Анно Домини – Год Господа. Поэтому оригинальная игра несла в себе религиозный смысл. Кроме того, она ссылалась на мастера своего дела – Домино. Это итальянское слово выкрикивалось вслух победителем: «Домино!» Что означало: «Я выиграл! Я мастер!»
7е. Игрокам, выигравшим приз, позволяется выражать свои эмоции только в течение первых десяти минут после оглашения результата.
– Ныэ‑э, ныэ‑э!
– Прекрати орать!
Он ударил ее. Прямо по лицу. На один леденящий миг маленькая Дейзи потеряла голос. Затем она закричала внутри себя: «Пошел ты к черту, папа!» Но с губ срывалось только: «Ныэ‑э, ныэ‑э, ныэ‑э!»
– Ладно, забудем, – произнес отец и начал собирать домино. – Все хорошо, малышка. Я извиняюсь за то, что ударил тебя. Прости меня.
Еще один глоток виски.
– Давай сыграем еще раз. Только теперь играй до победы.
Это далекое воспоминание вернулось к Дейзи в тот момент, когда она, наполовину сонная, склонилась над последней задачей. Зачем теперь думать о детстве? Глупая девочка не имела ни малейшего шанса на выигрыш. Разве не так? Она могла произносить слова внутри себя, но к тому времени, когда они срывались с губ…
– Ныэ‑э, ныэ‑э, ныэ‑э.
Маленькая Дейзи была сущим кошмаром – эгоистичным ребенком, жившим только своими интересами. Как, наверное, отец ненавидел ее немощное бормотание…
– Ныэ‑э, ныэ‑э.
– Бери кости! Живо!
Потирая болевшую щеку, Дейзи выбрала пять домино. Она взяла их из кучи перевернутых и перемешанных косточек, после чего отец начал набирать свою собственную армию. Воспоминания… Через минуту он злобно рассмеялся и с криком «Домино!» приставил последнюю кость к ее глупенькому дублику‑пять. «Мастер».
– Дейзи, неужели ты думаешь, что эта игра зависит только от удачи? Неужели твоя мама умерла напрасно?
В словах отца звучала тихая тоска или, возможно, отголоски утерянной любви.
– Ты видишь это, Дейзи?
Он снова показал ей старое исцарапанное домино, висевшее на кожаном ремешке – кость пять‑четыре, с просверленной центральной точкой у пятерки.
– Оно досталось мне, когда я был мальчишкой. Смотри, сейчас я буду играть на проигрыш. Договорились? При каждом ходе я буду использовать самые слабые кости. Победителей не бывает без проигравших. Ты понимаешь меня?
Нет, плохой папка! Не понимаю!
То была легкая игра, но Дейзи все равно проиграла.
– Похоже, девочка, ты никогда не прокричишь «Домино!». Почему ты такая тупая?
– Ныэ‑э, ныэ‑э, ныэ‑э!
Ее злило, что игра была неправильной.
– Ладно, давай попробуем еще разок, – сказал отец. – Только теперь играй до победы. Хорошо? Посмотрим, как ты выучила этот урок?
– Ныэ‑э, ныэ‑э.
Девочке больше не хотелось играть. Она мрачно ушла в свою спальную комнату и полночи проплакала в подушку. Чтобы затем никогда уже не плакать.
Дейзи открыла пахнувшую духами тетрадь и быстро записала ряд чисел, соответствовавших точкам на двадцати восьми домино. Она начала просчитывать возможности игры.
Она начала просчитывать возможности игры. Игры на победу. Дейзи не могла выразить проблему – ей не хватало слов и понимания. Но она могла перенести ее в пространство чисел. Разве не так? Она могла найти абстрактные пути, стоявшие за бедами других детей. После гибели матери маленькая Дейзи обитала в собственной тьме, и никакие слова не могли уменьшить ее горя. Только таинственные числа вносили в жизнь какой‑то смысл. Доктора назвали бы ее сумасшедшим вундеркиндом. Безумным гением математики, абсолютно лишенным знания и практики.
Ребенок с заторможенной речью.
Позже отец неохотно занялся ее воспитанием. Учеба, как фронтовая полоса. К шести годам уцелевшая Девочка могла описывать глобальные функции, не говоря ни слова по‑английски, онемев после аварии. Ее ум был наполнен кровью, стеклом и видениями надвигавшегося грузовика. Но Дейзи превратилась в богиню – богиню вычислений. Возможно, сотрясение мозга открыло какую‑то чудесную способность – понимание мира в числах и вероятностях. Нечто прекрасное и неестественное, холодное и обреченное. Никаких друзей. Лучшая ученица в классе. Постоянные победы в играх случая: лото, змеи на лестницах, домино.