— Приготовь сейчас же шоколадную глазурь, — велел Вулф Фрицу, — и хорошенько покрой ею каравай. Потом убери его в холодильник, а остатки хлеба уничтожь.
— Слушаю, сэр. — Фриц безропотно взял поднос и удалился.
— Браво! — язвительно воскликнул я. — Я преклоняюсь перед вашей смекалкой. Моей бы хватило только на то, чтобы швырнуть эту штуковину в ящик бюро. Конечно, замаскировать под торт куда живописнее, но какой ужасный расход шоколада, да и кто, по-вашему, явится сюда ее выискивать? Неужели вы считаете — я бы мог принести ее сюда, если бы допускал, что кто-то может заподозрить, что именно я уношу с собой?
— Не знаю. Но ведь кто-то точно знает, что она у тебя и ты ее унес, — тот, кто сунул тебе в карман сверток. У кого была возможность сделать это?
— Да у кого угодно. В кабинете собрались все. А я караулил у входной двери.
— Когда ты снял с вешалки пальто, надел его и собрался уходить, ты смотрел на окружающих?
— Нет. Мне тогда было не до того. В кабинете торчали два фараона, а мне надо было смыться да еще унести с собой это.
— Ты сказал, что, судя по всему, мисс Тормик фехтовала с мистером Ладлоу. Почему «судя по всему»? Разве этого не знают точно — да или нет?
— Кто-то, может, и знает, но только не я. Я сидел внизу в кабинете с мистером и миссис Милтан, когда консьерж обнаружил тело и поднял дикий крик. Позже у меня уже не было возможности поговорить ни с мисс Тормик, ни с кем-нибудь еще.
Зазвонил телефон. Я не стал брать трубку, прислушался, и вскоре до нас долетел слабый голос ответившего по телефону Фрица.
Вулф откинулся в кресле и вздохнул.
— Ладно, — пробормотал он. — Расскажи-ка мне все по порядку. С той минуты, как ты пришел туда, до того, как ушел. Ничего не упускай.
Я так и сделал.
Глава 5
Без пятнадцати десять мы наконец встали из-за стола, вернулись в кабинет, включили там свет, сели и стали ждать. Произошло уже немало. Три раза звонили в дверь, но ее никто не открыл, а телефон трезвонил еще чаще. Покончив с салатом, я предоставил Вулфу одному расправляться с пирогом с зелеными помидорами, а сам прошагал в неосвещенную гостиную и, выглянув из-за окопных занавесок, посмотрел на улицу. На тротуаре, засунув руки в карманы, мерзли два угрюмых типа в штатском. Я показал им язык и, вернувшись на кухню, снял трубку телефона. Джонни Кимза и Орри Кэтера дома не оказалось, но я попросил передать им, чтобы они нам перезвонили. До Фреда Даркина и Сола Пензера мне удалось дозвониться, и я их предупредил, чтобы они ждали возможных приказаний от Вулфа, и заодно рассказал Солу о письме, которое он получит завтра с утренней почтой. Фриц, отвечавший на телефонные звонки, записал номер одного из абонентов — я почти не сомневался, что это был номер школы Милтана, но на всякий случай проверил его по справочнику, после чего велел Фрицу перезвонить туда и оставить сообщение, что мистер Вулф и мистер Гудвин сейчас уже вернулись и пока находятся дома. Сделав все это, я вернулся в столовую составить Вулфу компанию за кофе.
В кабинете, куда мы возвратились после ужина, ждать нам пришлось недолго. Не прошло и пяти минут, как у входа задребезжал дверной звонок, и мне пришлось идти в прихожую. Открывая дверь, я готовился узреть самое большее пару сержантов, и был по-настоящему удивлен, увидев знакомую одинокую фигуру в фетровой шляпе набекрень, с злобным взглядом и незажженной сигарой, свешивающейся из уголка крупного твердо очерченного рта.
— Ба, кого мы видим, — провозгласил я, посторонившись и давая ему войти. — Чем обязаны столь высокому посещению?
— Поди к черту, — прорычал, входя, инспектор Кремер. Я закрыл входную дверь, помог инспектору избавиться от пальто и шляпы и зашагал следом за ним в кабинет.
