Я рассмеялся:
– Очень поздняя и путаная традиция. А вот рассказ о мученичестве Вулфлака – подлинный и очень трогательный. Я его хорошо помню, но на случай, если какая-нибудь деталь ускользнет, принесу сверху текст Гримбалда.
– Это ни к чему, – потряс головой Остин.
Я поспешно поднялся в спальню и взял с пристенного столика книгу, рядом с которой оказался мой не совсем удачный рождественский подарок Остину – молодая леди в лавке очень красиво его упаковала. Прихватив и то и другое, я стал спускаться и был несколько удивлен, когда на лестничной площадке встретил Остина, который почему-то возвращался с нижнего этажа. В комнате я вручил ему подарок, он поблагодарил и, прежде чем сесть в кресло, положил пакет на пол. Подарок оказался на том месте, где прежде лежал сверток, и я, любопытствуя, куда девался последний, огляделся. Ни на книжных полках, ни на столике у окна свертка не было. Возможно, Остин спрятал его в большой шкаф. Или отнес обратно вниз? Но почему?
– Я вскрою подарок позже, – проговорил Остин.– Ведь половина удовольствия в предвкушении.
Я кивнул, но не очень радостно, поскольку уже знал, что ошибся в выборе.
Усевшись, я нашел в книге нужный раздел.
– Ты рассказал мне одну историю, приключившуюся в Турчестере, а я поведаю тебе другую. Как тебе известно, город был столицей королевства Альфреда, и главной его твердыней был замок.
Остин обернулся; изо рта у него довольно забавно торчала трубка.
– В детстве Альфред проявлял интерес к знаниям, в высшей степени необычный для тех времен. Как юный принц, он должен был освоить прежде всего искусство войны. Этим искусством он тоже овладел, и очень неплохо. Но он не пренебрег и грамотой, что почиталось излишним в аристократических и королевских семьях, тем более для отпрыска захудалого монарха, который правил в королевстве, ютившемся на самых задворках европейской цивилизации, каким был в то время Уэссекс. Юношей Альфред выучил также латынь. Возможно, страсти к знаниям он предался потому, что, имея нескольких старших братьев, никак не рассчитывал на королевский титул. Гримбалд повествует, как отец Альфреда призвал к себе молодого монаха из Саксонии, чтобы тот учил его сына. Это был Вулфлак – в те суровые времена один из ученейших людей всей Западной Европы. Случилось так, что все старшие братья Альфреда полегли в битвах с датчанами и в самом юном возрасте он взошел на престол – как раз когда королевство столкнулось с наибольшей опасностью за все время своего существования. В восемьсот шестьдесят пятом году на его берега высадилось огромное войско датчан, намеренных завоевать и заселить всю Англию. Альфред оборонялся храбро и умно, умудряясь удерживать под своим скипетром и слабодушных, склонных скорее подчиниться и платить дань, чем воевать с датчанами.
К восемьсот девяносто второму году у Альфреда за плечами оставались уже почти тридцать лет правления и бесконечные войны с датскими захватчиками. Его старый друг и наставник Вулфлак был тогда епископом Турчестерским. Альфред успешно оборонял Уэссекс, однако датчане овладели обширными землями на севере и востоке Англии. В начале лета они отправили в Уэссекс огромное войско, которое чинило на своем пути разбой и разрушение. Эта новость достигла ушей Альфреда здесь, в городе, где он находился вместе со своим советом старейшин. Гримбалд пишет:
Король держал военный совет,и было решено отсрочить выступление на несколько недель,чтобы созвать войска из графств.
Вслед за тем молодой королевский капеллан тайком отозвал Альфреда в сторону и предупредил,что Беоргтнот,его племянник и– как считал король– верный сторонник,вместе с другими танами и в сговоре с Олафом,предводителем датчан,задумал его убить и завладеть королевством. Альфред,хоть и верил капеллану как самому себе,все же не мог принять за истину столь страшное разоблачение. Тем временем пришла весть,что датчане осадили Эксетер,и Альфред,сопровождаемый большинством танов,среди которых был и Беоргтнот,отправился туда,оставив город на попечение Вулфлака. Король ехал на полудиком жеребце,звавшемся Ведерстепа («Попирающий бурю»); жеребец этот не терпел никакого иного наездника,и смотрел за ним верный младший конюх. При короле была его казна: три больших,окованных железом сундука с золотом,серебром и драгоценными камнями– датчане ничего так не жаждали,как ею завладеть.
Следующий раздел я читать не стану, скажу только, что, к несчастью, капеллан был прав в отношении королевского племянника. (Кстати, упоминания об этом молодом священнике довольно интересны, и я составил на его счет небольшую теорию). Беоргтнот вступил в сговор с Олафом, и нападение на Эксетер было задумано, чтобы выманить короля из Турчестера. Когда Альфред покидал столицу, датчане уже успели разделить свою армию на две части: меньшая осталась под Эксетером, дабы задержать там короля, другая же, большая, под началом самого Олафа, поспешила к Турчестеру кружным, отклонявшимся далеко на север путем. Поскольку гарнизон был слаб, враги овладели столицей без особого труда. Прибыв в Эксетер, Альфред обнаружил, что датчане его уже покинули. Он устремился в Турчестер, застал там датчан и ужаснулся известию, что они захватили Вулфлака в заложники. Следующий раздел я зачитаю.
Услышав это, Остин тихонько вздохнул.
– Нет, в самом деле, это очень важный раздел, сам увидишь.
Олаф отправил Альфреду послание,в котором говорилось,что он убьет Вулфлака,если не получит большую часть золота и серебра и если король не даст торжественную клятву жить с датчанами в мире. Альфред ответил,что оставил казну в Эксетере и пошлет за нею своих воинов,и Олаф согласился ждать десять дней,но предупредил,что нарассвете десятого дня золото должно быть у него,иначе Вулфлак умрет. Правда меж тем заключалась в том,что Альфред хранил золото при себе,про Эксетер же сказал с целью выиграть время: дней через девятъ-десять должно было подойти подкрепление. На совете старейшин Беоргтнот,поддержанный теми из танов,кто задумал предательство,призвал короля выдать казну. Не видя другого выхода,король предложил внезапную и дерзкую атаку на город. Таны не соглашались: они хотели дождаться подмоги. Дни шли,но свежее войско не появлялось. Наконец,на девятый день,Альфред объявил танам,что намерен предаться в руки датчан,дабы спасти жизнь своего бывшего наставника. Таны ужаснулись (но не Беоргтнот с сообщниками: они,напротив,втайнеобрадовались) и принялись убеждать Альфреда,что королевство без него погибнет. Альфред,в сопровождении одного лишь молодого капеллана,удалился в свои личные покои,дабы молить Бога наставить его на правильный путь.
Дальнейшее повествование поразительно. Едва ли не впервые со времен римской цивилизации автор заглядывает внутрь человеческой души. И конечно, классическая дилемма: привязанность против долга. Кстати, не появилось ли у тебя догадок насчет моей гипотезы?
Остин молчал.
– Гримбалд продолжает:
Король спросил у священника совета,и молодой человек,глубоко тронутый его почтительным отношением и встревоженный предполагаемым предательством Беоргтнота,стал убеждать его расстаться с золотом. Вслед за тем подоспеет подкрепление иможнобудет напасть на датчан.