– Заточить в Бастилию, чтобы в ней и издох!
Отсюда следует, что кардинал порядочно досадил маршалу.
– Право, вы несете вздор, господа! – вскричал Монморанси. – Вздор! Ришелье погубил Шале, Орнано, приора Вандомского! Он отправил на эшафот Бувиля. По его приказу казнен Франциск де Росмадек, граф де Шапель! Он убийца, господа, и щадить его нечего! Я говорю – кровь за кровь: кардиналу – снести голову с плеч!
– Браво, герцог! – возбужденно отвечала Мария Медичи. – Я никогда не сомневалась в вашей решимости идти до конца. И я разделяю ваше мнение.
Тут королева-мать повернулась к дю Трамбле. Взгляд ее не предвещал ничего хорошего.
– А знаете, герцог, почему де Гиз так милосерден к кардиналу?
При этих словах королевы-матери де Гиз сделал легкое движение, собираясь что-то сказать, но Мария Медичи властным жестом остановила его.
– Не надо оправданий! Я прекрасно знаю все, что вы можете сказать, герцог де Гиз. Послушайте лучше меня.
Де Гиз ответил легким поклоном и сложил руки на груди.
Дю Трамбле, изо всех сил старался казаться спокойным.
– Как вы думаете, Генрих, кто из нас в наиболее двусмысленном положении? – все с той же недоброй усмешкой спросила королева-мать, снова поворачиваясь к Монморанси.
– Очевидно, ваше величество имеет в виду себя, – почтительно отвечал герцог.
– Отнюдь! Вовсе нет, мой благородный и бесхитростный Монморанси! Разве это у меня есть старший брат, который в монашестве зовется отец Жозеф?! Который вхож к нему днем и ночью?! Подобную привилегию имеют еще только двое: Комбалле и Марион де Лорм, но они ведь не мужчины, – ядовито продолжала Мария Медичи. – И разве это я так упорно отмалчивалась, стоя в углу все это время, пока вы, господа, произносили все эти речи, от которых, я уверена, у господина кардинала сейчас случился приступ подагры?!
Все взгляды обратились на дю Трамбле. Он заметно побледнел.
– Ваше величество, вы несправедливы ко мне!
– Разве сказанное мной не соответствует действительности?
– Нет, все правда.
– Вот видите!
– Но ведь это никак не подтверждает мою нелояльность.
– Но к не доказывает обратного.
– Вы лишаете меня своего доверия! Только оттого, что Франсуа близок к кардиналу?! В таком случае, ваше величество, я прошу вас принять во внимание, что я не виделся с ним вот уже полгода и отношения у нас далеко не родственные.
– Откуда же это знать де Гизу! Вот он и принимает меры предосторожности, при этом искоса посматривая на вас, любезный дю Трамбле. Однако вы меня недооцениваете, господа! Я предвидела сегодняшнюю ситуацию. С сожалением сознавая, что здоровье Людовика всегда оставляло желать лучшего, я предчувствовала, что король не оставит наследника, уходя в мир иной. Поэтому я написала Филиппу Испанскому, с тем чтобы узнать его мнение о возможном браке бывшей супруги моего старшего сына, если она овдовеет, с младшим моим сыном – герцогом Орлеанским. Испанский кабинет не скрывает своего удовлетворения таким поворотом событий. Разумеется, при условии, что Ришелье будет тотчас удален. Я пообещала, что он исчезнет из политики. Как видите, господа, кардиналу недолго осталось тиранить Францию.
– Хвала провидению! – горячо воскликнул Генрих Монморанси. – Только одно не устраивает меня в словах вашего величества.
– Что именно, герцог?
– Вы сказали – «исчезнет из политики». Он должен исчезнуть, не только из политики. Он должен исчезнуть вовсе!
– Благодарю за напоминание, герцог, – улыбнулась Мария Медичи. – Королю Испании незачем знать подробности.
Наступило молчание.
– Вы видите, дорогой де Гиз, что вам не следует опасаться господина дю Трамбле. Хоть он и имеет такого брата, все же чутье придворного его никогда не подводило.
