Времени на это ушло довольно много; она огляделась – но попросить воспользоваться церковным телефоном было как-то неловко; а вот – встает со скамьи, помолившись, коротко стриженый мужчина в дорогом, но неброском голубом костюме, и из нагрудного кармана виден хвостик трэк-телефона. Может, он не откажет?
– Сээр, вы не позволите мне позвонить от вас?
– Да, пожалуйста, – рассеянно протянул он трэк.
– Мама? Это я, Дымка. Нет-нет, все нормально. Я иду домой. Чао!
Трэк запищал вновь, еще когда она с благодарностью возвращала его любезному мужчине; он кивнул, прощаясь с мимолетной собеседницей, и уже включился в связь; его негромкие слова Дымка услышала, удаляясь:
– Слушаю вас. Да, Хиллари Хармон. С кем я говорю? Извини, лейтенант, не узнал сразу… Угон куклы? Откуда был «гарпун», куда ушел?.. Пока наблюдайте за Сетью; сейчас я соединюсь с вами с ближайшей машины.
Дымка, едва поняв, КТО одолжил ей телефончик, тотчас открыла память, чтоб перечитать, что наговорил им про Хиллари папа Фердинанд. ХИЛЛАРИ ХАРМОН, один из лучших системщиков Министерства обороны Федерации, в прошлом – соавтор комплекса сетевой безопасности «Нэтгард», потом – главный научный спец в кибер-полиции, ныне – консультант проекта по ликвидации Банш. Встретить своего главного врага вот так, случайно, посреди Сэнтрал-Сити с его стомиллионным населением – для человека было бы величайшей удачей; никаких телохранителей – достань оружие и… Но Дымка не могла. И не потому, что они были в храме. Не позволял Первый Закон.
Воспоминание шло параллельно оперативному мышлению. Запомнить внешность и голос, сохранить в памяти. «Угон куклы», «гарпун» – наиболее вероятно, что речь идет о работе папы Фердинанда или его друзей. Пункты отправления-приема «гарпуна» не отмечены – ну, по части конспирации папан великий выдумщик! – но есть риск, что к расследованию сейчас подключится сам Хиллари. Он уже направился к алтарной части храма – спросить у священника, где тут стоит церковная машина. Дымка огляделась – здание не типовое, но можно угадать расположение сетевых линий и распределительной колодки.
– Девочка, здесь служебное помещение, – мягко попытался задержать ее какой-то парень в сутане, но Дымка уже выработала манеру поведения для таких случаев; поднырнув под его руку, она обернулась с виноватой и растерянной улыбкой, не замедляя шаг:
– О, простите ради бога! Сюда забежал мой маленький братишка – вы не видели его? Он в красной курточке, в синих штанишках… Он такой непослушный!.. Яник, Яник, где ты?!.
Распредколодка нашлась быстро – и, как на заказ, людей рядом не было. Дымка, еще на ходу обмотав кисть ремешком сумки, коротким ударом разбила замок кожуха, вынула сетевой машинный штекер и для верности раскусила его, как конфету.
Мама и папа, будьте спокойны – дочка не даст вас в обиду! Пусть Хиллари теперь поищет доступную машину Сети – кругом на три квартала ни одной конторы, тут жилой массив.
* * *
Священник пожал плечами, увидев удостоверение Хиллари, затем кивнул – «Проходите, пожалуйста». Хиллари вложил в машину свой служебный паспорт, скомандовал выход в Сеть. «Извините, Сеть недоступна, – ответила машина. – Разъединение линии».
– Вы постоянно в Сети?
– Да, мы не отключаемся, – охотно подтвердил священник. – Мы даем духовные сетевые консультации круглые сутки, у нас действует терминал доверия и… – Но Хиллари его уже не слушал; он не верил в фатальные совпадения, но зато был уверен в способностях живых баншеров, создателей программ ЦФ. Радиоперехват, сетевой перехват – это они умеют. Будь они обычными людьми, с ними можно было бы договориться, но эти новые кукольники были особые – идейные, они не шли ни на какие переговоры, упорствуя в своей фанатической, маниакальной идее – освободить киборгов и с их помощью построить Новый Мир, нечто вроде Царства Божия, где процветают любовь и доброта и нет места насилию, вражде и ненависти.
