Я вошла в оранжерею. Секретарша жизнерадостно произнесла в телефон:
–Пожалуйста, не вешайте трубку. – Нажала на кнопку и перенесла свое радушие на меня. – Чем могу вам помочь? – спросила она голосом маленькой девочки.
– У меня назначена встреча с мистером Барлоу. Меня зовут Брэнниган. Кейт Брэнниган.
–Минутку, пожалуйста. – Она провела пальцем по странице открытого ежедневника. Ее накладные ногти загипнотизировали меня. Как ей удается печатать с такими когтями? Секретарша подняла голову, уловила мой взгляд и понимающе улыбнулась. – Верно, я только узнаю, не занят ли он. – Она сняла трубку и позвонила. Тед рассеянно обернулся, увидел меня и, игнорируя телефон, выбежал из офиса.
– Кейт! – воскликнул он. – Большое спасибо, что пришли. – Секретарша воздела глаза к потолку. С ее точки зрения, этот человек совершенно не знал, как подобает вести себя боссу. – Итак, что вы хотели узнать?
Я подтолкнула его обратно к офису. У меня не было причины подозревать секретаршу ни в чем, кроме несбыточных надежд, но я еще не могла доверять никому.
– Мне нужен список адресов, где за последние полгода вы построили оранжереи и где покупатели перезаложили дома, чтобы вам заплатить. Вы сохраняете эту информацию?
Он кивнул, потом резко остановился прямо у двери своего офиса. Указал на планшеты с фотографиями нескольких домов с пристроенными оранжереями. Дома были однотипные – среднего размера, в основном отдельные, современные, по всей видимости окруженные другими такими же домами. Выражение лица у Теда было скорбное.
– Вот этот, этот и этот, – произнес он. – Я сделал фотографии после постройки, потому что мы собирались выпустить новый проспект. А когда я сегодня приехал туда, их просто больше не было.
Я испытала легкое облегчение. Последнее гложущее меня сомнение относительно честности Теда рассеялось. С моей склонностью к подозрительности, мне все еще не верилось, что оранжереи вообще когда‑либо там существовали. Теперь я получила вполне наглядные доказательства.
– Вы можете назвать мне имя фотографа? – спросила я: осторожность все же победила желание верить Теду.
– Да, нет проблем. Послушайте, пока я это выясняю, не хотите, я попрошу кого‑нибудь из ребят показать вам фабрику? Посмотрите, как мы работаем.
Я вежливо отказалась. Процесс производства оранжерей с двойным остеклением был не тем пробелом в моих знаниях, который мне бы хотелось восполнить. Вместо этого я принялась развлекаться, наблюдая за тем, как Тед сражается со своей картотекой. Я уселась в его кресло и взяла в руки рекламку, повествующую о преимуществах оранжерей. У меня появилось предчувствие, что ждать мне придется долго.
У бессмертной прозы консультанта Теда по пиару не было никаких шансов против одетого по последнему слову моды мужчины, который бодро вошел в демонстрационный зал, швырнул кейс на один из столиков и проследовал в офис Теда, улыбаясь мне так, словно узнал во мне свою самую душевную подругу.
– Привет, – произнес мужчина, – я Джек Мак‑Кафферти, – добавил он, протягивая мне руку. Пожатие его прохладной руки было уверенным и отлично дополняло образ, в котором он работал. Каштановые вьющиеся волосы, подстриженные коротко на висках и чуть длиннее на макушке, делали его похожим на респектабельную версию рок‑звезды Мика Хакнелла. Голубые, цвета полированного содалита, глаза тускло поблескивали на фоне чуть загорелого лица. Мужчина был в оливково‑зеленом двубортном костюме, кремовой рубашке и бордовом шелковом галстуке. Я оценила весь ансамбль фунтов в пятьсот и почувствовала себя почти замарашкой в своем терракотовом полотняном костюме и горчичном свитере с высоким воротом.
– Кейт, это Джек– один из моих менеджеров, – пояснил Тед.
