Его арестовали 30 июля после десяти часов вечера в доме отца, а поскольку время было не очень позднее и шел карнавал, возле дома собрались сотни зевак, жаждущих хоть одним глазом взглянуть на убийцу. Возбужденные женщины пронзительно кричали, грозили ему кулаками. Газетчики уже целую неделю подогревали страсти, а так как пресса в Соединенных Штатах имеет огромную силу, то вокруг судебного разбирательства создалась атмосфера, которая не предвещала Сэму Шеппарду ничего хорошего. Еще до начала процесса газеты писали о нем, как об убийце, хотя прокурор еще не представил свое обвинительное заключение. На страницах еженедельника «Кливленд пресс» крупнейшего издания штата Огайо, смаковалась каждая деталь связи Сэма с медсестрой Сюзанной Хэйес. Руководил незаконной травлей подозреваемого, который еще даже не получил обвинения и вину которого еще никто не доказал, Луис Б. Селтзер, владелец вышеупомянутого еженедельника. Он мертвой хваткой уцепился за «дело Шеппарда», за эту устойчивую сенсацию, намереваясь сделать рекламу своему изданию за счет подозреваемого в убийстве врача из высшего света.
Обвинение было вручено Сэму Шеппарду 17 августа, а два месяца спустя в Кливленде начался судебный процесс по его делу. Судья Эдвард Дж. Блайтин поспешил заявить газетчикам, что «Сэм, разумеется, виновен». Защиту представлял один из лучших американских адвокатов пятидесятых годов Уильям Дж. Корриган. Он должен был убедить присяжных: пятерых женщин и семерых мужчин, из которых самым образованным был сельский учитель пенсионер, что 4 июля Сэм Шеппард, во-первых, не убивал свою жену из-за того, что ее беременность мешала ему развестись с ней и жениться на любовнице Сюзанне Хэйес, и, во-вторых, что он не наносил себе ран с целью обмана следователей. У адвоката был шанс выиграть дело, так как в ходе расследования было допущено множество серьезных ошибок, полиция нередко действовала в обход закона, а судебные эксперты небрежно исполняли свой долг, отойдя от буквы и духа закона.
Перед судом присяжных врач-патологоанатом доктор Аделсон. Адвокат Корриган спрашивает:
– Доктор Аделсон, вы проводили вскрытие и составили соответствующий акт о его результатах?
– Да.
– Вы подтверждаете его содержание?
– Разумеется.
– Вами завизирован вывод коронера о том, что смерть Мэрилин Шеппард наступила в восемь часов утра. Вы это подтверждаете?
– Да.
– Когда вы впервые увидели убитую?
– В одиннадцать тридцать.
– Значит, вы не могли проверить вывод доктора Гербера. А присутствовал ли вообще следователь доктор Гербер при вскрытии?
– Спасибо. Почему вы не провели экспертизу крови на лице Мэрилин Шеппард?
– Не посчитал это необходимым.
– Более того, вы не посчитали необходимым произвести экспертизу брюшной полости убитой и не определили, была ли она изнасилована. Такие действия противоречат закону.
Факт давления искусственно созданного общественного мнения на свидетелей опытный адвокат Корриган продемонстрировал при слушании показаний Ненси Ахерн, подруги убитой.
– Госпожа Ахерн, как вы думаете, супруги Шеппард любили друг друга? – спросил он.
– Трудно сказать.
– Не могли бы вы пояснить свой ответ?
– Мэрилин любила своего мужа. Однако я не, вполне уверена, что он любил ее.
– Почему вы умолчали об этом обстоятельстве во время первого допроса в полиции?
– Не сочла важным.
– А сейчас?
– После моего первого допроса ко мне пришли соседи…
– Они вас к чему-то принуждали?
– Не совсем так. Но мне кто-то часто звонил…
– Можете назвать их имена?
– Нет.
– Выходит, это были анонимные звонки?
– Да.
– Что же вам говорили?