Франция не позднее завтрашнего дня получит нового монарха.
И тогда песенка кардинала спета!
В это мгновение в коридоре послышались шаги.
Не успела королева-мать нахмурить брови, как ей доложили о лионском губернаторе господине д'Аленкуре, прибывшем по делу чрезвычайной важности.
– Сейчас ничего нет важнее известий о здоровье короля, – отрывисто произнесла Мария Медичи.
– Я только что от его величества! – задыхаясь, проговорил д'Аленкур, было ясно, что большую часть пути от кареты до апартаментов королевы он бежал.
Королева торжествующе посмотрела на затаивших дыхание заговорщиков. Однако она быстро овладела собой и приняла скорбный вид.
– Итак, вы прибыли сообщить нам, что король…
– …уже вне опасности, ваше величество, – сообщил ничего не подозревающий д'Аленкур. – Благодарение Богу, доктор Бувэр уверил меня, что его величество уже завтра сможет откушать куриного бульона.
Глава третья
Почему дю Трамбле впоследствии получил место коменданта Бастилии, а Бассомпьер – ее постояльца
После слов губернатора сделалось очень тихо. По. том – шумно. В жизни человека случаются мгновения, когда он явственно ощущает свою причастность к Истории. Кое-кому из присутствующих показалось в этот момент, что на них пала черная тень Бастилии. Одним из них был господин Леклер дю Трамбле. Взгляд, которым они снова украдкой обменялись с де Гизом, лишь укрепил дю Трамбле во мнении, что у собравшихся, а значит, и у него лично, крупные неприятности.
Мария Медичи закусила губу.
Однако королева-мать была не из тех, кто позволяет обстоятельствам управлять собой. Напротив, она всегда стремилась управлять обстоятельствами. Короче говоря, королева-мать являла собой натуру незаурядную.
– Господь внял молитвам матери, – твердо проговорила бледная Мария Медичи. – Извещена ли королева?
– Нет еще, ваше величество, – почтительно склонился д'Аленкур. – Получив радостное известие из первых рук доктора Бувэра, я счел своим долгом прежде всего уведомить вас.
– Я не забуду вашего усердия, господин д'Аленкур, – произнесла королева-мать. – Однако необходимо немедленно уведомить королеву, ее прекрасные глаза, верно, уже покраснели от слез.
«Надо скорее предупредить Гастона! – подумала она. – Еще одно разочарование для бедного мальчика!»
С милостивой улыбкой она отпустила лионского губернатора.
– Знаете, герцог, – обратилась Мария Медичи к Генриху Монморанси, – теперь я понимаю, почему древние предавали казни гонца, приносящего недобрые вести… Я должна немедленно переговорить с королевой Анной, – продолжала она через мгновение.
– Ваше величество, думаю, мне следует справиться у доктора Бувэра о том, когда его величество сможет принять меня. Я хочу засвидетельствовать ему свое почтение, – быстро проговорил дю Трамбле, направляясь к дверям.
– Полагаю, король еще слишком слаб и сегодня принять вас не сможет! – властно произнесла королева-мать. В голосе ее звучал приказ.
Но дю Трамбле ему не подчинился. Он быстро вышел из залы.
– Господин маршал, – подозвала Мария Медичи Бассомпьера. – Проследите, чтобы господин дю Трамбле не скрылся. Кардинал должен узнать о выздоровлении короля уже после…
– Вы приказываете арестовать дю Трамбле, ваше величество?
Королева заколебалась.
– Нет, – решила она наконец. – Арестовывать не надо.
Прикажите своим офицерам, чтобы они не выпускали господина дю Трамбле из замка, только и всего.
Вслед за Бассомпьером разошлись и остальные заговорщики.
Мария Медичи осталась одна.
– Теперь – Анна, – промолвила она и позвала мадам де Бретей. – Срочно уведомьте королеву о том, что я жду ее здесь! На карту поставлено все!
– Но как это сделать, ваше величество?!
– Через маркизу де Вернейль.