Петя, как бойкий деревенский мальчик, не удержался и потянул оружие за рукоятку. Но вытащенный пистолет оказался какой-то не настоящий, похожий на водяной. Вместе с ним выпало из комбинезона несколько прозрачных патронов с жидкостью.
Петя был очень смекалистый, драчливый и отгадывал с полоборота любой ребус. Он всунул патрончик с казенной части в пистолет, взвел курок, а потом решил еще немного поозорничать. Поднес дуло пистолета к дядиной руке и нажал спусковой крючок. Из дула выскочила тоненькая едва заметная струйка, продырявила запросто дядину кожу, тот чуток вздрогнул, застонал, и все. Любопытство ребенка было полностью удовлетворено, он прошептал: «Херня, а не пистолетик», сунул глупую игрушку обратно в дядин карман и убежал домой.
Таким образом, еще одна доза супраэнцефалина отправилась на работу в мозг Виктора К123.
Новоявленному Вите Лучкину стало очень не по себе. Из носа потянулась струйка крови. По внутреннему ландшафту прокатилось цунами.
Какие они теперь — зло и вред, на что похоже добро? От чего бежать, к чему стремиться?
Гасли во мраке путеводные звезды: бессмертие Космики, непреходящие заповеди касты кшатриев, миссия космокавалерии. Не стало нежности к чревам родных инкубаторов и любования мощью несущихся во мраке боевых гор, погас огонь братства с еще живыми и уже ушедшими пилотами. И красота наступающего строя колесниц сейчас не тронула бы капитана К123. Исчезла ненависть к гадам-плутонам и гнидам-землянам. Рассеялась надежда на грядущее преображение Космики в мудрый венец всей Солнечной системы, а может, и целой Галактики. Померкли лозунги, исчезли знания.
Очистилась поляна, на которой принялось расти новое дерево добра и зла. Местным воздухом оно дышало, местным удобрением кормилось, веточки из него тянулись бабкины, а листочки — дедкины.
Около девяти вечера Виктор К123 приподнялся, сел на своей раскладушке. Взгляд его был мутным и тупым.
— Давай к нам, бабка пироги знатные наколдовала, — предложил дед. — Вид у тебя, конечно, как после собрания хозактива в защиту больших надоев, мира и дружбы во всем мире. Ну, мы сейчас по рюмке для просветления.
К123 мало что понимал: кто он, где он, кто эти люди вокруг, почему перед глазами взрываются какие-то ракеты? Он привстал и упал назад, запутавшись в своих ногах.
— Кажись, я все позабывал. Кто я такой? Чего мне надо?
— Когда успел накушаться, — ахнула бабка, — у него что, под одеждой двойное брюхо и запас алкоголя? Да вроде и не разит, — принюхалась она. — Может, клизму спирто-водочную сделал?
— Цыц, бабка. Ты зачем ему стресс делаешь, — унял ее дед, — отвыкай от таких штук в моем доме. У человека, понимаешь, течение болезни. В любую сторону потечь может.
— Кто я? — не унимался настырный К123. — Зачем я?
— Виктор Васильевич Лучкин, природный пустомержский житель. Был и чуть не сплыл на Чукотке, — терпеливо разъяснял дед. — Пока невесть где шлялся, стал умный. Обучен какой-то технике и телесной механике и всякой такой дребедени.
— Ага, ага, ага, — соглашался капитан К123, — все в яблочко. Ему хотелось успокоиться и кем-то стать. Тем более носились вокруг обрывки воспоминаний: схемы, детали, панели управления и звезды — больно яркие, прямо лампочки. И еще летающие тарелки, горящие туманы, белые слепящие пирамиды и кое-что вроде дракона на экране.
— Я уж как-нибудь обученный, науки мне не занимать, — с достоинством в голосе произнес новоявленный Витя Лучкин, — да еще и фильмов насмотрелся про космические похождения, так перед глазами и стоят. Это здорово мешает, елы.
— Мне тожно кое-чего мешает, оно же и помогает иногда, — двусмысленно заметил дед Прогресс. — Ну-ка давай по стопарику на поправку организма.
