Обветренное лицо Малакса было изборождено мелкими морщинами. Красную клетчатую рубаху раздували гигантские мускулы. Огромные ручищи, скорее, походили на грабли.
- Уже давно, - голосу Эдди не хватало твердости, - я не имею никаких известий от Тони.
Глаза у старика были светло-голубые, а лицо излучало добродушие. Казалось, он улыбается всему Божьему свету, в котором нашел себе укромное местечко и, что бы ни случилось, ничто его не удивит и ,не выведет из равновесия.
- Он славный малый, - сказал старик.
- Да. Мне говорили, что он очень любит вашу дочь.
- Такой уж возраст!
- Я был очень рад, когда узнал, что они поженились, - продолжал Эдди.
Напротив него фермер раскачивался в кресле и мог достать бутылку, не поднимаясь.
- Этого всегда можно ожидать между мужчиной и женщиной.
- Не знаю, говорил ли вам Тони обо мне.
- Немного говорил. Вы, наверное, тот брат, что живет во Флориде?
Что Тони мог ему рассказать? Был ли он с тестем так же откровенен, как с женой? Говорил ли, чем занимаются братья Рико?
Казалось, Малакс не проявлял к нему недоверия. Безразличием это тоже нельзя назвать. Просто визит незнакомца с Юга нисколько не взволновал старика. Да и вряд ли что-нибудь могло его взволновать. Он построил свою жизнь так, как хотел, и полностью слился с той обстановкой, которую сам себе создал. Незнакомец переступает порог его дома, и он приглашает гостя выпить стопочку домашней водки. Для него это только повод выпить самому и перекинуться несколькими словами с новым человеком.
Глядя на старика, можно было подумать, что он не придает большого значения визиту Эдди.
- Мать написала мне, что Тони отказался от своей должности.
Эдди пустил пробный шар. Его интересовало, как будет реагировать Малакс. Если старик в курсе дела, он может иронически усмехнуться, услышав слово "должность".
Малакс и вправду усмехнулся, но без всякой иронии.
Усмешка была только в глазах. Лицо и губы не изменили выражения.
- Я проезжал поблизости и решил завернуть к вам.
Как бы в знак благодарности Малакс налил ему вторую стопку самогона, который обжигал горло.
Разговаривать с ним было куда труднее, чем с каким-нибудь шерифом или хозяином ночного клуба. Труднее еще и оттого, что Эдди плохо владел собой. Ему было немного стыдно, и он пытался это скрыть. Он чувствовал себя дряблым, слабым рядом с этой громадой, которая покачивалась перед его глазами.
А старик не спешил ему на помощь. Возможно, он делал это без всякой задней мысли. Люди, ведущие такую жизнь, как Малакс, не очень разговорчивы.
- Я подумал, что, если понадобится, я смог бы подыскать для Тони работу.
- Мне кажется, он один из тех, кто обходится своими силами.
- Тони очень способный механик. Еще мальчишкой он увлекался машинами.
- Да, за каких-нибудь три дня он пустил в ход старый грузовик, который давно валялся у меня среди другого железного хлама.
Эдди заставил себя улыбнуться.
- Это так похоже на Тони! Он оказал вам хорошую услугу.
- Ну, я просто подарил ему эту машину. Надо же было что-нибудь для него сделать. А в прошлом году я купил себе новую.
- И они уехали на грузовике?
Старик утвердительно кивнул.
Надо же было что-нибудь для него сделать. А в прошлом году я купил себе новую.
- И они уехали на грузовике?
Старик утвердительно кивнул.
- Это получилось для них очень удачно. Имея грузовик, такой человек, как мой брат, может заняться небольшим бизнесом.
- Так он и говорил.
Спрашивать о главном было еще рано.
- А ваша дочь? Кажется, ее зовут Нора?.. Она не побоялась?
- Чего?
- Бросить работу, Нью-Йорк, обеспеченную жизнь, чтобы отправиться куда глаза глядят!
Он сделал ударение на словах "куда глаза глядят", надеясь на реакцию, но ее не последовало.
- Нора уже достаточно взрослая. Три года назад, уезжая отсюда, она тоже не знала, что ее ждет. И я этого не знал, когда в шестнадцать лет покидал родную деревню.
- И она не боится трудностей?
Как фальшиво звучал его голос, даже для собственного слуха! Ему казалось, что он играет гнусную роль. Однако в интересах Тони он иначе поступить не мог.
- Какие это трудности! У моих родителей было восемнадцать душ детей, и до того дня, как я покинул отцовский дом, я никогда не видел белого хлеба. Даже не знал, что он существует. Нас всегда кормили ржаным хлебом, свеклой и картошкой, иной раз давали кусочек сала. Картошка с салом у них будет в любом случае.
- Тони не трус.
- Он славный малый.
- Я вот думаю, не было ли у него каких-нибудь планов, когда он приводил в порядок грузовик?
- Возможно, и были.
- В некоторых местах не хватает машин.
- Это верно.
- Особенно сейчас, когда собирают урожай.
Старик снова кивнул, подогревая свою стопку в широкой загорелой ладони.
- Во Флориде он сразу нашел бы клиентов. Там сейчас цветут гладиолусы.
И это ничего не дало. Нужно было идти более прямым путем.
- Они вам писали?
- С тех пор как уехали - нет.
- Как же это дочка не пишет отцу?
- Когда я уехал от родителей, я три года ничего не писал им. Прежде всего потому, что пришлось бы покупать марки. Да и писать было не о чем. За все время я послал им только два письма.
- И сын вам тоже не пишет?
- Который?
Эдди не знал, сколько их у него. Двое, трое?
- Тот, что работает в "Дженерал электрик". Тони рассказывал о нем матери. Кажется, это человек с большим будущим.
- Возможно.
- Выходит, вашим детям не нравится жить в деревне?
- Этим двоим не нравится.
Стараясь сдержать раздражение, Эдди поднялся со стула, подошел к окну и стал смотреть на дождь, который лил как из ведра: по лужам шли большие круги.
- Ну что ж, пора в путь.
- Вы будете в Нью-Йорке еще сегодня вечером?
Эдди ответил "да", хотя сам еще этого не знал.
- Я хотел бы написать Тони и сообщить ему разные новости, - сказал он.
- Он не оставил адреса. Видимо, не хочет, чтобы его беспокоили.
В голосе старика по-прежнему не чувствовалось и тени насмешки.