— Точное время, когда ее крен был достаточно велик, чтоб труп скатился к нижнему краю каюты.
— Я сообщил вам, что выяснил, — сказал Мейсон.
— Да, сообщили. Ничем не подтвержденное заявление адвоката, представляющего интересы владелицы туфельки, испачканной кровью.
На лице Мейсона появилось брезгливо‑негодующее выражение.
— Не зарывайтесь, Трэгг, и не пытайтесь меня запугать или шантажировать. Если у вас самого ничего не получается с расследованием преступления, не вставляйте палки в колеса другим!
Трэгг сразу опомнился.
— Не обижайтесь на меня, старина, но…
— Вы мне не верите?
— Не знаю. Могу поспорить, что суд не поверит!
Мейсон улыбнулся:
— Убежден, что поверит, лейтенант. И хватит пустых разговоров. Пошли, Делла.
Пораженный Медфорд наблюдал, как они вышли из помещения, его глаза выражали нескрываемую враждебность.
— Доброе утро, мистер. Мне показалось, что лейтенант Трэгг желает с вами потолковать.
— Одну минуту, — прервал его судья Ньюарк, — суд желает сделать объявление до того, как что‑нибудь будет сказано сторонниками обеих сторон. Суд принимает во внимание юридическую важность графиков приливов и отливов, но, возможно, имеется расхождение по поводу места, где яхта стоит на якоре. Я склонен считать, что вода в эстуарии обладает определенной инерцией, а потому вызывает локальные вариации. Суд хотел бы получить более точные данные о времени и совпадении или расхождении этих данных по сравнению с опубликованным графиком. Возможно ли внести эти коррективы в таблицу времени, не нарушив серьезно ваш план ведения дела, мистер окружной прокурор?
Гамильтон Бюргер с необычной для него медлительностью поднялся с места.
— Боюсь, что это едва ли возможно, с позволения суда. За ночь обвинение получило столько новых данных, что просит отсрочки в слушании дела. Я считаю, что не имею права скрыть от суда, что этой ночью яхта была уничтожена, предположительно при помощи бомбы с часовым устройством.
Судья Ньюарк откашлялся.
— Сумело ли обвинение проделать какие‑нибудь исследования до этого взрыва?
— К великому сожалению, вынужден признать, что нет, мы их не проделали. Но, как я понял, этим занимался Мейсон.
— Но мистер Мейсона здесь нет?
— Нет, ваша честь.
Судья Ньюарк заинтересовался вопросом приливов. От этого зависит решение всего дела…
— Каково ваше отношение к тому, чтобы отложить на некоторое время слушание дела, мистер Джексон?
— Меня проинструктировали на это не соглашаться, ваша честь.
— Но, ваша честь! — поспешил вмешаться Гамильтон Бюргер. — Я убежден, что обвиняемым нисколько не повредит отсрочка суда.
— Похоже, что защита придерживается иного мнения.
— Если бы слушание дела можно было перенести хотя бы на вторую половину дня! — взмолился Гамильтон Бюргер. — Полагаю, я сумел бы лично связаться с мистером Мейсоном и…
— Как вы смотрите на то, чтобы слушание дела перенести на вторую половину дня, мистер Джексон? — Судья вновь обратился к Джексону.
— Я был проинструктирован не соглашаться ни на какие отсрочки, ваша честь.
— Прекрасно.
— Прекрасно. Обвинение будет продолжать разбирательство дела.
Гамильтон Бюргер с чувством собственного достоинства произнес:
— В таком случае, ваша честь, обвинение просит, чтобы данное дело было прекращено.
Судья Ньюарк нахмурился:
— Конечно, обвинение имеет право не считаться с желанием суда. Поскольку опасность того… — Он на минуту запнулся, подыскивая слова, которые наиболее точно выразили бы его возмущение.
Этой заминкой воспользовался Джексон:
— Меня проинструктировали не возражать против прекращения дела, ваша честь!
Судья Ньюарк принял решение:
— Хорошо, дело прекращено. Обвиняемые освобождаются из‑под стражи. Однако я считаю необходимым упомянуть, что в случае, если они будут снова арестованы, суд примет во внимание результаты имевшего место следствия.
Судья поднялся с места и направился к выходу из зала, потом повернулся и сказал:
— Могу я советников обеих сторон пригласить в кабинет судьи? Джексон поспешил к будке телефона‑автомата, набрал номер офиса Мейсона и торопливо спросил:
— Герти, босс пришел?
— Нет еще.
— Здесь заварилась такая каша! Судья попросил советников встретиться с ним в его кабинете. Мне это не нравится. Он просто сам не свой из‑за какой‑то версии приливов… Мне думается, мистеру Мейсону надо туда подъехать.
— А что они решили по делу?
— Прекратили.
— Прекрасно. Я попытаюсь разыскать шефа. Если мистер Мейсон появится, я ему скажу, чтобы он туда позвонил. Это несколько смягчит старикана.
— Едва ли можно так называть судью Ньюарка! — возмутился Джексон.
— Лично для меня он старикан! — рассмеялась Герти. Джексон пересек зал судебных заседаний и вошел в кабинет судьи Ньюарка.
Гамильтон Бюргер и Морис Линтон явно чувствовали себя здесь отвратительно. Судья записывал какие‑то цифры на листке бумаги. Он поднял голову и сделал знак:
— Входите же, мистер Джексон. Где Мейсон?
— Он еще не появлялся в офисе. Я просил передать ему, чтобы он ехал сюда.
— Очень хорошо, — сказал судья. — Садитесь, джентльмены. Я понимаю, что по существующим сейчас законам вы можете совершенно не считаться с мнением судьи. Однако я все же считаю своим долгом сказать, что ваша тактика мне не понравилась.
Бюргер заговорил извиняющимся голосом:
— Я не хотел делать данное заявление публично, господин судья. Но сейчас миссис Милфилд признает, что она побывала в пятницу на борту яхты около 9.30 вечера. Молодой человек, которого она, видимо, очаровала, взял лодку напрокат у Камерона и отвез миссис Милфилд на яхту.
Судья Ньюарк пометил время на каком‑то листочке, записал еще несколько цифр и вытянул губы.
— Она утверждает, что ее муж в то время был жив?
— Нет, она заявила, что он был мертв. По ее словам, она нашла его лежащим в позиции номер один, как ее именует советник по защите: голова Милфилда находилась близ обитого медью порога.
— Почему же она об этом сразу не сообщила? — спросил судья Ньюарк.
— Побоялась, что ее обвинят в убийстве!
— Хм‑м!
— Я точно так же оценил ее заявление! — поспешно согласился Бюргер.
Судья Ньюарк стал чертить на бумаге какие‑то замысловатые кривые.
— Доктор показал, что активное кровотечение продолжалось примерно двадцать минут после фатального удара. Следовательно, убийство должно было произойти в то время, когда яхта уже начала крениться, но крен еще не достиг максимума. Он усиливался в течение последующих за убийством двадцати минут, после чего тело перекатилось в нижнюю половину каюты.