– Я всегда буду стремиться в Долину!
Масперо схватил тетрадь:
– Почитайте мои труды! Каждая песчинка в Долине царей перевернута, и не один раз! Все царские гробницы уже найдены!
– Но не Тутанхамона!
– Он призрак!
– Я все равно найду его гробницу, даже если мне придется перевернуть тонны песка!
– А почему вы так уверены, что он погребен именно там?
– А как же синий фаянсовый кубок, золотая фольга и содержимое тайника?
– Ерунда! Раскопки в Долине – пустая трата времени и денег. Граф вам помог, а вы хотите втянуть его в какую-то аферу.
– В Долине есть участки, которые периодически заваливали строительным мусором. Их никогда толком не исследовали!
– И что вы там найдете, черепки? Даже производственных расходов не покроете. Дэвис ясно сказал: в Долине больше нечего искать!
– Кроме гробницы Тутанхамона.
– Жалкий царек без власти и без усыпальницы.
– Однако вы написали о нем более почтительно! Дайте концессию, не пожалеете!
– Да я уже жалею о том, что вы стали жертвой навязчивой идеи! Бумаги на столе, слева от вас.
Картер схватил их и прижал к груди. В июне 1914 года он стал официальным владельцем Долины царей. Его мечта сбылась на сорок первом году жизни.
– Я возвращаюсь к себе на родину, во Францию. Мы с вами больше не увидимся. Прощайте! – сказал Масперо.
* * *
Картер вошел в бывшую штаб-квартиру Дэвиса. Никого. Бертон уехал с американской экспедицией на раскопки в Дейр-эль-Бахри. Картер прошелся по спальням, заглянул в кабинет, в столовую – везде пусто. Даже фотографии исчезли. На стене сиротливо висел календарь, где были зачеркнуты все дни вплоть до июля.
Стояла страшная жара, но Картера она не беспокоила. Конечно, официально он еще не имел права работать в Долине, но все сторожа уже знали имя нового хозяина.
* * *
Лицо Раифы словно сияло в лучах заходящего июльского солнца. Женщина склонила голову Картеру на плечо. Они любили друг друга с неослабевающей страстью, против которой бессилен был ее брат Гамаль.
– Говард, я хочу ребенка.
– Меня ждет Долина.
– Как можно сравнивать груду мертвых камней с плодом нашей любви?
– Они не мертвые! В них бьется иная, неподвластная времени жизнь.
– Да ты совсем с ума сошел!
– Я не могу бежать от своей судьбы.
– Ты никого не любишь, кроме мертвых царей, гробниц и могильной тишины, которая внушает мне смертельный страх!
Он крепко обнял ее. Оба молчали. Раифа решила не спорить с любимым и не просить у него больше, чем он мог ей дать. Ей следовало бы от него уйти, выйти замуж за египтянина, нарожать ему сыновей, но этот англичанин словно ее околдовал! Требовательный к себе и окружающим, противник подлости и компромиссов, он преследовал самую безумную на свете цель и был избранным, одним из тех людей, что призваны выполнить подчас неведомое им самим предназначение. Картер не мог сойти с выбранного пути. Раифе оставалось лишь смириться. Да и разве можно бороться с соперницей, опытнее тебя на целых три тысячи лет?
* * *
Британские военные переглянулись.
– Позвольте, господа! – вмешался полковник. – Граф Карнарвон сотрудничает с нами совершенно добровольно. Он озабочен только судьбами Отчизны!
– Зачем же он тогда заваливает нас бессмысленными рапортами? – взвился молоденький капрал. – Вещает, будто на него озарение нашло!
Карнарвон пропустил колкость мимо ушей и спокойно продолжал:
– Я еще год назад говорил о том, что надвигается война. Египет тоже пострадает. Вчера в Сараево был убит наследник австрийского престола. Я предвидел нечто подобное. Теперь я знаю, что война начнется на Балканах! Потом в нее будут втянуты все крупные державы.
Собрание зашумело. Послышались возгласы: «нелепость», «вздор» и «чепуха». Затем снова заговорил полковник:
– Ваше сиятельство, пессимизм – плохой советчик! Позвольте поблагодарить вас за сотрудничество.
