– Говори правду! – вспылила Раифа.
– Вообще-то ты права.
* * *
В прошлом «Мена Хаус» являлся охотничьим домиком хедива Исмаила. В преддверии празднеств в честь открытия Суэцкого канала в 1869 году его превратили в шикарную гостиницу, где останавливались члены богатейших каирских семейств и знатные иностранцы. Отель стал маленькой британской колонией, поскольку подданные ее величества имели в своем распоряжении врача, капеллана и бонни, а также пользовались библиотекой, насчитывавшей шестьсот томов.
Однажды весенним вечером туда пригласили и Говарда Картера. То были дни его триумфа. Слава инспектора докатилась наконец и до Каира. Высшее общество устраивало ужин в его честь. Бедный художник из Норфолка стал знаменитостью. Ему завидовали, его хотели видеть самые известные люди высшего общества. Раскопки гробниц царицы Хатшепсут и фараона Мернепта, проведенные быстро и осмысленно, прославили Картера как лучшего археолога поколения.
Говард гордился проделанной работой, выбранным жизненным путем и тем, что занимался любимым делом. Но в то же время он грустил, оттого что приходилось тратить драгоценные часы на условности, вместо того чтобы постараться проникнуть в тайны Долины и разыскать гробницу Тутанхамона.
Прежде чем отправиться в «Мена Хаус», который стоял у подножия плато в Эль-Гизе, Картер поднялся к пирамиде Хеопса. Отстранив торговцев подделками и бедуинов, которые предлагали туристам прокатиться на осле или верблюде, он поднял глаза к вершине гигантской пирамиды и вспомнил о словах Шатобриана, которые однажды зачитал ему Ньюберри:«Не по чувствию своего ничтожества человек воздвиг таковую гробницу, но по влечению к бессмертию; сия гробница не есть предел, полагающий конец однодневной жизни, но предел, означающий вход в другую, бесконечную жизнь. Это некоторый род вечных врат, построенных на границах вечности».
С неохотой оторвавшись от созерцания памятника, Картер отправился на ужин. Его просили рассказать о древностях и жалели за пыльную работу.
Сидевший за столом адвокат поднял бокал шампанского:
– За нашего Архимеда! Вы уже слышали о самой последней удивительной находке?
– В каком месте?
– В Луксоре, милый друг, в ваше отсутствие!
Картер встревожился, но старался не подать виду.
– Ладно, не буду вас томить, это жестоко. Там раскопали нетронутую гробницу!
Картер побледнел:
– В Долине царей?
– Именно!
За столом воцарилась тишина.
– Это гробница фараона?
– Вот уж не знаю! Слышал только, будто она запечатана!
– Известно ли, что там?
– Еще бы! – И после небольшой паузы адвокат высокопарно произнес: – Ибо оттуда вышли три белых верблюда, навьюченные золотом и драгоценными каменьями!
Гости расхохотались.
Картер положил приборы и поднялся с места:
– Простите, я вас покину. Мне ваша глупость портит аппетит.
* * *
Раифа сонно прильнула к Говарду. Он погладил ее по голове и крепко поцеловал.
– Говард, а когда мы поженимся?
– Скоро!
– Завтра?
– Мне нужно кое-что уладить.
– Выкуп?
– Мне надо поговорить с Масперо.
* * *
Масперо находился в отличном настроении. Он пил кофе и ел лепешку с луком и фасолью.
– Рад вас видеть, Картер! По вашей милости меня всю ночь мучила бессонница!
– Могу ли я осведомиться о причине?
– Похвальное качество вашей работы! Вы самый лучший из моих инспекторов. Вы вносите заметный вклад в дело Управления раскопками и древностями.
Упорный труд, блестящее образование – вот залог вашего успеха! Знание местности, арабского языка, дар управлять людьми, развитый эстетический вкус…
– Звучит тревожно!
– Что же за этим кроется, по-вашему? Всего лишь повышение по службе, милый Говард! Вам тридцать лет – самое время занять ключевой пост в Управлении. Назначаю вас главным инспектором Нижнего и Среднего Египта. Так что вперед, к пирамидам!
