не зашелся в неудержимом хохоте:
– Нет, дорогой доктор Ватсон, как хочешь, а это дело превращается в фарс! Великий сыщик сел в лужу! Позор, Ватсон, позор!
– Что там такое? – ерзая от нетерпения, спросила Элли, но приблизиться и не подумала. Неизвестная штуковина, которая к тому же побывала в пасти Герцога, ее не слишком прельщала.
– Обрывок белой хлопчатобумажной ткани. – Дональд напустил на себя глубокомысленный вид эксперта по криминалистике. – Такая ткань часто используется для пошива мужского белья.
– Не верю! – решительно заявила Элли. – Хоть убейте – не верю, и все тут! Чушь, нелепость, идиотизм! Герцог хватает нашего таинственного гостя... извините, за задницу... Да это будет похлеще Чарли Чаплина!
– К тому же вывод преждевременный, – продолжил доктор. – Во-первых, Герцог мог просто-напросто сжевать соседское белье, сушившееся во дворе. Во-вторых, такая ткань – Дональд был прав – часто используется для пошива белья. Однако ведь из нее шьют и многое другое!
– Пусть так, но улику я сохраню! – торжественно провозгласил Дональд. – Ватсон, будьте добры – конверт! Надпишем, занесем в архив... Все как положено.
– Конверты есть в библиотеке. – Элли не ошиблась, взяв на себя роль Ватсона.
Все трое двинулись к дому, но на крыльце вынуждены были остановиться. По дорожке к воротам поместья выруливала машина неопределенно-темного цвета. Элли, не большой знаток автомобилей, распознала марку, лишь когда увидела эмблему «Мерседеса» на капоте. Медленно, почти с вызывающей осторожностью, автомобиль прошелестел по гравию и затормозил перед крыльцом. Распахнулась дверца. Из машины грациозно выплыла дама.
Элли невзлюбила ее с первого взгляда. Первое впечатление, как это чаще всего бывает, оказалось и самым стойким. Узнав даму поближе, Элли ее откровенно возненавидела.
Облик непрошеной гостьи граничил с совершенством – факт сам по себе возмутительный в такое пекло. Мыслимое ли дело – напялить шелковое платье средь бела дня, в сорокаградусную жару, только для того, чтобы нанести визит вежливости! Шикарный покрой явно был призван скрыть некоторые излишества на бедрах и талии. Зря старалась, милая... Элли была настроена скептически. Шила в мешке не утаишь!
– Привет! – Явление вскинуло не тронутую загаром пухлую ручку, соперничающую белизной с жемчужными зубками.
Сарказм Элли приобрел неприличные формы. Слишком хорошо – тоже плохо, милая... Зубы-то вставные! Да и десны сверкают в улыбке – глазам больно!
– Так вот ты какая, малышка Элли! – Тряся золотистыми кудряшками, дама ринулась вперед, обхватила Элли за плечи. – Если б ты только знала, как я рада! Наша душечка Кейт так часто о тебе говорит! Я хотела заглянуть пораньше, но в жизни все... все... А сегодня, знаете ли, я тут разыскиваю своего забывчивого кавалера. До-он, сладкий мой, ты что же, забыл про наш теннис?
Любезность так и сочилась из нее липкой патокой. Элли тонула в этой тошнотворно приторной, густой массе, но при всей театральной напыщенности спектакль сделал свое дело: девушка почувствовала себя оборванкой со сбитыми коленками и торчащими в разные стороны нечесаными лохмами.
– Теннис? В такую жару? – возмутился Дональд. – Ты в своем уме, Мардж? И вообще, мы ведь не договаривались именно на сегодня. Я сказал – когда-нибудь, если время будет...
– Ну вот, пожалуйста. В этом весь наш Дон! – Мардж сморщила носик, адресуясь к Элли.
– Прошу прощения, – натянуто произнесла та. – Я что-то не припоминаю...
– Извини, Элли... – с трудом выдавил доктор. Похоже, сиропное очарование «душечки Мардж» и ему забило горло. – Познакомься, это наша местная звезда, журналистка, телеведущая...
– Так вы – Марджори Мелоди? – вытаращилась Элли.