– Кейт, это Джек– один из моих менеджеров, – пояснил Тед.
– Из команды менеджеров, – подкорректировал его Джек. По снисходительно‑ироническому выражению его физиономии я поняла, что эту поправку Джек вносит постоянно. – А вы?
– Кейт Брэнниган, бухгалтер. Мы с Тедом разрабатываем комплексное соглашение. Рада с вами познакомиться, Джек.
Тед вытаращил глаза. Умение врать определенно не было его сильной стороной. К счастью, он стоял позади Джека. Тед откашлялся и передал мне пухлую синюю папку:
– Здесь материалы, которые вы просили, Кейт. Если что‑нибудь неясно, просто позвоните мне.
– Хорошо, Тед, – кивнула я. Надо было бы задать ему еще пару вопросов, но они совсем не сочетались с моей новой личиной бухгалтера. – Приятно было познакомиться, Джек.
– Приятно. Хорошее слово! Но я бы о знакомстве с вами сказал по‑другому, Кейт, – ответил он, многозначительно приподняв бровь. Идя через все помещения, а потом и к машине, я ощущала на себе его взгляд. И была точно уверена, что мне бы не понравились его мысли на мой счет.
Проехав с полмили, я остановилась и бегло просмотрела документы. Большинство домов находилось в Уоррингтоне, поэтому я решила оставить их до утра. Уже темнело, и, пока я доберусь до Уоррингтона, ничего не будет видно. Однако и поблизости было с полдюжины домов, к которым Тед пристроил оранжереи. Он уже заезжал в один из них и обнаружил, что оранжерея исчезла. По дороге домой, решила я, можно по‑быстрому взглянуть на остальные. Я вытащила из бардачка карту и наметила самый краткий маршрут, охватывающий все адреса.
Первый дом располагался в начале тупика, в районе жутких построек 60‑х годов, – один из двух полураздельных домов, соединенных гаражами наподобие уродливых сиамских близнецов. Я позвонила в дверь, но никто не отозвался, и я прошла на задний двор по узкой тропинке между домом и изгородью. Вот так сюрприз! Оранжерея отсутствовала. Я сверилась с планом, прикидывая, где именно она была. После этого я опустилась на корточки и принялась изучать кирпичную кладку задней стены. Я не ожидала что‑нибудь найти, поскольку не знала, что именно искать. Но даже мой неопытный глаз отметил слабые следы на стене. Похоже, кто‑то прошелся по ней проволочной кистью, чтобы сделать всю поверхность одинаково закопченной и грязной.
Заинтригованная, я поднялась на ноги и направилась по следующему адресу. Уилтшир‑копс, 6, и Амундсен‑авеню, 19, почти не отличались друг от друга. И оба дома были без оранжерей. Правда, в двух других перезаложенных домах, которые я посетила, оранжереи все еще оставались на месте. Я вернулась к машине в пятый раз в ужасном расположении духа от слишком долгого пребывания среди убогих домишек, порочащих стиль модерн. Я подумала о своем доме– бунгало, построенном всего три года назад; его проектировщик не ощущал необходимости проверять, насколько можно уменьшить спальню, прежде чем жилец завоет от ужаса: «Хватит!» Моя спальня просторна, мне не приходится ни через что перелезать, чтобы лечь в постель или выбраться из нее, а вторая спальня достаточно велика для того, чтобы использовать ее под рабочий кабинет, с диваном для неизбежных гостей. А большинство этих сараев‑переростков выглядели так, будто там едва ли помещалась одна спальня, не говоря уже о трех.
Забавно, но, скорее всего, такие дома стоили дороже моего, потому что располагались в модных пригородах. А мой маленький оазис, одно из тридцати «жилищ людей, свободных профессий», находился в пяти минутах от центра. Он был окружен домами старой части города, о которых по четвертому каналу демонстрируют серьезные документальные фильмы. Из‑за этого окружения цена дома снизилась настолько, что я смогла даже позволить себе установить проверенную временем охранную систему.