31
После полугода напряженной работы на раскопках в Саккаре у Картера выдался первый свободный вечер. Сколько же еще гектаров в этом гигантском некрополе ему предстояло перекопать? В свое время здесь славно поработал Масперо, обнаружив в пирамидах испещренные иероглифами потайные комнаты.
Из окон скромного инспекторского дома открывался замечательный вид. С одной стороны расстилалась пустыня и виднелись знаменитые архитектурные памятники, с другой – пальмовая роща древнего Мемфиса. Порой Картеру бывало трудно оторваться от пейзажа и погрузиться в будничные заботы, но чувство долга неизменно побеждало.
Накануне отъезда Картера на север, Раифа, рыдая, бросилась ему на шею. Он не пытался ее успокаивать, ведь оба знали, что разлука предстоит долгая. Конечно, Картер собирался проводить отпуск в Луксоре, но обещать жениться он уже не мог. Раифа поклялась хранить ему верность, хотя он не считал себя вправе требовать от нее подобного.
Саккара была созвучна его одиночеству. Именно здесь стояла ступенчатая пирамида Джосера – первая каменная египетская постройка. [53] Уже более пяти тысяч лет в некрополе покоились фараоны и вельможи, овевая своим незримым присутствием жизнь современного городка.
Картер глядел в окно и с нежностью вспоминал о Раифе. Вдруг вбежал сторож:
– Скорее, господин инспектор!
– Что стряслось?
– Какие-то французы хотят осмотреть Серапеум!
– Так скажите им, что он уже закрыт!
– Они и слышать не хотят!
– Почему?
– Они того… немного не в себе!
Картер в раздражении устремился к Серапеуму, месту погребения священных быков. У входа в подземные гробницы два сторожа пререкались с пьяными туристами. Один из них, мужчина лет пятидесяти, вдруг обозвал сторожа «грязным арабом» и «сукиным сыном». Прежде чем Картер успел вмешаться, сторож оттолкнул обидчика и завязалась драка. Картеру стоило огромного труда прекратить это безобразие.
– Кто вы такой?! – крикнула растрепанная брюнетка.
– Я Говард Картер, инспектор Управления раскопками и древностями.
– Наконец-то! Мы собирались осмотреть этот ваш Серапеум, как вдруг эти макаки набросились на нас! Потребовали входной платы!
– Вы забываетесь, мадам. Это сотрудники Управления. Они выполняют мои распоряжения. В это время суток доступ в Серапеум запрещен!
– Вы шутите? Мы европейцы, и на нас напали! Приказываем вам сдать этих дикарей в полицию!
– Верните деньги за билет! – гаркнул усатый турист. – Там было темно и ничего не видно.
– Пойдите проспитесь! – строго сказал Картер.
– Ну, Картер, это вам так не пройдет! Мы будем жаловаться!
* * *
Масперо озадаченно нахмурился:
– На вас пожаловались, Картер. Дескать, ушибы и телесные повреждения… Нехорошо.
– Скорее, неверно. Сторожа безобразно оскорбили, и он повел себя по-мужски…
– Он же избил французского туриста!
– Пьянчугу слегка толкнули, вот и все. Я – свидетель.
– Не спорьте! Они пожаловались консулу Франции. Он требует возмещения ущерба.
– Я не вполне вас понимаю.
– Все очень просто, Картер. Я уговорю его не обращаться в суд. Но вам придется извиниться перед консулом и туристами и выгнать драчуна!
– Исключено! По справедливости, это французы должны извиниться перед сторожем.
– Мы сейчас не о справедливости говорим, а о дипломатии. Не упрямьтесь. Облегчите мне жизнь!
– Я не собираюсь унижаться перед лгунами.
– Да что же вы так близко к сердцу это принимаете! Произнесете пару слов и достаточно!
– Даже два слова – это слишком.
– Не упрямьтесь! Дело может зайти очень далеко.
– Я отвечаю за свои слова! Справедливость восторжествует, – твердо заявил Картер.
*