Проникла в ваш дом через балконную дверь в тот памятный вечер, в пятницу, когда вы отмечали оформление завещания, и задушила пани Ванду. Вероника — молодая сильная женщина, к тому же в юности занималась спортом и даже год училась в цирковом училище, намереваясь стать акробаткой, но перелом запястья помешал ей сделать карьеру в цирке. Действовала Вероника осторожно и продуманно, наблюдала за вами, выбрала момент, когда вы, — тут взмах руки в сторону Доротки и Яцека, — сидели за столом в гостиной. Для преступницы было нежелательно, чтобы на вас, панна Дорота, пало подозрение, ибо тогда бы вы не могли получить наследства убитой. Затем она принялась охотиться за панной Доротой, поскольку после её смерти состояние дочери автоматически переходило к её родному отцу, мужу Вероники. Уж не знаю, собиралась ли она и его прикончить, пан Павляковский до сих пор очень интересный мужчина, возможно, её вполне устраивала совместная с ним жизнь в роскоши.
Нет, пожалуй, не стала бы его убивать, все поведение этой женщины говорит о её привязанности к мужу и боязни навести на него хоть малейшие подозрения. Убийство пани Паркер она совершила в тот день, когда у мужа было железное алиби, — он находился в Седльцах, далеко от Варшавы. А может, знала статью УК, по которой убийца не может стать наследником…
Решив, что пока достаточно, Бежан с чувством хорошо исполненного долга откусил наконец кусок греночки с икрой. Собравшиеся загалдели.
— Вот интересно, знал ли он, на ком женится? — хотела знать Фелиция.
— На леди Макбет, — удовлетворила её любопытство Сильвия.
— Полиция располагает неопровержимыми доказательствами? — допытывался Яцек.
Вместо полицейского ответила Меланья:
— Разумеется. Перчатки!
Гомон смолк, все вопросительно уставились на Бежана. Торопливо дожевав гренку, тот сказал:
— Да, именно перчатки. Она так и не избавилась от них, более того, продолжала носить.
— Глупая или скупая?
— Могла не знать, что современная криминалистика способна найти замшевые перчатки по оставленным ими отпечаткам, особенно, если имеются какие-то особые приметы. В данном случае разошедшийся шов. Небольшой, всего три миллиметра, но вполне достаточный для эксперта. Одни и те же перчатки были на преступнике, когда он хватался за крокетный молоток, за перила балкона, за лестницу в вашем садике, за баранку автомашины. Вероника пыталась отрицать знакомство с пани Паркер, с Хубеком. Неглупая преступница попыталась создать себе алиби. Вышла выносить мусор в девять вечера, постаралась как можно громче брякнуть крышкой мусорного бака, сделать так, чтобы соседка её заметила, а уже через пять минут на такси примчалась в район улицы Йодловой, успев переодеться и напялив парик, неузнаваемо изменивший её внешность. А ещё через час опять была дома и позаботилась, чтобы соседи об этом знали.
Если бы не перчатки, показания свидетелей могли бы снять с неё подозрения. Пан Павляковский не имел понятия обо всей этой деятельности супруги. Теперь имеет. И… как бы поделикатнее выразиться? Отмежевался от супруги. Узнав об этом, женщина пала духом и призналась.
Старший комиссар Бежан занялся остывшей гренкой, а в комнате опять поднялся галдёж. Меланья кричала, что она именно все так себе и представляла, Сильвия упрекала Мартинека, что он всему виной, слишком распускает язык. Фелиция защищала своего протеже, напомнив, что Веронику полиция вычислила лишь благодаря чистосердечному признанию Мартинека. Доротка признавалась Яцеку и Роберту, что с души свалилась тяжесть, ведь все-таки не родной отец оказался преступником, хотя она и не желает иметь с ним дело, жила всю жизнь без отца, а уж теперь и вовсе без него обойдётся. Мартинек даже не пытался оградить себя от упрёков в болтливости, он вдруг вспомнил, что сразу, как узнал о приезде старушки американки, так и сказал — теперь вы получите наследство, и вот, пожалуйста, так оно и вышло, Меланья вдруг вспомнила о тёмной фигуре, которая затаилась под окном их гостиной, а она её спугнула.
