Но твои пятьдесят пять долларов недолго у тебя задержатся, если будешь следовать своей системе!
— Я не люблю размениваться по мелочам. Здесь пятьсот долларов! — Мейсон небрежно бросил на стол пять билетов по сто долларов каждый.
Дрейк, не в силах скрыть удивления, почти с благоговением произнес:
— Свыше четырнадцати тысяч долларов! — Потом поднял глаза и посмотрел в упор на адвоката. — Перри, ты не… Ну ладно, я все понял! Честно старался победить, благозвучное имя… — насмешливо повторил он и с этими словами выскочил из комнаты.
Мейсон улыбнулся Делле Стрит.
— Ну, — спросила она, — куда мы направимся?
— Обедать. А завтра днем на ипподром. Там есть окошечко, где выдают деньги за лошадей, одержавших победу накануне. Я предъявлю пять билетов по сто долларов. Сколько это составит, согласно подсчетам Дрейка, Делла?
Делла Стрит быстро зачиркала карандашом.
— Четырнадцать тысяч двести пятьдесят долларов.
— Эти деньги как с неба свалятся молодой девице, у которой нет работы и которая ищет компаньонку, чтобы пополам платить за квартиру… Я слышал, что департамент налогов и сборов имеет на ипподроме своего представителя, проверяющего фамилии и адреса людей, которым выпадают крупные выигрыши.
— Очень мило! — заметила Делла. — Представительство из одного лица. Полагаю, вам потребуется свидетель.
— Безусловно!
— Значит, мы должны поехать на ипподром и лично получить деньги?
— Да! Возьмем с собой портфель и положим их туда.
— Вы не откажетесь выбрать для меня лошадь, на которую можно поставить? Лошадь с красивым именем, которая будет честно стараться победить…
— Почему бы и нет? Сделаю это с удовольствием.
— Спорить с женщиной бесполезно, — вздохнул Мейсон. — Поставь десять долларов.
— Так я и сделаю.
Они заняли места на центральной трибуне. Когда открылись окошки, где принимались ставки на первый заезд, Делла Стрит подошла к одному из них и вскоре вернулась с билетом на лошадь, указанную Мейсоном.
— Все! — заявила она.
— Пожалуй, пора приступать к делу, — решил Мейсон. — Я подойду к окошечку, где платят по ставкам, сделанным вчера. Ты будешь рядом. Станешь свидетелем разговора…
— А что, может возникнуть разговор? — спросила Делла Стрит.
Станешь свидетелем разговора…
— А что, может возникнуть разговор? — спросила Делла Стрит.
— Служащий затевать разговора не будет. Но не исключено, что кто‑нибудь другой его начнет.
— Кто другой?
— Тот, с кем наша клиентка не испытывает ни малейшего желания встретиться здесь.
— А не лучше, — предложила Делла Стрит, — если я первая подойду к окошечку и предъявлю один билет, а вы, наблюдая со стороны, сможете оценить обстановку?
Мейсон отрицательно покачал головой.
— Мы должны получить деньги по всем билетам. Таково требование нашей клиентки. Нужно предъявить их все сразу, и сделать это должен я сам. Тогда, если возникнут неприятности, все будет выглядеть естественно, и ни у кого не будет основания считать, что я веду нечестную игру, что пытаюсь использоваться тебя, а ты получаешь деньги по каждому билету в отдельности.
— Если что‑то начнется, я должна сделать вид, что мы не знакомы, и отойти в сторону?
— Нет, этого не следует делать. Ты мой секретарь. Вполне естественно, что ты здесь со мной. Мы пришли на скачки и получаем деньги по ставкам, которые сделали вчера.
— Мы сделали? — переспросила она.
— Это было бы вполне естественно.
— Должно это вытекать из нашего разговора?
— Нет. Мы просто получаем деньги и удаляемся. Возможно, появится представитель департамента налогов и сборов и захочет узнать мое имя и адрес.
— Вы ответите ему?
— Конечно.
Они молча подошли к нужному окошку. Мейсон достал пять билетов и протянул их кассиру. Тот посмотрел на билеты, взглянул на Мейсона и сказал:
— Третий заезд, вчера, номер четыре. Так?
Мейсон кивнул.
— Какими купюрами вы хотите получить? Не будете возражать против крупных?
— Не крупнее, чем по сто долларов. Кассир отсчитал деньги.
— Прошу вас! — Он протянул Мейсону целую пачку купюр.
Мейсон взял деньги, открыл портфель… В этот момент с криком: «Вот он, арестуйте его, это он!» — к нему бросился мужчина невысокого роста, лет сорока или чуть постарше, с желтоватым лицом и глазами‑буравчиками.
Вслед за ним появился рослый человек, который, в отличие от первого, шагал степенно, не теряя чувства достоинства. Он показал Мейсону значок.
— Полиция!
— Можно взглянуть поближе? — Мейсон взял значок и повертел им так, чтобы Делла Стрит смогла увидеть номер. — Да. Вы из полиции!
— Откуда у вас эти билеты? — спросил полицейский.
— Он хорошо знает, где их взял. Он взял их у Родни Бэнкса! Это мои деньги! — не унимался маленький человечек.
— Помолчите! — попытался урезонить его полицейский.
— Не желаете взглянуть на мое удостоверение? — обратился Мейсон к полицейскому.
— Перри Мейсон? То‑то ваше лицо показалось мне знакомым. Как это я вас сразу не узнал?! Я видел в газетах ваши фотографии.
— Деньги, — не успокаивался человечек. — Деньги. Заберите у него деньги. Пусть не заговаривает вам зубы.
— Да помолчите же! — повторил полицейский. Мейсон повернулся к взволнованному мужчине:
— Я — Мейсон, — представился он, улыбаясь. — А как ваше имя?
— Не притворяйся, что не знаешь. Я Марвин Фремонт.
— На каком основании вы утверждаете, что имеете право на эти деньги, мистер Фремонт?
— И это тебе хорошо известно. Эти деньги — выигрыш по ставкам, которые сделал Родни Бэнкс. Пятьсот долларов! Это казенные деньги, он украл их у меня! Они принадлежат мне!
Полицейский заколебался.