Но гостиничные кресла для этого меньше всего подходили. Пол начал крутиться и так и этак, а закончил классической позой Мефистофеля, подперев кулаком подбородок.
— Наплюет прокурор на эти закопанные часы. Какая связь с преступлением, если они даже были?
— У меня, Пол, есть теория насчет этих самых часов.
— Валяй. Дай мне такую версию, чтобы она выдержала первую минуту, а остальное я беру на себя.
— Ты когда‑нибудь слышал о звездном времени?
— Это еще какое?
— То, что вычисляется по звездам.
— Разыгрываешь меня?
— Нет.
— А чем это чертово звездное время отличается от обычного, по солнцу?
— Лекции читать не буду. У астрономов имеются специальные часы, которые уходят за сутки на четыре минуты вперед. Вот они и показывают звездное время.
— Но я не астроном и ничего не понимаю. Давай ближе к делу.
— Астрономы, используя звездное время, знают положение каждой звезды в любой момент времени.
Верю на слово. Мы не в школе. Рассказывай дальше.
— Таким образом они и находят светила. При помощи телескопа, конечно.
— Что ж, у каждого своя манера зарабатывать деньги. У нас — другая.
— Вот я и даю пищу для газет, а это дает нам деньги. Как ты не чувствуешь потенциальной возможности «звездных заголовков»?
— Ага! Значит, ты полагаешь, что часы показывали звездное время?.. А на каком основании? Тем более, они, как ты знаешь, отставали на двадцать пять минут и никуда не спешили?
Мейсон снисходительно улыбнулся.
— Спешили, Пол. Ведь все наши часы, в связи с войной, переведены на целый час. И получается, те часы, которые по военному времени отстают на двадцать пять минут, по солнечным — спешат…
— Тут есть над чем поломать голову. Убийство с астрономией! Такого я не помню. Прокурор любого округа ухватится руками и ногами.
— А главное — это поможет нам волынить, спокойно собирая данные.
За дверью раздался голос Деллы:
— Вы там прилично выглядите?
— Насколько это в наших силах. Входи! Девушка вошла, состроила дружескую гримасу Полу и протянула Мейсону сложенный листок бумаги.
Пол Дрейк, внимательно изучая противоположный угол комнаты, сказал, ни к кому не обращаясь:
— Законченная юридическая подготовка. Ты поручил ей раздобыть какие‑то сведения. Зная, что ты будешь не один, она предусмотрительно записала их.
Мейсон расхохотался.
— Делла просто не хочет сбивать тебя с пути самостоятельных умозаключений.
На листке стояло одно имя: «Доктор Джеферсон Мейком, Роксбери».
Пол в это время говорил:
— Я знаю, Хардисти запускал свои лапы в банк тестя. Все это знают, а ты не собираешься мне сообщить об этом.
Зазвонил телефон.
— Это кто‑нибудь из моих ребят, — сказал Пол и длинной рукой взял трубку, не вставая.
— Хэлло.
Слушая невнятное для собеседников бормотание, лицо его превратилось в совершенно деревянную маску. Наконец, он спросил:
— Ты уверен? — И, очевидно выслушав заверения, заключил: — Сиди, где сидишь… Обмозгуй и позвони.
Положив трубку, детектив сказал:
— Смерть наступила позже семи часов вечера. Где‑то около девяти.
Мейсон, засунув руку в карман, долго изучал рисунок обоев. Потом спросил:
— В теле нашли пулю?
Вопрос был так внезапен, что даже деревянное лицо Пола дрогнуло, выдав изумление.
— Откуда у тебя такие мысли?
— Но это так?
— Именно это и поставило всех в тупик. И задержали рапорт — проверяли данные вскрытия.
— Откуда у тебя такие мысли?
— Но это так?
— Именно это и поставило всех в тупик. И задержали рапорт — проверяли данные вскрытия. Все сходилось, но пули в теле не обнаружили, хотя ранение нельзя отнести к типично сквозным. Похоже, что ты ожидал этого?
— Чем же похоже, — добродушно проворчал Мейсон, — тем, что я не ахаю?
— Ох, заткнись, — также добродушно сказал Пол, — кого ты хочешь провести? Что, я тебя не знаю! Пари держу, ты это предвидел.
— Пари?
— На что угодно… Чего стоит один твой вопрос о пуле!
— Вопрос как вопрос.
— Что‑то ты раньше не задавал таких вопросов, ни при одном убийстве.
Мейсон из скромности промолчал.
— Так или иначе, это выводит Милисент из игры, — заявил Пол.
— Что выводит?
— Ее уже не было там.
— Нет, Пол, еще больше ее запутывает… Очень сожалею, но вам придется пообедать вдвоем… Отнесите ресторан за счет служебных расходов.
— Иногда, Перри, у тебя появляются светлые мысли!
— Шеф нелогичен, — сказала Делла, — обещал пообедать, если выяснится, что Хардисти убит до семи часов!
— Сама жизнь нелогична.
— Но вы знаете, где меня найти, если я вам понадоблюсь? — спросила Делла.
Знаю.
— Где?
Мейсон только улыбнулся.
— Ясно, — сказала Делла.
— А мне ничего не ясно! — буркнул Пол.
— Не имеет значения, — успокоила Делла, положив пальчики на его локоть. — Пока мы идем обедать, о чем я давно мечтаю. Скажи, Пол, коктейль входит в твое меню?
— В достаточном количестве, если это входит в служебные расходы.
— А на десерт вот что, — предложил Мейсон, доставая из кармана осколок стекла.
— Очень мило. Что это?
— Кусочек стекла от очков, Пол.
— Ну, и что в нем особенного?
— Узнай сам. За это ты получаешь обеды и коктейли.
Глава 11
Центральная улица Роксбери казалась необычайно таинственной с ее померкшими неоновыми вывесками и затемненными фонарями, в неярком и неверном свете которых прохожие казались нереальными.
Перри Мейсон ехал очень медленно, считая перекрестки, чтобы не пропустить нужную улицу. Наконец он круто повернул направо, проехал еще полтора квартала и остановился перед белым домом с красной черепицей, выстроенным с явными претензиями. Вывеска «Доктор Джеферсон Мейком» тоже была еле видна, освещенная тусклым фонарем над входом.
Мейсон поднялся на крыльцо и нажал кнопку. Женщина средних лет, коренастая и хмурая, открыв дверь, сразу же заявила:
— Прием с девяти до десяти часов.
— Я пришел по срочному и личному делу.
— У вас есть карточка?
Мейсон пожал плечами.
— Передайте на словах: Перри Мейсон, адвокат.
— Обождите минуту, — сказала сурово женщина и громко хлопнула дверью, выражая доступными ей средствами свое неодобрение.
Прошло гораздо больше одной минуты.
Наконец адвокат услышал приближающиеся шаги. Нет, женщина не спешила. Медленно раскрыв дверь и встав в прежнюю позу, она без всякого выражения сказала:
— Доктор вас примет.
Женщина медленно пошла по коридору, словно приглашая следовать за ней. Вскоре они оказались в небольшой комнате с книжными стеллажами. В центре ее, в глубоком кожаном кресле сидел доктор Джеферсон Мейком.
— Добрый вечер, — тихо сказал он, — присядьте.