Сообщила об этом полиции — лучше поздно чем никогда, пусть завтра днём, нет не сейчас, все там осмотрят, вдруг какие следы обнаружат. Павел Дронжкевич по-прежнему с обожанием глядел на Меланью и ломал голову, как уговорить её выйти за него замуж, ведь её доля в шесть миллионов долларов тоже что-то значит.
— Вы называете её умной женщиной, пан комиссар, а чего же тогда она отмочила такую глупость с поджогом? — теребила комиссара Фелиция. — Ведь даже пожара не было, один дым шёл. Хотела нас прокоптить? Сделать так, чтобы мы все задохнулись во сне?
— Да нет же, только Доротка, — вместо комиссара ответила Меланья.
— Так Доротки же не было дома!
Дав возможность начальству подкрепиться, Роберт Гурский сам принялся давать пояснения.
— Преступница об этом не знала. Впрочем, возможно, ей приходила в голову и другая возможность — избавиться от всех вас. Ваше состояние перешло бы к Доротке, потом она прикончила бы Доротку и вместе с её денежками загребла и ваши. Впрочем, не поручусь за убийцу, возможно, у неё не хватило бы терпения.
— А откуда она узнала, что Доротки нет дома? — не поняла Сильвия.
— В том-то и дело, что не знала.
— Тогда откуда не знала? — стояла на своём Сильвия.
— Вот именно! — неожиданно поддержала сестру Фелиция. — Если подглядывала за нами, не могла не заметить, что Доротка ушла.
— Потому что я не через дверь вышла, а вылезла в окно, — с глубочайшим удовлетворением информировала тёток Доротка. — Свет погасила, никто и не заметил. А вместо себя на постели в коморке положила свёрнутое одеяло, прикрыла другим, издали можно было принять за человека.
— Разреши узнать, почему ты полезла в окно? — сухо поинтересовалась Фелиция.
— Чтобы не наткнуться на какую-нибудь из вас и избежать нервотрёпки, — в приступе отчаянной храбрости призналась Доротка. — И вообще…Я вас всех люблю, но больше с вами не выдержу. Куплю себе квартиру и перееду от вас. Однако до тех пор мне хотелось бы сохранить остатки здоровой психики…
— Скажите, какая мимоза! — скривилась Меланья.
— Здоровая психика! — фыркнула Фелиция. — А ты хоть знаешь, что это такое? Да у тебя её сроду не было.
Доротка вдруг с удивлением почувствовала, что стычка с тётками доставляет ей удовольствие. Вошла во вкус, потому что перестала их бояться? И она ядовито осведомилась:
— Разве? А мне казалось — знаю. Ведь я унаследовала бы от вас не только деньги, черты характера тоже передаются по наследству. Значит, ни одна из вас не отличается психическим здоровьем?
— Лично я отличаюсь! — на всякий случай отмежевалась от сестёр Сильвия. Фелиция ловко перестроилась.
— Ага, переедешь от нас, хорошо. Полагаю, моя младшая сестра тоже, очень уж настойчивым стал кандидат в её спутники жизни. Останемся в доме мы с Сильвией одни…
— И с Мартинеком, — Меланья не упустила случая уколоть сестру.
Мартинеку удалось наконец проглотить застрявшую в горле гренку и, откашлявшись, он заикаясь произнёс:
— Я… того… теперь я тоже собирался… того… уехать.
Фелиция яростно напустилась на парня:
— В путешествие по Европе, о котором мечтаешь, да? Именно теперь? Не закончив ремонта мойки? Как ты себе это представляешь? Учинил в ванной разгром и так бросишь? А я сама должна заканчивать?
— Спокойно, все организуем! — вмешался Яцек. — Пусть едет к чёртовой матери, я найду хорошего сантехника, и мы вместе приведём ванную в порядок. Хоть завтра и начнём, если пожелаете.
— Разумеется, пожелаю.
Прислушиваясь краем уха к перепалке, Бежан отдавал должное вкусным закускам. Икра, лососина, креветки, какой-то необыкновенно вкусный мусс, паштет из сардин. По одной ей известной причине Сильвия выбрала на закуску исключительно рыбные продукты. Бежан отведал все. Из кухни долетали завлекательные запахи, под закусочной тарелкой находилась большая, все это говорило о том, что последует вкусное блюдо, и предусмотрительный комиссар решил оставить для него место в желудке. Как всякий настоящий мужчина, Бежан ценил вкусную еду. Перестав жевать, он откинулся на спинку стула. Меланья бесцеремонно перебила сестру, дававшую Яцеку указания насчёт сантехника, и задала полицейскому интересующий её вопрос:
— Скажите, почему же эта самая Вероника не выбросила перчатки? Насколько я понимаю, это коронное доказательство полиции.
