* * *
В строгом соответствии с заранее намеченным планом я отправилась по уже знакомому адресу с визитом к безутешной вдове. Только на этот раз, решила я, чин-чином позвоню в дверь, вежливо спрошу разрешения войти, даже, не исключено, обменяюсь с ней парочкой дежурных фраз о погоде или автомобильных пробках, а уж потом, потом… Когда я думала о том, что я ей скажу в нужный момент, у меня учащалось сердцебиение. Час моего бенефиса неизбежно приближался. Впрочем, к чему ложная скромность, это будет мой звездный час!
Я распахнула знакомую дверь парадного, легко взлетела по лестнице на третий этаж и нажала на кнопку звонка. Один раз, другой…Что-то никто не торопится мне открывать! Эй вы там, оторвитесь друг от дружки, это я, Оксана Колпакова, по ваши души. По ваши мелкие, мерзкие душонки! Никакого ответа. Конечно, я могу воспользоваться ключом, но так будет хуже, много хуже. Поупражнявшись со звонком еще минут пять, я скрепя сердце решила действовать по новому сценарию. Может, и более эффектному, но зато и более рискованному. Вставила ключ в замочную скважину, повернула, толкнула дверь коленкой… Странно, но и теперь никто не вышел мне навстречу. Неужели никого нет? Пренебрегая всякими условностями, я обошла комнаты и убедилась, что они и в самом деле пусты: ни Альбины, ни ее загадочного любовника. Кажется, мой план с самого начала пошел наперекосяк. Ну нет, так просто я не сдамся. До «вдовы» я еще доберусь, а пока возьмусь за компаньона Тимура с экзотическим именем Варфоломей.
Глава 7.
ВАРФОЛОМЕЕВСКОЕ УТРО
Секретарша Тимуровой фирмы была типичная «мотя», несмотря на дорогие тряпки, которые прямо-таки лопались на ее монолитных формах, и гирлянду увесистых золотых цепей на шее. Не секретарша, а реклама стабильности и процветания, а кое-кто, помнится, жаловался на сплошные убытки.
И эта мымра встретила меня навязшим в зубах приветствием:
— Здравствуйте. Чем я могу вам помочь?
Меня прямо тошнит от этого вопроса, особенно если учесть, что я сама на службе по двадцать раз на дню его повторяю. Прибавьте к этому необходимость столько же раз улыбаться, изображая идиотскую радость по поводу счастливой встречи с очередным клиентом, а также утомительную обязанность носить колготки даже в самую лютую жару. Почему-то считается, что с помощью этих нехитрых ухищрений наше рекламное агентство прибавляет в респектабельности. Похоже, тут руководствовались теми же резонами, по крайней мере, если судить по внешнему виду секретарши.
А она снова напомнила мне о себе с дежурной вежливостью:
— Так чем я могу вам помочь? Я огляделась, мимоходом оценив офисный евроремонт весьма среднего уровня, и выпалила:
— Я хотела бы поговорить с вашим начальством.
Секретарша метнула короткий взгляд на белую дверь, за которой, видимо, и находилось начальство — знаменитый Варфоломей, как я понимаю.
— А по какому вы, собственно, вопросу? Вы наш клиент?
— Будущий! — заверила я ее и решительно двинулась к белой двери.
— Но… — начала было секретарша, но так и не договорила, ибо в этот момент дверь в приемную распахнулась, и я увидела того самого крепыша, что обнимал Альбину на кладбище, как считает Тимур, исключительно в порядке сочувствия и дружеской поддержки. Лично я в этом сомневаюсь.
— Вы ко мне? — Варфоломей сделал пару шагов в мою сторону, и я убедилась, что мы с ним практически одного роста, но в отличие от меня он по этому поводу не комплексует. Видно, не рвется в топ-модели. Вон какая самодовольная физиономия!
— Мне нужно с вами поговорить, — сказала я многозначительно.
Варфоломей молча указал мне на свою дверь и пропустил вперед, мол, за чем же дело стало, если надо поговорить, то поговорим.
