Я вовсе не считаю это отрадной миссией, а рассматриваю как обстоятельство, усложняющее и обременяющее жизнь нашего народа, которое, к сожалению, обусловлено нашим неудачным географическим положением в Европе. Но мы не можем уйти в этом отношении от судьбы.
Наше политическое положение обусловливается следующими моментами.
В Европе имеются лишь два государства, которые серьезно могут противостоять большевизму, — это Германия и Италия. Что касается остальных стран, то одни оказались разложенными вследствие демократических форм жизни, зараженными марксистской идеологией и поэтому в ближайшее время рухнут сами по себе, а во главе других стоят авторитарные правительства, прочность которых определяется единственно военной силой, а это означает, что они, будучи вынужденными поддерживать свое господство внутри страны лишь с помощью средств насилия, не в состоянии использовать эти средства для обеспечения внешнеполитических интересов государства. Все эти страны никогда не будут в состоянии вести войну против Советской России с видами на успех.
И вообще, кроме Германии и Италии, только Японию можно считать силой, способной противостоять мировой угрозе.
В задачи настоящего меморандума не входит предсказание того, когда нынешнее шаткое положение в Европе перейдет в открытый кризис. Я хочу лишь выразить в данных строках мое убеждение, что этого кризиса невозможно избежать, ибо он обязательно наступит, и что Германия обязана всеми силами и средствами обеспечить свое существование перед лицом этой катастрофы, защитить себя, и что из этой неотвратимой перспективы вытекает ряд выводов, касающихся важнейших задач, когда-либо стоявших перед нашим народом. Ибо победа большевизма над Германией привела бы не к чему-либо вроде Версальского договора, а к окончательному уничтожению и истреблению германской нации.
Невозможно предвидеть всех последствий такой катастрофы. И вообще густонаселенной Западной Европе (включая Германию) пришлось бы пережить в результате победы большевизма, пожалуй, самую страшную социальную катастрофу, какой никогда не переживало человечество со времени гибели античных государств…
Я ставлю следующие задачи:
1) через четыре года мы должны иметь боеспособную армию,
2) через четыре года экономика Германии должна быть готова к войне».)
(Из меморандума Гитлера.)
Москва, 1938, 6 апреля, 13 час. 39 мин.
«Ю с т а с у. Вам надлежит сообщить о вылете самолета из Берлина
Вольфу и проследить за тем, чтобы Хаген передал Дориана тем людям,
которые прилетят за ним из Берлина. Это будет наша операция.
Ц е н т р».
«С о в к о н с у л ь с т в о в Б а р с е л о н е. И в а н у.
Подготовьте экипаж из двух антифашистов-немцев для полета в Бургос.
Подробный инструктаж получите с Марком, отправленным к вам для
руководства операцией. Самолет должен быть немецким. Экипажу с
аэродрома не отлучаться. Ц е н т р».
«Б е р л и н. Л у и з е. Вам надлежит выяснить, когда и кто
готовит к вылету самолеты Гейдриха, совершающие рейсы на Бургос с
аэродрома Темпельхоф. По выяснении немедленно сообщить Фридриху.
Ц е н т р».
«М а д р и д. С т е п а н у. Вам поручается возглавить звено
истребителей для выполнения специального задания. Согласуйте операцию
с республиканскими ВВС. Главная задача: сбить немецкий самолет,
который будет следовать из Берлина в Бургос. Д и р е к т о р».
«М а д р и д. С т и в у. Просьба установить местонахождение Мэри
Пейдж. По нашим последним данным, она находится в Лиссабоне, отель
«Эксельсиор». Ц е н т р».
«П а р и ж. Л у и Ж а н у. Вам следует подготовить место в
частном госпитале, где содержатся больные инфекционной желтухой.
Палата должна быть отдельной. По нашему сигналу запишите там больного
под фамилией Пальма.
Дальнейшие указания получите от Жюля.
Ц е н т р».
