— У меня был один ключ. Но ничто не мешало вам заказать еще дюжину ключей от этого чемодана.
— Я этого не делала.
— Это вы так говорите.
— Я говорю правду.
— Но ваша машина несомненно была на месте убийства. Совпадение слепков не может быть случайным.
— Я туда не ездила.
— Хорошо, — согласился Мейсон. — Значит, кто‑то хотел бросить на вас подозрение и воспользовался вашей машиной. Но это очень маловероятно. Давайте вернемся к четвертому числу. Было объявлено об исчезновении мистера Тейлмана. У вас в конторе сидел полицейский детектив. Где в это время была ваша машина?
— На стоянке возле офиса.
— Потом вы поехали домой, — продолжал Мейсон. — Во всяком случае вы сказали, что звонили мне из дома.
— Да.
— А потом?
— Потом позвонил мистер Тейлман.
— Что он сказал?
— Он велел мне взять денег из сейфа и первым же вечерним рейсом отправиться в Лас‑Вегас, чтобы встретить его первую жену, которая приедет поездом. Карлотта не любит летать.
— И что вы сделали?
— Взяла деньги из сейфа.
— Сколько?
— Он велел взять двести пятьдесят долларов.
— А сколько там было?
— Он старался, чтобы там всегда было не меньше пятисот долларов.
— И вы взяли двести пятьдесят на поездку?
— Да. Я следовала инструкции.
— Но вы же дали мне двести пятьдесят долларов как гонорар в Лас‑Вегасе.
Она секунду колебалась, потом произнесла:
— Это тоже было в соответствии с инструкцией. Он велел дать вам двести пятьдесят долларов.
— Вы взяли двести пятьдесят на поездку и двести пятьдесят для меня. Это пятьсот. Оставались ли еще деньги в сейфе?
— Нет.
— Вы взяли все?
— Да.
— Обвинение непременно обратит внимание на этот факт. Сразу же после смерти мистера Тейлмана вы выгребаете из его сейфа все до до последней бумажки.
— Я сделала только то, что он велел, — сказала она, чуть ли не плача.
— Куда вы отправились после этого?
— В салон красоты.
— Как долго вы там пробыли?
— Часов пять.
— Вы поехали туда на машине?
— Салон рядом с моим домом.
— Где находилась ваша машина?
— В переулке около дома.
— Когда вы увидели свою машину после посещения салона красоты?
— Четвертого?
— Да.
— В половине шестого, когда поехала в аэропорт.
— Вам придется рассказать это, и тогда вы попались… Послушайте, Дженис, если у вас был роман с мистером Тейлманом, скажите мне об этом, и скажите прямо сейчас. Если вы поехали в Палмдейл на свидание с ним…
— Мистер Мейсон, я же говорю вам, что этого не было. И я знаю, что мистер Тейлман звонил мне не оттуда. Там нет телефона. Ближайший телефон находится в двух милях.
— А может ли быть, что вас обманули, что кто‑то изображал мистера Тейлмана?
— Ни при каких обстоятельствах, — твердо ответила она, — я знаю голос мистера Тейлмана.
— Дженис, это просто невозможное стечение обстоятельств, — сказал Мейсон, покачав головой. — Как только вы начнете давать показания, вас просто разорвут на куски.
— Но все, что я говорю — правда!
— Хорошо, пусть будет так. Но мне все‑таки кажется, что вы от меня что‑то скрываете. У меня такое чувство, что вы пытаетесь меня обмануть.
У меня такое чувство, что вы пытаетесь меня обмануть. Ну что ж, вам же от этого будет хуже.
— Вы мне не доверяете, — сказала она и расплакалась.
Мейсон задумчиво посмотрел на нее и сказал:
— Я не понимаю вас, Дженис, но я все равно буду представлять ваши интересы перед присяжными.
— Я бы хотела, чтобы вы мне больше доверяли.
— Я бы тоже этого хотел, но факты против вас. Вы должны были приехать на место преступления до дождя и уехать после дождя.
— Я не была там! Не была! Не была! — крикнула она.
— Ну хорошо, Дженис, как хотите, — пожал плечами Мейсон. — Но я не могу позволить вам давать такие показания. Для вас лучше сидеть молча. Обвинение само должно доказывать вашу вину.
— Мне можно так сделать? — спросила она. — Можно не давать показаний?
— Вы боитесь?
— Да. Я не хочу, чтобы они спрашивали, как я отношусь к мистеру Тейлману.
— Закон дает вам право промолчать, — подтвердил Мейсон. — Обвинение должно доказывать вашу вину. Но могу поделиться с вами кое‑какими соображениями. Если они найдут доказательства, а вы откажетесь от дачи показаний, вас наверняка обвинят в предумышленном убийстве. Вы молоды и красивы, много лет преданно служили своему хозяину, поэтому вам, возможно, заменят газовую камеру на пожизненное заключение, но вас несомненно обвинят в предумышленном убийстве.
— Я ничего не могу поделать, — всхлипнула она.
— Черт возьми! Боюсь, что я тоже.
— Во всем этом нет логики, — покачала головой Делла Стрит.
— Должна быть, — заявил Мейсон. — Нужно изложить присяжным логичную версию случившегося. Более того, версия должна быть стройной и убедительной, чтобы обвинители не смогли ее разрушить. На сегодняшний день складывается впечатление, что никакого шантажиста вообще не было. Тейлман придумал какую‑то хитрость, чтобы сделать вид, что его шантажируют, но я не могу этого доказать.