Мы одни здесь и можем говорить откровенно! Я всегда считала в высшей степени несправедливым обращаться с мальчиком не как с собственным ребенком! Мой покойный муж и я посвятили нашу жизнь этому безродному мальчику. Будьте вы ему после меня верным советником, воспитателем, заменяющим отца.
— Даю вам честное слово, — это твердое мое намерение. Я чувствую, что с этим ребенком мне легко будет исполнить его.
— Луи произвел на меня очень благоприятное впечатление, — сказал Сен-Марс, — но позвольте мне задать вам еще один вопрос, мадам Мариэтта. Что знает мальчик о своем происхождении?
— Со времени пребывания здесь прежнего управляющего Луи совершенно сбит с толку! Раньше он считал меня своей настоящей матерью, но теперь мне часто кажется, что он тайно сомневается в этом. В нем зародились разные подозрения и мысли. Разобраться, конечно, во всем он не в силах, но тем не менее с ним надо быть в этом случае крайне осторожным.
— Я вполне согласен с вами, мадам Мариэтта, эти сомнения будут усиливаться с годами, а после вашей смерти превратятся, быть может, в уверенность! И, несмотря на это, ему нельзя открыть истину. Это не только возложенная на меня обязанность, — это единственное условие счастливой жизни для самого мальчика! Я сделаю все, что смогу, чтобы охранить его от несчастья, которое неизбежно обрушилось бы на него вслед за открытием ему его происхождения. Тайна эта никогда не должна быть открыта ему, потому что с того самого дня, как он узнает ее, я принужден буду держать его в заключении как государственного преступника, во избежание новых государственных бед!
— Боже, помилуй и убереги бедного невинного мальчика от такой ужасной участи.
— Чтобы избежать всякой опасности и отдалить даже возможность открытия тайны, мне дано поручение не оставаться больше с мальчиком здесь, на континенте, где какой-нибудь непредвиденный несчастный случай все-таки может открыть ему истину, — продолжал Сен-Марс. — Луи должен оставить этот замок!
— Вы хотите уехать с ним! Боже мой! Вы оставите меня одну умирать в этом уединенном замке?
— Не печальтесь, мадам Мариэтта, мы останемся с вами до вашей смерти, но потом уедем из этого замка!
— Благодарю вас, Шевалье, за это утешение, — сказала, сложив руки, старушка, — мое последнее желание — лечь на вечный покой там, на краю леса, под развесистыми деревьями, рядом с моим покойным мужем. Я надеюсь, что вы с Луи исполните последнее мое желание.
— Будьте уверены в этом, мадам Мариэтта!
— А теперь последняя моя просьба: обращайтесь с мальчиком ласково, с любовью! — умоляющим голосом продолжала умирающая. — Подумайте о его незаслуженном несчастье, шевалье! Тяжело без вины быть лишенным права на престол и сделаться изгнанником! Не давайте никогда чувствовать бедному ребенку, что он отвержен, подумайте, что он и без того несчастен!
— Успокойтесь, мадам Мариэтта, — ответил Сен-Марс, — я никогда не нарушу своей обязанности, никогда не употреблю во зло данной мне власти! Я все понимаю, что вы мне говорите, и обещаю приложить все усилия, чтобы сделать жизнь мальчика, по возможности, приятной! Избави только Бог, чтобы он когда-нибудь, случайно, не узнал о своем происхождении. Эта минута была бы для него роковой!
— Это также и моя молитва! Быть может, он со временем забудет возникшие в нем сомнения. Во всем, конечно, виноват бывший управляющий замком. Как мог мальчик верить, что я ему мать, когда я не имела власти защитить его от дурного с ним обращения чужого человека! Луи хороший мальчик, у него доброе, благородное сердце, вам будет нетрудно охранять и воспитывать его.
— Все свои силы я положу для того, чтобы отвратить от этого мальчика грозящее ему несчастье.
— А куда вы хотите увезти его?