В кабинете Варфоломея все было вполне традиционно: обтянутые модным белым материалом стены, приличная офисная мебель, а на стене урбанистический пейзаж под названием «Летний дождь в Москве» за подписью достаточно известного художника. Но меня это не удивило, я слышала, что этот полуклассик зарабатывает деньги, малюя шедевры на заказ, в прямом смысле под цвет обоев.
Компаньон учтиво предложил мне присесть и поинтересовался с хорошо отрепетированной улыбкой:
— Так по какому вы вопросу? Перепланировка, ремонт?
Я покачала головой:
— Нет, у меня личное.
— Личное? — Брови крепыша приняли форму равнобедренных треугольников. — В каком смысле? — По-моему, он растерялся. Я решила, что железо как раз в таком состоянии, в каком его принято ковать, и выдала без обиняков и оговорок:
— Меня интересует, что случилось с вашим компаньоном!
Варфоломей тряхнул головой, как пес, выбравшийся из речки:
— …Вы имеете в виду Тимура Алексеевича? Но ведь…
Я нанесла новый удар, прежде чем он успел очухаться:
— Я знаю, что вы хотите мне сказать. Вы хотите сказать, что он погиб в автомобильной аварии. Но это ведь не так, что не секрет ни для вас, ни для меня!
Варфоломей рухнул в кресло — звук при этом был такой, словно мешок картошки с машины скинули, — достал из кармана большой платок, вытер им вспотевшее лицо и включил стоящий на столе вентилятор.
— Ну вы… Ну и методы у вас, право… — выдохнул он наконец. — Я думал, такое только в кино показывают. Ну и ну! А я-то, дурак, считал, что дело закрыто, вроде решили, что это несчастный случай… Но… — Он махнул рукой. — Нет, вам, конечно, виднее, только… Вы мне все-таки удостоверение покажите, в порядке соблюдения формальностей, так сказать…
Теперь уже опешила я:
— Какое удостоверение?
— А разве вы не из соответствующих органов? — Варфоломей насторожился. Ах вот в чем дело! Он решил, что я из милиции. Стоило бы воспользоваться представившимся случаем, но где я возьму это самое удостоверение? Разве что сблефовать? Гм-гм, это чревато, еще возьмет и позвонит по 02, а меня такое развитие событий совсем не устраивает.
— Нет, я не из органов, — отчеканила я, — я сама по себе. Я же вам сразу сказала, что по личному вопросу.
Варфоломеева физиономия несколько разгладилась, но все еще оставалась напряженной.
— Тогда тем более непонятно, что вам надо! — взвизгнул он. — Какое отношение вы имеете к Тимуру и… и вообще, что вам надо! — От возмущения он начал повторяться.
Накаляющуюся атмосферу несколько разрядила секретарша, которая просунула голову в дверь и просительным тоном протянула:
— Варфоломей Иванович, можно, я пойду на обед пораньше, а То…
Он не дал ей договорить, отрывисто бросив:
— Да-да, конечно.
Секретарша скрылась за дверью, шурша своими дорогостоящими нарядами. Как только мы остались наедине, Варфоломей немедленно вооружился моей же тактикой и пошел в наступление:
— Что, черт побери, это значит? По какому, собственно, праву вы врываетесь в мой кабинет со своими сомнительными намеками?!
— Минуточку! — Я подскочила со стула. — Во-первых, я не врывалась, во-вторых, это совсем даже не намеки и уж тем более не сомнительные. Я знаю, что говорю.
— Что? — Варфоломей перешел на крик. — Для начала скажите мне, кто вы такая и какое отношение имеете к Тимуру. Приходят тут всякие… Да я вас первый раз в жизни вижу!
А вот и нет, он видел меня второй раз в жизни, первый был вчера на кладбище, у могилы псевдо-Тимура. Да-а, не очень-то наблюдателен этот Варфоломей, и со зрительной памятью у него явно не фонтан, или… или внешность у меня настолько незапоминающаяся? Ну нет, лично я предпочитаю первый вариант.
— Да кто вы такая?! — продолжал допытываться нелепый Тимуров компаньон, вот привязался!
— Это не имеет принципиального значения! — отрезала я.