— Почему же вы поместили таких ценных рыбок в аквариум, являющийся частью конторы?
— Понимаете, мистер Мейсон, это довольно длинная история. Вначале, я посадил а аквариум различные водоросли, оснастил его прибором для аэрации воды и поселил туда пару дюжин интересных коллекционных рыбок. Потом я вывел этих черных телескопов и вдруг обнаружил, что у других рыбок, живущих в аквариуме, где они содержались, появились подозрительные симптомы болезни жабр, причем уже не в начальной стадии. Мне срочно понадобилось другое место для содержания драгоценных телескопов, и я, не задумываясь о возможных юридических осложнениях, поместил вуалехвостых телескопов в стоящий в конторе аквариум, предварительно освободив его от других рыбок. Сразу же вслед за этим начались неприятности. Рыбки заболели, Элмер Карсон поссорился со мной и запросил за свою долю в бизнесе непомерную цену. Он обратился в Суд и получил судебный приказ, запрещающий мне выносить аквариум за пределы конторы, на основании того, что он, якобы является движимостью, неразрывно связанной с недвижимостью. Я не могу понять, что вызвало столь серьезную смену отношения ко мне, что явилось причиной столь яростной враждебности. Все произошло за один вечер, последовавший за покушением на меня.
— Покушением на вас? — воскликнул Мейсон.
— Именно.
— И что произошло?
— Кто‑то пытался застрелить меня. Но, господа, здесь не место обсуждать подобные вопросы. Давайте войдем в дом и… Это еще что?
— Кажется, к дому подъехала машина, — заметил Мейсон.
Из автомобиля, остановившегося у поребрика, вышли два пассажира — мужчина и женщина. Когда их фигуры появились из тумана, Фолкнер сказал:
— Это мисс Мэдисон со своим дружком. Вовремя же они приехали. Я передал ей ключ от конторы, они должны были быть здесь минут тридцать назад. Она так спешила, что даже не дождалась конца обеда. Видимо, этот парень задержал ее.
— Послушайте, Фолкнер, — быстро произнес Мейсон тихим голосом. — Аквариум можно считать движимостью и частью здания, которую нельзя перемещать. Но рыбки таковой не являются. Они плавают в аквариуме. Возьмите ведро и сачок и унесите рыбок, оставив аквариум на месте, а потом опротестовывайте судебный приказ, полученный Элмером Карсоном.
— Клянусь богом, в ваших словах есть здравый смысл! — воскликнул Фолкнер. — Эти рыбки… — он внезапно замолчал и повернулся к подходившей к дому по дорожке паре и раздраженно произнес: — Так‑так, почему столь поздно?
— Простите, мистер Фолкнер, — попытался оправдаться худой и несколько нескладный спутник Салли Мэдисон, — но у нескольких рыбок хозяина появились симптомы болезни жабр, и мне потребовалось нанести препарат на стенки аквариума, чтобы он смог…
— Погоди, погоди, — прервал его Фолкнер. — Значит ли это, что ты раздаешь секретный препарат направо и налево? Ты понимаешь, что я только что купил долю в твоем изобретении? Ты никому не должен…
— Нет, нет, — торопливо попыталась успокоить его Салли Мэдисон. — Он никому ничего не рассказывает, мистер Фолкнер. Состав препарата остается в тайне, но вы понимаете, что Том экспериментировал с ним в зоомагазине, и Роулинс обо всем знал. С этим ничего не поделать. Но формулу препарата знает только Том. Она будет передана вам, и…
— Я недоволен, — отрезал Фолкнер. — Недоволен всем происходящим. Так дела не делаются. Где гарантии, что Роулинс не придумал все специально. Он получил состав, которым Том покрыл панели и сделает анализ. Что будет со вложенным мной капиталом? Мне это не нравится, говорю вам.
Рассерженный Фолкнер вставил ключ в скважину, щелкнул замком, распахнул дверь, протянув руку, включил свет и быстро вошел в комнату.