Вулф протянул вошедшему руку и дружески приветствовал его, сказав, что уже несколько месяцев был лишен такого удовольствия.
— Да уж, куда какое удовольствие. — Кремер уселся, вынул изо рта сигару, бросил на меня хмурый взгляд и, поудобнее вцепившись в сигару зубами, зарычал снова:
— Где тебя носило, Гудвин?
И тут же, не дав мне раскрыть рта, добавил:
— Да шут с тобой. Если бы я уже знал, где ты пропадал, ты бы мне ответил, а раз я этого не знаю, то черта с два ты мне что-нибудь расскажешь. — Он переместил сигару из одного угла рта в другой и, наклонившись ко мне, продолжил: — Ты самый мерзкий паразит из всех, кого я только знаю, раз двадцать ты путался у меня под ногами, когда я был занят и мне было не до тебя. А теперь вот я приезжаю по вызову на место убийства, а мне сообщают, что важнейший свидетель преспокойно надел пальто и шляпу и удалился, — и кто бы вы думали, был этот свидетель? Да сам Гудвин, собственной персоной! Единственный раз, когда требовалось, чтобы ты остался на месте и дождался меня, ты взял и смылся. Я уже готов был за пять центов упечь тебя за решетку. А сейчас готов сделать это даже задаром!
— Вы нашли Артура? — поинтересовался я.
— Не твое собачье дело, кого мы нашли. Чего ради ты удрал оттуда?
Я изобразил самую дружескую ухмылку:
— Просто мне так захотелось. Слушайте, инспектор, вы отлично знаете, что это пустопорожний разговор. Я удрал, чтобы не потерять работу. Мистер Вулф отправил меня туда с поручением и велел возвращаться, как только поручение будет выполнено. Я его уже выполнил, а мистер Вулф, как вам известно, не слушает никаких оправданий. Кстати, там осталась моя машина, я припарковал ее на Сорок восьмой улице…
— Не валяй дурака. Почему ты смотался?
— Я же вам толкую. Останься я там хоть до полуночи, проку было бы чуть, куча народу может порассказать об убийстве куда больше меня, а один, по крайней мере, — еще больше всех остальных. — Я позволил себе возмущенно повысить голос. — Я что, и без того мало вас выручил? Кто караулил у входа, когда явились патрульные, а потом парни из участка…
Тут я резко умолк. Кремер зловеще кивнул:
— Так-так. Дошло наконец, да? Извилины, что ли, работали туговато? А я вот уже давно додумался. Итак, Гудвин? Что там произошло после того, как приехали участковые, и перед тем, как ты снял с вешалки свое пальто?
— Да ничего.
— Нет, что-то точно случилось. И я хочу знать, что именно.
— Ничего не случилось, кроме того, что, когда полицейский сменил меня у входа, помощи от меня уже не было никакой, а вы сами знаете, на кого становится похож мистер Вулф, если я вляпываюсь во что-то, не имеющее отношения к моей работе на него.
Кремер не спускал с меня глаз. Затем он развалился поудобнее в большом кожаном кресле, посмотрел на Вулфа и медленно покачал головой.
— Как же я устал, — обиженно протянул он. — Почти всю прошлую ночь я из-за дела Эрлена провел на ногах, спать лег только в восемь утра, а теперь навалилось еще одно дело, да к тому же выясняется, что вы были замешаны в него еще до того, как все случилось, и можете сами догадываться, каким легким и простым оно мне теперь кажется.
— Могу вас заверить, — сочувственно отозвался Вулф, — что то поручение, которое я дал мистеру Гудвину, никоим образом не могло ни предотвратить, ни спровоцировать убийство. Мы в самом деле не представляли, что может случиться нечто подобное.
— Да знаю я, что это за поручение. Бриллианты Дрисколла. К чертям собачьим. Сами посудите. После того как Гудвин спустился вниз с миссис Милтан, он шесть или семь минут торчал у самого входа, дожидаясь, пока приедут патрульные. Они приехали, но снова бросили его одного до тех пор, пока не появились люди из участка. Гудвин с самого начала знал, что расследование убийства означает для тех, кто оказался на месте преступления, когда группа приступает к работе.