Ответить поспешила Сильвия:
— Так ведь ей пришлось бы без конца покупать новые перчатки! Вон сколько всего преступного делала, так что, каждый раз покупать новые? А старых могло и не оказаться.
Подключилась Фелиция, вмиг позабыв о ванной, мойке, трубах и сантехниках.
— Неужели ей не пришло в голову, что из-за такой глупости может попасться?
— Тут возможно двойное объяснение, — ответил старший комиссар. — Во-первых, она и в самом деле могла не знать, что в настоящее время мы в состоянии выявить отпечатки не только пальцев, но и перчаток, например, замшевых. А во-вторых, не имела понятия, что мы заинтересовались перчатками. В тот день, когда мы изымали перчатки в вашем доме, уважаемые пани, пан Янчак отсутствовал, ничего о перчатках не знал и, следовательно, сестре не рассказал о них. По этой причине и соседка сестры не узнала. В противном случае, возможно, предусмотрительно избавилась бы от них, тем самым значительно осложнив нашу работу. Ведь от всего остального она избавилась.
— От чего именно? — живо поинтересовался Яцек.
— Ну от той ядовитой субстанции, которую примешала к топливу, устраивая в кухне пожар. Она и в самом деле намеревалась с помощью ядовитого дыма избавиться наконец от пани Дороты. Смерть от удушения…
— Лукреция Борджия! — торжествующе вскричала Сильвия.
И вспомнив вдруг о своих обязанностях, она опрометью помчалась в кухню. Меланья с Фелицией переглянулись.
— Полагаешь?… — с тревогой спросила Меланья.
— Надеюсь, что никаких ядов у неё под рукой не окажется, — вполголоса ответила Фелиция и вернулась к прерванной теме: — Насколько я поняла, Вероника ещё в Америке стала строить свои далекоидущие планы. Познакомилась с Вандой… а вы уверены в этом? Откуда вы узнали?
Поскольку источник информации все равно выяснится, Бежан не стал темнить:
— Из разных источников. В том числе и от пана Войцеховского.
— От Антося! Езус-Мария, ведь надо же позвонить Антосю!
— Не беспокойтесь, пан Войцеховский в курсе, мы с ним поддерживаем связь. Он хорошо помнил Шидлинскую, но не знал, что она действовала в паре с Хубеком. И тем не менее, запомнил её как на редкость несимпатичную особу, алчную и жестокую, готовую пойти на все ради денег.
— Что и доказала делом, — вполголоса прокомментировал Яцек. Из кухни послышался голос Сильвии:
— А ну, пусть кто-нибудь уберёт со стола! Рулет поспел.
Убирать, конечно, пришлось Доротке.
Воодушевившись после стычки с тётками, девушка без возражений убрала грязные тарелки и лишние закуски со стола. И вообще настроение у неё было отличное. Отчасти и благодаря тому, что теперь точно знала — не был её отец убийцей.
Меж тем на стол въехал рулет с клёцками. Яцек автоматически принялся откупоривать бутылку красного вина, стараясь не упустить ни одного слова полицейского. Павел Дронжкевич что-то шептал на ушко Меланье, а та отряхивалась от его шёпота, как от комаров. Мартинек позабыл о всех неприятностях и таял от предстоящего наслаждения, не сводя алчного взора с рулета. Роберт невольно подумал, что непременно растолстеет, слишком уж нетипичным было это его последнее расследование.
Бежан терпеливо втолковывал Фелиции:
— …мотив на первом месте, затем следуют улики, доказательства и возможность совершить преступление. Что касается мотива, он был у всех вас…
— Тогда почему же вы всех нас сразу не арестовали?
— Тюрьмы и камеры предварительного заключения переполнены. Впрочем, если хорошенько поискать, место бы нашлось, но по другим показателям ни одна из вас мне не подходила. Вот мы и принялись искать. Узнали про незапертую балконную дверь…
— Эй, послушайте! — опять перебила комиссара Фелиция, обращаясь к сёстрам. — Как там, закрыли наконец балконную дверь? Я имею в виду — кто-нибудь из вас её запирал?