– Упрекали, что я что-то замалчиваю. На улице на меня странно косились, и продавец в магазине… Просто, все отворачивались от меня.
– И это стало поводом для вашего нового посещения следователя Гербера и главного инспектора Макартура?
– Да. Но я сказала им только правду.
– Что же вы им сказали?
– Что Мэрилин однажды упомянула6 каких-то тучах на небосводе их супружества. Дело в том, что она нашла счет, оплаченный Сэмом для любовницы…
– О какой любовнице вы говорите?
– О Сюзанне Хэйес. Она потеряла часы, и Сэм купил ей новые, золотые. Это было в Сан-Диего. Он был там с ней. По крайней мере, так утверждала Мэрилин. И при этом она не выглядела счастливой.
Слушание дела Сэма Шеппарда походило на любительский спектакль. Не было доказательств, отсутствовало орудие убийства, а коронер Гербер пытался доказать присяжным, что судя по форме пятен крови на простыне, убийца использовал какие-то хирургические инструменты. Но какие? Этого никто не знал, в том числе и сам коронер. И почему именно хурургические? Этого также никто не понимал. Разумеется, убийца мог использовать их, но с таким же успехом он мог совершить преступление при помощи любого другого острого предмета. Но следователь Гербер был пристрастен и даже не стремился доказать свою объективность,
– Господин доктор Гербер, вы сообщили нам, что у Сэма Шеппарда в день убийства в машине были хирургические инструменты. Что вы хотите этим сказать?
– Что они не должны были там находиться.
– Почему?
– А зачем они были ему нужны?
– И вы прикладывали их к пятнам крови на простыне?
– И что же вы определили? Может быть, их форма соответствовала форме пятен?
– Нет.
Тут адвокат обратился к присяжным:
– При данных обстоятельствах я никого не подозреваю в злом умысле, но мне не понятно, почему следователь Гербер вообще упомянул о своих личных и совершенно бездоказательных догадках о хирургических инструментах, якобы использованных убийцей.
– Я не утверждал, что инструменты, найденные в машине Сэма Шеппарда, идентичны с орудиями убийства.
– Тогда что же вы утверждали? Точнее, что вы имели в виду?
Доктор Гербер промолчал, затем повернулся к председателю суда и тихо, словно оправдываясь, произнес:
– Я хотел бы обратить особое внимание на обстоятельства с часами.
– Какие часы вы имеете в виду, господин Гербер? – спросил адвокат.
– Часы убитой Мэрилин Шеппард мы нашли внизу, в гостиной. Они были в крови. Часы подсудимого также были в крови.
– Вы говорите о часах, найденных в зеленой сумке в саду?
– Да. А брюки Шеппарда были едва испачканы кровью.
– Не могли бы вы пояснить нам, зачем Сэму Шеппарду понадобилось относить часы своей мертвой жены в гостиную?
– Потому что он пытался представить дело как убийство с целью ограбления.
– Вам это кажется логичным? Почему же тогда он оставил их в гостиной, а свои собственные спрятал в зеленую сумку?
Судебный процесс против Сэма Шеппарда вошел в историю криминалистики и судопроизводства Соединенных Штатов как тревожный случай, как симптом неблагополучия. Доказательств у суда не было, полиции не удалось найти орудие убийства, государственный обвинитель пытался, убедить присяжных непрофессиональными и вообще недопустимыми методами, используя те факты, которые не имели ничего общего с убийством Мэрилин Шеппард. Вполне можно согласиться с мнением Ханса Габе, разбиравшего ход процесса на основании репортажей голландского журналиста Питера Рэйсдала и его коллеги Пауля Холмса, утверждавшего, что факт связи молодого нейрохирурга с Сюзанной Хэйес получил такое широкое толкование, будто абсолютной истиной является то, что все женатые мужчины, у которых есть любовницы, способны убить свою жену, а муж, не имеющий возлюбленной на стороне, не может быть убийцей. Государственный обвинитель представил связь Шеппарда с Хэйес в самом неприглядном виде.