— Ты там не подженился, на чукче женского пола? — игриво заметила бабка. — А то был мастер девок портить.
— Их этим не спортишь, — глубокомысленно заметил дед Прогресс.
— Ну-ка, покажи пачпорт, там микрочип пришпандорен, с информацией о семейном положении, — развивала тему бабка с угадываемыми сватовскими намерениями. — А то здесь одна Настюха ждет не дождется.
— Она всех мужиков ждет, — резонно сказал дед. — Вот когда поставит поллитра, тогда и дождется.
— Пачпорт, какой-такой пачпорт, ничего у меня нет, — всполошился Витек.
— Ладно, не дрейфь, прорвемся, как «кукурузники» на Берлин. Метрика-то есть, метрику сыщем и документ тебе выправим, — утешил его дед Прогресс.
Блок 2
В шесть-ноль по основному времени боевая колесница Космики приблизилась к Земле на расстояние триста двадцать километров и отстрелила спускаемый аппарат. Тот приземлился в десяти километрах от города Анадырь в укромном месте. После посадки от аппарата отделился поисковый модуль, который должен был обнаружить персональную радиометку.
Виктор Лучкин, закончив пребывание в компании девушки Марины, направлялся обратно, в общежитие морского порта. В тот момент, когда он отошел к забору, собираясь справить малую нужду, он даже и не подозревал, что вскоре после рождения в него была вживлена секретная радиометка.
«Товарищ милиционер, я только…», — непроизвольно обронил он, когда что-то опустилось ему на плечо. В.Лучкин повернул голову и крякнул. На плече сидел здоровый черный жук из мультфильма, да еще перебирал лапками и шевелил усиками. Если бы Виктор догадался, что «жук» сейчас сканирует его тепловые волны, определяя положение вен, то не замер бы в изумлении. Напротив, скинул бы пиджак и, завернув в него «жука», старательно шмякнул получившимся свертком об забор. Поскольку Лучкин этого не сделал, «жук» впился ему в кровяной канал и впрыснул туда сложное вещество, после чего отвалился и исчез.
Почти сразу Виктор понял, что отравлен, ведь перед глазами появилось множество пузырей, в которых сидели жуки.
Он бросился в медпункт, фельдшерица, не дослушав переживания, отправила его проспаться. Тут «жук» снова уселся ему на плечо и молвил человечьим голосом: «Гнусно умрешь, если не послушаешься. У кого яд, у того и противоядие… Разбудив начальника, скажи, что отбываешь домой на три месяца. Потом следуй за мной. За хорошее поведение сохраню жизнь».
Не чая спасения от официального здравоохранения, В.В.Лучкин выполнил все задания в точности. Даже с некоторым подобострастием на лице забрался в капсулу, намереваясь получить курс лечения. Направлявший его всю дорогу «жук» сделал еще один укол, и в момент старта Виктор Васильевич уже почивал сладким нарколептическим сном, во время которого молекулярные машины переводили его в состояние холодного биостаза.
Блок 3
Человек, который был еще совсем недавно капитаном космокавалерии, теперь являлся патриотом деревни Пустомержа, что затерялась где-то на просторах ленобласти.
Обрыдло деревенскому патриоту в городе, надоело все, хоть это и областной центр. Добраться бы с ветерком до родимой Пустомержи, помыться-попариться в баньке, заглотить чекушку да упасть рыльцем вниз, в спелые хлеба. Желательно не одному упасть, а с Настюхой со свинофабрики. У них взаимное чувство имеется, как пить дать. В прошлом месяце, когда был пожар на складе и угорел Пахомыч, она об своем чувстве дяде Вите знать дала. С ласковой-ласковой улыбочкой лила ему на ожоги студеную воду. Его, правда, от такой помощи чуть Кондрат не хватил, но она же хорошего ему хотела, а потом виноватой себя ощущала. Шептала густым голосом: «Глупая я», а он хватал ее забинтованными руками за тугие телеса. Время, что говорится, не терял, пользуясь правами пострадавшего.