Расставляя на столе несколько видов приправы к рулету, Сильвия рассеянно отозвалась:
— Я лично не запирала. На десерт у нас мой кекс, кажется, опять получился непропеченным, и шарлотка со взбитыми сливками. Жаль, не успела приготовить крокеты с шампиньонами. Люблю, грешная, готовить…
Меланья нетерпеливо махнула рукой:
— Наверняка ту дверь никто так и не запер, но какое теперь это имеет значение? Веронику, надеюсь, вы все-таки посадили, пан комиссар?
— Это имело значение, — пояснил Роберт. — Через уже знакомую ей балконную дверь преступница проникла в дом, чтобы устроить пожар. Сама в этом призналась в минуту отчаяния. О том, что панны Дороты не было дома — не знала, увидела в каморке «куклу» и издали приняла её за Дороту…
— Правильно говорите, действительно умная женщина! — мерзко захихикала Фелиция.
— Не такая уж умная, — возразила Доротка. — Вон сколько раз покушалась на меня и никак у неё не получалось.
— Ты в претензии? Хотела бы, чтобы получилось?
— Я не об этом. Глупо покушалась. Только с трамваем придумала умно, там можно было мою смерть счесть случайностью. И тот камень… хотя, могли бы приписать нападению какого-нибудь бандита. Если, конечно, сообразила бы прихватить камень с собой, а то ведь умная полицейская ищейка наверняка бы могла вывести на неё?
— Если бы вы, пани Дорота, сохранили тот камешек, у нас было бы ещё одно доказательство, — вздохнул Роберт.
— Извините, — покраснела Доротка. — Мне и в голову не пришло.
— Что же касается пожара, — продолжал Роберт Гурский, — преступница, как я уже сказал, проникла в дом через балконную дверь и тем же путём удалилась. На сей раз лестницу положила на то место, откуда взяла. Ну, в этом случае мы тоже располагаем уликами, у преступницы был доступ к химикалиям.
— Может, все-таки запереть балконную дверь? — явно встревожилась Сильвия. — Прямо сейчас, пока не забыли.
— Раз уж ты настаиваешь, — согласилась Фелиция. — Мартинек, пока ты ещё не в Париже, сбегай-ка наверх, запри балконную дверь. Придётся-таки подумать о запасном ключе.
— А завтра мы осмотрим кусты, в которых скрывалась преступница. На всякий случай, — заверил Роберт.
После отъезда полицейских две пары быстро, одна за другой, покинули дом. И Меланья, и Доротка предпочитали заниматься личными делами подальше от остальных родственниц. За столом остался Мартинек. Он здраво рассудил, что такой жратвы, как в этом доме, он ни в какой Европе не найдёт. Тем более задарма…
* * *
На следующее утро, как и обещали, полицейские обыскали кусты в садике за домом, куда скрылась замеченная Меланьей тень под окном гостиной. На колючках были обнаружены микроскопические частички материи брюк и куртки, которые тщательно собрали для анализа.
Когда три сестры остались одни, Меланья высказала наболевшее:
— Нельзя допустить, чтобы все одновременно разъехались. В доме нужны мужские руки.
— Так ведь у нас на складе имеется ещё один мужик, — захихикала Фелиция. — Гляжу, в последнее время Павлик так и пылает… Признавайся, тоже стремишься к алтарю, и тоже потом покинешь родительский дом?
— И отправишься в свадебное путешествие на Канары? — скривилась Сильвия.
— Не старайтесь казаться большими идиотками, чем вы есть на самом деле. Ведь все сочтут, что он женится на мне ради денег. Только и ждёт, когда же я их получу…
— …и кокнет тебя? — обрадовалась Фелиция. — Вероника проложила путь, её последователям уже легче действовать.
— Именно! — горячо подхватила Сильвия. — И у нас есть опыт, мы сами могли бы кого-нибудь кокнуть. А на чужих ошибках человек учится.
— Лучше всего друг дружку, — посоветовала Меланья. — А подозревать станут Доротку. Так ей и надо!
— Но ты права, нехорошо, чтобы все одновременно разъехались. Яцек прекрасно заменит Мартинека, а тот тем временем спустит денежки и вернётся. Тогда пусть себе едут.
— Но сначала им с Дороткой надо пожениться, — возразила Сильвия. — Только потом уезжать. Да и с чего вы взяли, что она непременно хочет уехать?