Советская разведка начала операцию по спасению Дориана — Яна Пальма. Подчас и не ведая о том, разные люди начали работу, конечная цель которой сводилась к тому, чтобы в течение ближайших суток организовать вывоз Пальма в Париж, где он будет помещен в госпиталь, а оттуда, «когда ему станет лучше», он даст телеграмму в Лиссабон, Ригу и Лондон о причинах своей задержки — невольной и оправданной со всех точек зрения.
Берлин, 1938, 6 апреля, 13 час. 43 мин.
Гейдрих позвонил Шелленбергу.
— Вальтер, — сказал он, — мне что-то не хочется везти к нам латыша самолетом. Может быть, целесообразнее отправить его морем, а? Зайдите ко мне, Вальтер, побеседуем.
Помощник Гейдриха по политической разведке Шелленберг был красив и молод. Ему только что исполнилось двадцать семь лет, но «у этого мальчика
— голова седого мыслителя» — так говорил о нем рейхсфюрер. Поэтому Гейдрих, нашедший Шелленберга в университете и приведший его в разведку, любил оттачивать концепцию той или иной своей идеи в спорах с помощником. На этот раз они спорили недолго.
— Вы не правы… Везти его мимо Британии целых пять дней, учитывая нрав Бискайского залива, нецелесообразно, — сказал Шелленберг. — Он странный, медлительный парень, а я боюсь медлительных латышей в море.
— Почему?
— Тут уж мне подсказывает интуиция, — улыбнулся Шелленберг. — Если что-либо произойдет с самолетом — шансов спастись никаких: они летят над горами, а случись что на море…
— Можно дать приказ убрать его в случае опасности.
— Эту возможность я как-то упустил, — рассмеялся Шелленберг, — видимо, из жадности: полученную вещь так обидно терять…
— В общем, надо его вывозить оттуда если не сегодня, то завтра: я очень боюсь, что англичане и латыши поднимут визг, и тогда нам придется долго и нудно беседовать с Риббентропом — он будет требовать доказательств. Он не хочет ссориться с иностранцами. Как будто я хочу этого…
— Хаген прислал радиограмму, что латыш плох и везти его сейчас невозможно.
— Это ерунда. Пусть продолжает болеть в каюте…
— В порт мы его повезем на машине?
— Ничего страшного. Дадут снотворного… Он проснется на море — это хорошая прогулка.
— Можно дать приказ шифровальщикам?
— Да. Пусть он подышит морским воздухом.
— Я выясню, какие суда стоят в портах Испании, группенфюрер.
— Вы дьявол, Шелленберг… Вы опрокидываете мое предложение… Мы потеряем шесть дней, пока отправим туда наше судно. С первым попавшимся отправлять его глупо, вы правы…
— Почему? Пусть его везут пятеро-шестеро наших… Им дадут большую каюту, и все.
— Нет. Нам тогда придется входить в контакт с ведомством морских торговцев: вдруг они завернут корабль в другой порт? В Британию, например, бункероваться?
— Значит, самолет? — спросил Шелленберг.
— Какой-то вы сегодня вялый и неконструктивный. Я хотел спора, а вы играете в поддавки.
— Просто меня мучит изжога, — мягко улыбнулся Шелленберг, — поэтому я так вял. Надо проверить поджелудочную железу: меня очень мучит изжога.
— При чем тут поджелудочная железа? — поморщился Гейдрих. — Вы хитрый и умный, даже когда вялый и с изжогой. Кто, кстати, готовит материалы о «лондонском периоде» Пальма?
Лондон, 1936
На следующий день после выхода журнала, редактируемого Пальма, шеф британской контрразведки генерал Гортон пригласил на завтрак Гэса Петериса, переведенного из Индии в здешнее латышское посольство советником. Гортон, имевший визитную карточку генерала в отставке, часто завтракал с дипломатами — он предпочитал личные контакты и в серьезных делах, особенно поначалу, когда они только завязывались, никогда не доверял сотрудникам, особенно молодым.