* * *
28 июня 1914 года Австрия объявила войну Сербии. Спустя месяц Германия – России.
Не в силах больше ждать, Картер поехал к графу в Каир. Мысли Карнарвона были далеко, но Картер смог уговорить его поехать к Масперо. При мысли о раскопках граф воспрял.
Долина царей выглядела куда приятнее, чем поля сражений, где юноши из разных европейских стран калечили друг друга из-за тщеславия и глупости слепых политиков!
Масперо был ужасно бледен.
– Я болен, господа. Меня излечит Франция. Вот уж не думал, Картер, что мы с вами свидимся. Завтра меня здесь уже не будет. Я покидаю этот кабинет, Управление и Египет!
– Нам будет вас недоставать! – взволнованно произнес граф. – Успеете ли вы перед отъездом заключить со мной договор на ведение раскопок?
Масперо сел за письменный стол.
– За четырнадцать лет, что я провел в Египте, мне удалось покончить с соперничеством между английскими и французскими египтологами. Разве я не могу увенчать это последним документом, который составлю на начальственном посту? Пожалуйста!
Он взял листок бумаги и набросал текст договора. Графу предоставлялось право по своему усмотрению и под научным руководством Картера исследовать Долину царей в течение ближайших десяти лет. В случае обнаружения нетронутых царских гробниц их содержимое считалось собственностью государства. Однако граф имел право оставить себе находки, которые возместили бы ему затраты на ведение раскопок.
* * *
Вечером тринадцатого августа к графу ворвался разгоряченный Картер. Он уже составил план работ в Долине. Ему требовались триста человек, чтобы очистить выбранные участки от вековых завалов песка и щебня.
Граф внимательно изучил план и вздохнул.
– Поздно, Говард.
Тот побелел как мел:
– Почему? Мы ведь еще не начали!
– Беда пришла, друг мой. В войну вступила Великобритания.
44
По совету Китченера граф поспешил вернуться в Англию, чтобы устроить в родовом замке полевой госпиталь. Дома он обнаружил, что от него зависят жизни двухсот пятидесяти трех человек. Он должен был помочь им пережить войну. Леди Альмина обрадовалась возвращению супруга, но тревожилась, что домочадцам и солдатам не хватит продовольствия. Карнарвон велел не убирать с полей картофель, не продавать пшеницу и распахать пастбища. Он сам составил рацион питания и пригрозил изгнать из поместья всякого, кто будет заподозрен в воровстве.
Когда стали прибывать первые эшелоны с ранеными, в Хайклере уже было все готово. Иногда граф вспоминал о Египте, о безумной мечте Картера, разбитой мировой войной, и о вновь ускользнувшей Долине, однако гнал тоскливые раздумья прочь.
К замку подъехало такси.
– Это безумие, милый! Не уезжайте! – плакала Альмина.
– Это мой долг!
– Вы не подходите ни по здоровью, ни по возрасту! Вас все равно не запишут в действующую армию!
– Я еду в министерство. Генерал Максвелл обещал взять меня с собой на фронт связным. Там пригодится мое знание французского!
– А как же дети? Вы о них забыли?
– Ни на единую минуту! Ведь они не простят мне, если я струшу!
Граф поцеловал жену и сел в автомобиль.
Неподалеку от Лондона его скрутила боль. Скрипя зубами, он велел шоферу поворачивать. Леди Альмина уложила его в постель. Граф решил переждать приступ и снова двинуться на фронт.
Однако через неделю приступ повторился с новой силой. Раненых уже эвакуировали, поэтому в замке не было врачей. Альмина поняла, что у мужа аппендицит. Она выпросила у властей автомобиль и с помощью прислуги отвезла мужа в Лондон. В больнице Карнарвону поставили диагноз – перитонит. Граф был без сознания. Его повезли в операционную.
– Не могу обещать, что ваш муж выживет, – признался врач.
* * *
– Говард Картер?
– Так точно.
Офицер с неудовольствием отметил горделивые нотки в голосе мужчины в блейзере и фланелевых брюках, который походил на чудаковатого аристократа.
– К строевой службе вы уже не годны, но можете послужить Родине иначе.
– Слушаюсь!
– Будете состоять в ведомстве министерства иностранных дел.
– Как угодно.