– Кадаш… знаменитый зубной врач?
– Он самый.
– Говорят, он был хорошим лекарем, но ему давно пора отойти от дел.
Зеленая обезьянка зевнула и прикорнула на плече у Нефрет.
– Мне пора идти, было очень приятно с вами поговорить. Вряд ли нам случится встретиться вновь; от всей души благодарю, что спасли Кани.
Она не шла – она танцевала; поступь ее была легка, фигура излучала свет.
Пазаир еще долго сидел под красной ивой, стараясь запечатлеть в памяти малейшее ее движение, самый мимолетный взгляд, тембр голоса.
Смельчак положил правую лапу хозяину на колени.
– А, ты понял… Я без памяти влюбился.
7
Кем и павиан явились в назначенный час.
– Вы готовы отвести меня к начальнику стражи сфинкса? – спросил Пазаир.
– Как прикажете.
– Этот тон мне нравится не больше прежнего: язвительность ничем не лучше агрессивности.
Замечание судьи задело нубийца.
– Я не намерен пресмыкаться перед вами.
– Будьте хорошим приставом, и мы поладим.
Павиан и его хозяин уставились на Пазаира; в двух парах глаз – сдерживаемая ярость.
– Пошли.
Было раннее утро и улицы понемногу оживали: хозяйки оживленно болтали, водоносы разносили драгоценную влагу, ремесленники открывали свои мастерские. Благодаря павиану толпа расступалась.
Начальник стражи жил примерно в таком же доме, как у Беранира, правда, не столь нарядном. На пороге девочка играла с деревянной куклой; увидев обезьяну, она испугалась и с криком убежала внутрь. Сразу же вышла разгневанная мать.
– Зачем вы пугаете ребенка? Уберите это чудовище!
– Вы супруга начальника стражи сфинкса?
– По какому праву вы меня допрашиваете?
– Я судья Пазаир.
Серьезный тон судьи и поведение павиана заставили хозяйку дома притихнуть.
– Он больше здесь не живет; мой муж – тоже ветеран. Это жилище нам выделила военная администрация.
– А вы знаете, куда он уехал?
– Его жена казалась расстроенной; когда мы встретились во время ее переезда, она что-то говорила о доме в южном предместье.
– Точнее ничего не знаете?
– С чего бы мне лгать?
Павиан рванул поводок, женщина сделала шаг назад и уперлась в стену.
– Правда, ничего?
– Нет, клянусь, ничего!
Чтобы отвести дочь в школу танцев, секретарю Ярти пришлось отпроситься из конторы в середине дня, но зато он пообещал занести в администрацию провинции отчеты о делах, разобранных судьей. За несколько дней Пазаир решил больше проблем, чем его предшественник за полгода.
Когда зашло солнце, Пазаир зажег несколько светильников; ему очень хотелось покончить поскорее с десятком конфликтов с налоговой службой, которые он разрешил в пользу налогоплательщиков.
Все, кроме одного, касавшегося судовладельца по имени Денес. На его деле старший судья провинции собственноручно написал: «Не давать хода».
Вместе с ослом и собакой Пазаир отправился в гости к своему учителю, посоветоваться с которым ему было некогда с тех самых пор, как он обосновался в Мемфисе. По дороге у него все не выходила из головы странная история с начальником стражи, потерявшим не только престижную работу, но и казенное жилище. Что же кроется за этим потоком неурядиц? Судья велел Кему выйти на след ветерана. Не поговорив с ним, Пазаир не станет утверждать перевод.
Смельчак то и дело чесал правый глаз левой лапой; Пазаир осмотрел пса и увидел явное раздражение. Старый лекарь сумеет его вылечить.
Дом был освещен; Беранир любил читать по вечерам, когда стихает городской шум. Пазаир толкнул входную дверь, спустился вместе с собакой в прихожую и обомлел.
Пазаир толкнул входную дверь, спустился вместе с собакой в прихожую и обомлел. Беранир был не один. Он беседовал с женщиной, чей голос судья не мог не узнать. Она, здесь!
Пес проскочил у хозяина между ног и стал ласкаться.
– Заходи, Пазаир!
Судья, сделав над собой усилие, последовал приглашению. Его взгляд был прикован к Нефрет. Она сидела скрестив ноги перед старым лекарем и держала большим и указательным пальцами льняную нить, к которой был подвешен кусок гранита ромбовидной формы.
– Нефрет – моя лучшая ученица, судья Пазаир. Теперь, когда все знакомы, может, выпьешь свежего пива?
– Ваша лучшая ученица…
– Мы уже встречались, – сказала она, явно забавляясь.
Пазаир возблагодарил судьбу: увидеть ее снова было для него верхом блаженства.
– Нефрет скоро предстоит пройти последнее испытание, и тогда она получит право применять свое искусство, – напомнил Беранир, – поэтому мы отрабатываем упражнения по биолокации, необходимые для того, чтобы верно поставить диагноз. Я уверен, она станет превосходным врачом, потому что умеет слушать. Кто умеет слушать, тот правильно действует. Слушать – это самое главное, нет большего сокровища. И дает нам его одно лишь сердце.
– Разве тайна целителя не в знании сердца? – спросила Нефрет.
– И эта тайна откроется тебе, когда ты будешь этого достойна.
– Я бы хотела отдохнуть.
– Непременно.
Смельчак почесал глаз. Нефрет это заметила.
– Мне кажется, ему больно, – сказал Пазаир. Пес дал себя осмотреть.
– Ничего страшного, – заключила она, – простые капли – и все пройдет.
Беранир тут же принес лекарство; глазные болезни случались нередко, и средств от них было достаточно. Подействовало снадобье быстро; отек прошел, пока девушка гладила Смельчака. Впервые Пазаир позавидовал своему псу. Он поискал предлог, чтобы ее задержать.
Беранир подал великолепное пиво, сваренное накануне.
– У тебя усталый вид; судя по всему, работы хватает.
– Я столкнулся с неким Кадашем.
– Зубной лекарь с красными руками… Человек неуравновешенный и куда более злопамятный, чем может показаться.
– Я считаю, что он виновен в принуждении крестьянина к смене рода деятельности.
– Доказательства веские?
– Только предположение.
– Проверь все тщательно; те, кто выше тебя, неточности не простят.
– А вы часто даете уроки Нефрет?
– Я передаю ей свой опыт, потому что верю в нее.
– Она родилась в Фивах.
– Она единственная дочь изготовителя дверных засовов и ткачихи. Я познакомился с ней, когда лечил ее родителей. Она задавала мне тысячу вопросов, а я поддерживал в ней стремление следовать зарождающемуся призванию.
– Женщина-лекарь… А она не столкнется с препятствиями?
– И с врагами тоже, но ее сила духа сравнима лишь с ее кротостью. Ей известно о том, что старший придворный лекарь надеется, что она не выдержит испытания.
– Внушительный противник!
– Она это понимает, но одно из ее главных достоинств – упрямство.
– Она… замужем?
– Нет.
– А жених есть?
– Насколько мне известно, пока нет.
Пазаир не мог заснуть всю ночь. Он все время думал о ней, слышал ее голос, ощущал ее аромат, изобретал тысячу ухищрений, чтобы снова с ней увидеться, но так ничего дельного и не придумал. Его сильно тревожил неотступный вопрос: неужели он ей совсем безразличен? Он не заметил в ней ни малейшей увлеченности своей персоной, только вежливый интерес к его должности.