Для этого «отцы» угоняли киборгов, меняли им мышление и создавали «островки дружбы и тепла» – «общины», «коммуны» и «семьи» из киборгов. Попытки заслать подставных киберов в эти подпольные ячейки неизменно проваливались, потому что «отцы» доверяли только тем, кого угнали сами, а пришедших на огонек – уничтожали.
– Вызовите наладчика, – сухо посоветовал Хиллари, вынимая паспорт. Надо поскорей вернуться к флаеру и попробовать войти в Сеть оттуда, если только…
– Будьте любезны, покажите мне распределительную колодку, – попросил он голосом, каким обычно просят отдать кошелек.
Как она сказала, эта симпатичная девчонка, – «Мама, это я, Дымка»? Очень странно. Как только не кличут родители своих деток, но подростки, говоря с ними по телефону, называют себя по имени. А у баншеров обычай – давать куклам прозвища, пока они сами «внутренне не дорастут до осознания себя человеком».
* * *
Выбор цели на стоянке у церкви был посложней, чем поиск распредколодки в помещении, но Дымка давно научилась мыслить тактически. Биггер с безобразными наклейками на рамной крыше – явно не транспорт для ведущего системщика. Автомобиль священника (его заметный номерной знак дает преимущества при парковке) – тоже не то. Мотороллер – нет. Сити-кар – нет. Шикарный пятиместный флаер автомобильной компоновки – да! стекла зеркальные, но Дымке было видно – кто-то копошится внутри. Пилот? Бодигард? Явной опасности пока нет, надо быстро посмотреть…
На дверце ниже замочной щели виднелся шершавый кислотный потек – так открывают транспорт только чужие. Но чтоб совсем чужие – Дымка не ожидала; дверца рывком распахнулась, чуть не сбив ее с ног, и выскочил молоденький яунджи, по масти и по шерсти явный тьянга – в перчатках, одна рука – с отверткой – сжата в кулак, другая прижимает к куртке выломанный терминал-компакт.
– Гъю, бахалян, гюна та лагу! (Ты, уродина, с дороги!) – хрипло выкрикнул он с оскалом, угрожающе прянув на нее. Дымка, хоть и могла активно защититься от него – ее Первый Закон, если не вводились специальные поправки, учитывал только землян, – лишь приветливо и чуть укоризненно улыбнулась:
– Акана гъю калегема диа бахалум? Гъю манахи са лингауш? (Зачем ты назвал меня уродиной? Ты понимаешь на языке линго?)
– Батам. Пур, – растерянно выдохнул воришка, судорожно озираясь. – Аа… мне надо бежать, понял, да? Бай-бай!
– Я хотела сказать тебе – спасибо. Большое спасибо, – Дымка заступила ему дорогу. – Ты решил одну мою проблему, и я у тебя в долгу. Хочешь, я взамен решу твою?
– А, ну тебя! – махнул тот отверткой, но чуть замешкался, глядя, как Дымка садится во флаер.
– Ну, как хочешь, – вздохнула она, доставая из сумочки плату-отмычку, подаренную ей на день рождения Маской. – Я как раз собираюсь угнать эту тачку. Пожалуйста, закрой дверцу и уходи, не привлекай ко мне внимания, ладно?
– Не, погоди! – он всунулся в салон, зачарованно глядя, как она взламывает панель и ставит плату. – Ты, это… серьезно?!.
– Как будто ты не видишь!..
– Ийиии! Я с тобой! Меня зовут Габар, а тебя? – он непринужденно полез через нее на соседнее сиденье, по пути ловко пихая ворованный терминал в объемистую наплечную сумку.
Когда Хиллари вбежал на стоянку, он застал там лишь слабый вихрь поднятой флаером пыли и прямоугольный силуэт, уходящий за обрез крыши дома напротив; трэк уже был у него в руке, и номер был набран:
– Группа усиления, говорит Хармон! Мой флаер захвачен куклой Банш! Немедленно взлет! Сейчас – район церкви Доброго Сердца, дальше по пеленгу! – и уже спокойнее добавил: – Наблюдателям – отследить, куда был предпоследний звонок с моего трэка.
* * *
Преимущество Лилик было в том, что за ней никто не следил.