Салли Мэдисон положила ладонь на руку Мейсона и с гордостью заявила:
— Мистер Мейсон, это — Том.
— Как поживаете, Том? — улыбнулся Мейсон и протянул руку, которую тотчас пожали длинные тонкие пальцы.
— Очень рад с вами познакомиться, мистер Мейсон. Я так много слышал о вас…
Его прервали крики Харрингтона Фолкнера:
— Кто здесь был? Что произошло? Вызовите полицию!
Мейсон быстро вошел в комнату и посмотрел туда, куда был направлен сердитый взгляд Фолкнера.
Аквариум, стоявший на месте посудного шкафа, был сорван с креплений и выдвинут на самый край встроенной подставки. Перед подставкой стоял стул, который кто‑то явно использовал в качестве удобной подножки. Натертый воском пол был залит водой. Рядом со стулом валялся обычный серебряный половник. К половнику, в качестве примитивного, но эффектного удлинителя была привязана четырехфутовая палка от швабры.
Дно аквариума было покрыто слоем гальки и ракушек дюйма два толщиной, к поверхности поднимались зеленые стебли водорослей. Ничего живого в аквариуме не было.
— Мои рыбки, — воскликнул Фолкнер, схватившись за край аквариума и прижавшись лицом к стеклу. — Что с ними случилось? Где они?
— Они исчезли, по всей видимости, — сухо заметил Мейсон.
— Меня обокрали! — завопил Фолкнер. — Это все низкие подлые проделки Элмера Карсона…
— Будьте благоразумны, — предупредил Мейсон.
— Почему?! — взорвался Фолкнер. — Зачем? Сами видите, что произошло. Все предельно ясно. Он забрал рыбок и намеревается использовать их как средство давления на меня… Это сравнимо с похищением ребенка. Я не потерплю! Он зашел слишком далеко. Он будет арестован! Я вызову полицию и немедленно доведу дело до логического завершения.
Фолкнер метнулся к телефону, схватил трубку, набрал номер и закричал в микрофон:
— Полицейский участок, быстро! Я хочу заявить о краже!
К нему подошел Мейсон.
— Послушайте, Фолкнер, — предупредил адвокат, — следите за своими словам. Звоните в полицию, расскажите им все, но не делайте никаких обвинений, не упоминайте имен. Пусть они сами сделают выводы из всего вами сказанного. С точки зрения коллекционера эти рыбки имеют большую ценность, но с точки зрения полиции они ничего собой не представляют…
Фолкнер жестом заставил Мейсона замолчать и произнес в трубку дрожащим от волнения голосом:
— Приезжайте как можно быстрее. Говорит Харрингтон Фолкнер. Меня обокрали. Лишили самого ценного… Пришлите самых лучших детективов.
Мейсон вернулся к своим спутникам и тихо сказал:
— Пора уезжать. Если полиция отнесется к происшедшему серьезно, то захочет снять отпечатки пальцев.
— А если не серьезно? — спросил Дрейк.
Мейсон пожал плечами.
Фолкнер повторил свое имя, назвал адрес и повесил трубку.
— Полиция приказала всем выйти из комнаты, — сказал он, едва не визжа от волнения. — Они сказали…
— Знаю, знаю, — прервал его Мейсон. — Я только что сказал всем ни к чему не прикасаться и покинуть помещение.
— Мы можем перейти на жилую половину, — предложил Фолкнер, — и там подождать полицию.
Фолкнер вывел всех на крыльцо, открыл вторую дверь и включил свет.
— Жены нет дома, — объяснил он, — но вы располагайтесь здесь поудобнее. Прошу садиться. Полиция обещала прислать патрульную машину через несколько минут.
— Как быть с дверью в другую часть дома? — спросил Мейсон. — Я думаю, вам стоит запереть ее и проследить, чтобы никто не входил туда до приезда полиции.