— Я отвезу его на остров Святой Маргариты, губернатором которого я назначен, тайна его не откроется, там он будет совершенно в безопасности.
— Дай-то, Господи! Да благословит Пресвятая Дева ваш путь. Я чувствую, что вам недолго придется ждать моей смерти! Теперь вам известно все, что меня тревожило, и я успокоилась, когда поняла, что моему бедному Луи будет хорошо с вами. Да наградит вас Бог за это! — продолжала уже слабеющим голосом старушка. — Не ждите награды от людей, как бы вы не были хороши, люди никогда не поймут и не оценят по достоинству.
Шевалье де Сен-Марс отошел от постели умирающей и пошел к мальчику, который встретил его внизу, во дворе замка. Он посетил с ним сад, могилу шевалье Раймонда иблокгауз в лесу. Гуляя, они разговаривали с Луи, который совершенно непринужденно рассказал ему обо всем случившемся в Замке.
Рассказ о прежнем управляющем вызвал у Сен-Марса глубокое негодование. Мальчик, светлый ум которого проявлялся в каждом слове, говорил истинную правду, — это было несомненно. Но из некоторых его выражений во время рассказа можно было заключить, что он не раз уже размышлял о своем прошедшем и будущем, что ему многое казалось неясным, и он делал предположения, которые иногда были недалеки от истины.
В первые дни он еще не совсем доверял своему новому воспитателю, но когда увидел, что Сен-Марс обращается с ним приветливо и снисходительно, стал смелее и откровеннее.
Старая Мариэтта становилась все слабее, она ждала уже своего последнего часа!
Однажды, когда она отослала Луи от своей постели и он пришел к Сен-Марсу, шевалье заметил, что у мальчика есть что-то на душе.
Через некоторое время он действительно высказался.
— Скажите мне, прошу вас, — обратился он умоляющим голосом к Сен-Марсу, — вы, наверное, знаете, добрая мадам Мариэтта ведь не мать мне, не правда ли?
— С чего это тебе пришло такое в голову, Луи?
— Мне уже почти пятнадцать лет, а я до сих пор не знаю, где и кто мои родители! Мсье Гри проговорился однажды, что мадам Мариэтта и шевалье Раймонд вовсе не мои родители, я ясно это слышал! После этого я часто думал о том, кто же мои родители, зачем они меня прислали сюда.
— Эти мысли ты должен прогонять от себя, Луи!
— Я пробовал делать это, но с тех пор, как мне в прошлом году приснился удивительный сон, они еще чаще стали посещать меня! Мадам Мариэтте я ничего об этом не говорил, она бы, пожалуй, огорчилась!
— Какой же это был сон? — спросил Сен-Марс.
— Ах, шевалье! Это был очень спутанный, беспорядочный сон! Сначала мне снилось, будто наш старый замок был в Париже.
— Но ведь ты еще не был в Париже?
— Нет, шевалье, но несмотря на это, я так живо видел множество очень высоких домов, широкие улицы, толпы людей и между ними много мушкетеров!
А в замке возле меня стояла высокая прекрасная женщина, у нее на голове была корона, и все преклонялись перед ней, как перед королевой! Когда она увидела меня рядом с собой, то обняла, поцеловав меня в лоб, и я почувствовал у себя на лбу горячие капли, — это были ее слезы! Ах, прекрасная дама была так добра, так любезна со мной; а с другой стороны тоже стоял мальчик, таких же лет, как и я, и даже такого же вида. В это время дама сняла с головы корону, переломила ее пополам и дала одну половину тому мальчику, а другую мне, а народ теснился вокруг нас и падал на колени. Мушкетеры подошли к нам и сказали мне, что они будут нам служить, и что я их повелитель. Мне стало вдруг так приятно, мною овладело странное чувство, которое я не могу описать вам, на душе же было так легко и привольно. Я вдруг стал взрослым, мне казалось, что я король или герцог, и что я властвую над людьми и государством.