Дама скромно опустила густо намалеванные ресницы.
– Все удивляются. Уж и не знаю – почему бы это? Я выгляжу немного моложе своих лет...
Такого типа особы всегда от души веселили Элли, но сегодня чувство юмора ей изменило. Застывший взгляд Дональда она расшифровала как ошарашенно-восхищенный и почему-то оскорбилась до глубины души. «Ну и дурак, – скрипнув зубами, решила она. – Хороша дамочка, ничего не скажешь – самолюбования выше крыши, а из-под пера такое выходит – плюнуть некуда. Давай-давай, любуйся этим претенциозным чучелом, из которого уже песок сыплется, идиот несчастный! Хотела б я посмотреть, как ты будешь ее обхаживать!»
Хотела б или нет, это еще вопрос, но выбора все равно не было. Элементарная вежливость требовала пригласить гостью в дом.
Марджори приглашение приняла, театрально всплеснув ручками и издав радостный писк:
– Ах, душечка, как это мило с твоей стороны! Я ведь обещала Кейт за тобой приглядывать!
«Нет, это уж слишком!» – кипятилась Элли, печатая шаги по коридору. Кейт наверняка эту Марджори на дух не переносит! И чтобы она попросила «приглядывать» за племянницей, словно та дитя малое, – быть такого не может!
Вместо того чтобы провести гостей в комнаты, Элли не раздумывая двинулась на кухню. Ничего, для этой красотки сойдет и кухня, мстительно ухмылялась она про себя. Если б еще кухня была попроще да погрязнее... К несчастью, Кейт сделала ремонт и теперь здесь все сияло роскошью, заимствованной из каталога «Ваш дом». Камин под старину, с неизменными чугунными завитушками, скамья из дуба вдоль всей стены, огромная газовая плита с надраенными медными кастрюльками и бесчисленные пучки сухих трав под потолком – «полный комплект», по определению тети Кейт.
Марджори уселась за массивный стол времен испанских колонизаторов, водрузила на стол локти, пристроила подбородок на ладони и в очередной раз продемонстрировала младенчески розовые десны.
– Какая прелесть. Так мило, по-домашнему. Посидим, поболтаем, душечка? Обожаю кухни. Это же самый уютный уголок... можно сказать, душа дома... Дон, дорогой, мне как обычно.
Элли отпрянула от холодильника и изобразила подобострастный поклон.
– Прошу, Дон, дорогой, не стесняйся, – медовым голоском пропела она. – Будь за хозяина.
Дональд стрельнул в нее укоризненным взглядом, но с обязанностями официанта справился на славу. Как только все заняли свои места за столом – так мило, по-домашнему, – Марджори подняла бокал.
– За нашу душечку Кейт. За ее удачный отдых. Она не давала о себе знать?
– С чего бы это? – Элли, как завзятая пьянчужка, залпом выхлебала пиво. – Кейт никогда не дает о себе знать. Вам ли этого не знать? – куражилась она. – Вы ведь с ней близкие подруги...
– А кстати, мне известно кое-что, о чем Кейт до отъезда не слышала, – вставил доктор. С ним творилось нечто странное: лицо пылало, губы дергались, и вообще он сидел как на иголках.
– Правда? – Элли озадаченно вскинула брови.
– Местное телевидение будет транслировать первый из предварительных матчей сезона, – объяснил доктор. – Центральное телевидение от показа отказалось, так что Кейт, скорее всего, вернется раньше, чем обещала.
Марджори рассыпалась переливчатым смешком.
– Ах, наша душечка Кейт со своими прелестными хобби. Как это мило с ее стороны – притворяться болельщицей, правда?
Доктор резко поднялся, оттолкнув стул.
– Пойду-ка я, пожалуй. Счастливо оставаться, э-э... молодые люди. До встречи, Дональд... Когда вернешься?
– Отбивные и салат в холодильнике, – ответил сын. – Не забудь поужинать. Я загляну попозже, проверю.
– Типичный пример еврейской мамаши, – улыбнулся на прощание доктор.
Как только он открыл дверь, на кухню один за другим проскользнули три кота. Обнюхав пустые миски, негодующе мяукнули и занялись поиском крошек.