— Я сам найду.
— Всего хорошего, — сказала Делла и поспешно вышла из кабинки.
Мейсон полистал телефонную книгу, нашел нужный адрес, бегом бросился к машине и помчался к дому Фарлоу, скромному зданию средних размеров. Парадная дверь выходила на улицу. С левой стороны от двери располагался ряд карточек с фамилиями жильцов, и возле каждой из них — кнопка звонка, а справа находились соединенные с квартирами переговорные устройства.
Мейсон нашел карточку с нужным именем. Селинда Джилсон‑Лейри. Вторая часть фамилии была зачеркнута двумя жирными чернильными линиями.
Мейсон нажал кнопку. Он позвонил три раза, прежде чем в динамике послышалось какое‑то сопение и сонный женский голос спросил:
— Кто это?
— Друг, — ответил Мейсон.
— Что вам нужно?
— Я хочу поговорить с вами до того, как придет полиция, — сказал Мейсон.
— О чем вы говорите, я не понимаю, — пробормотал голос.
Мейсон промолчал.
Через несколько секунд послышалось жужжание зуммера: наверху нажали кнопку, и дверь открылась.
Мейсон взглянул на номер квартиры, распахнул дверь парадного и, не дожидаясь лифта, стал бегом подниматься по лестнице.
Холл третьего этажа был в точности таким, как тысячи других холлов в многоквартирных домах. Глаза Мейсона с трудом привыкали к тусклому свету, но наконец он нашел нужную квартиру и постучал в дверь.
Молодая женщина, открывшая ему, терла глаза и зевала, глядя на него с явной насмешкой.
На ней был домашний халат и шлепанцы. Лицо не накрашено.
— Ничего себе друг, — сказала она. — Что вам вздумалось будить меня в такую рань?
— Да что вы, — сказал Мейсон, — разве сейчас рано?
— Для меня рано. Что вы хотите?
— Я хочу с вами поговорить.
— Ну говорите.
— Но не здесь же, в коридоре.
— У меня одна комната. Я еще не вставала. Подумайте о приличиях.
— Я не могу говорить, стоя в общем коридоре. Подумайте и вы о приличиях.
— Из того, что вы хотите со мной говорить, еще не следует, что вы должны врываться в мою квартиру. О чем вы собираетесь говорить?
— О Фарго, — сказал Мейсон.
К сожалению, в коридоре было слишком мало света, и он не видел выражения ее глаз. Несколько минут Селинда пристально разглядывала Мейсона, потом отступила от двери.
— Входите.
Мейсон вошел и закрыл за собой дверь.
Это была маленькая, скромная меблированная квартира с кухонькой и ванной, унылое и безликое жилище, как‑то особенно непривлекательное из‑за того, что всю мебель сдвинули в одну сторону комнаты, освобождая место для кровати. Торшер бросал слабый, приглушенный свет.
— Стулья там, у стены, — сказала она. — Вон тот, с мягким сиденьем, довольно удобный. Берите его и садитесь.
Она сбросила шлепанцы, вспрыгнула на кровать, поджав ноги, натянула на колени простыню, подложила себе под спину взбитую подушку и сказала:
— Ну, выкладывайте все, да побыстрей.
— Вы знаете, что Фарго женат? — спросил Мейсон.
Она на минуту замялась, потом взглянула ему прямо в глаза.
— Знаю.
— Когда вы его видели в последний раз?
— Вчера вечером.
— В котором часу?
— Около десяти. Он был там, где я работаю.
— В «Золотом гусе»?
— Да. Вы тоже были там. С какой‑то девушкой. Я знаю, кто вы. Вы — Перри Мейсон. Так что давайте не будем ходить вокруг да около. Что вам нужно? Вы ведь адвокат. Вас что, прислала жена Фарго?
— Я не могу вам ответить на этот вопрос.
— Что ей нужно?
— Я и на этот вопрос не могу ответить.
— А вам что нужно от меня?
— Кое о чем узнать.
— О чем?
— Могу я закурить?
— Пожалуйста, — сказала девушка и указала на медную вазочку, которая служила пепельницей и была заполнена окурками до половины.
— Хотите сигарету? — спросил Мейсон.
— Что ж… можно.
Мейсон вынул из кармана портсигар, угостил Селинду сигаретой, потом закурил сам.
Сделав глубокую затяжку, девушка отложила сигарету, выпустила тонкую струйку дыма и сказала:
— Ну, начинайте допрос.
— Вы приятельница Фарго? — спросил Мейсон.
Она опять сперва замялась, а затем взглянула ему прямо в глаза.
— Да.
— У вас с ним очень дружеские отношения?
— Интимные, вы это хотели знать?
— И давно вы с ним в интимных отношениях?
— Вас это касается?
— Думаю, да.
— Около полугода.
— Он обещал когда‑нибудь на вас жениться?
— Не будьте дураком. Он ведь уже женат.
— В какое же положение вы себя поставили?
— Вы сами знаете. Ведь вы адвокат.
— Ну а на что же вы надеялись, вступая с ним в такие отношения?
— Перестаньте, не злите меня.
— Нет, правда, на что?
— Это уж пусть он решает.
— Вы с ним строили какие‑то планы?
— Нет.
— Он счастлив с женой?
— Нет.
— Вы знаете, что его уже нет в живых? — вдруг как бы невзначай спросил Мейсон.
Девушка так и подскочила.
— Вы знали? — повторил Мейсон.
— Вы не разыгрываете меня?
— Он умер, — сказал Мейсон. — Думаю, что его убили.
— Значит, это сделала она, — убежденно сказала Селинда.
— Почему вы так решили?
— Потому что он… он этого ожидал от нее.
— Откуда вы это знаете?
— Он говорил мне.
— Так они в самом деле не ладили?
— Да.
— Из‑за чего?
— Не знаю, — сказала она устало. — Из‑за чего люди не ладят, когда они живут вместе, хотя до смерти осточертели друг другу и давно хотели бы порвать, да все как‑то не получается. Злятся, придираются друг к другу. Они, может, и по любви поженились, но все это уже давно прошло, а теперь жену чертовски раздражает то, что муж мозолит ей глаза днем и ночью, а его раздражает жена. Он старается уязвить ее, она — его. Муж все время ворчит, и у жены появляется чувство, что она уже никогда не сможет ему угодить. Начинается с того, что цапаются, как кошка с собакой, а потом — развод.
— Так было и у вас?
— Да, — подтвердила Селинда. — Именно так. Вы, мистер Мейсон, наверно, видели карточку там, внизу. Написано: «Лейри», затем зачеркнуто. Я его вычеркнула из своей жизни, как из этой карточки.
— Давно?
— Восемь месяцев тому назад.
— Вы развелись?
— Еще нет. Пока я только от его фамилии отказалась.
— Почему вы до сих пор не развелись?
— Потому что он не желает платить за развод, и будь я проклята, если я выложу свои, тяжким трудом заработанные деньги, чтобы купить ему свободу. Он пока живет холостяком, но рано или поздно какая‑нибудь куколка окрутит его и захочет запустить коготки в его деньги. Он размякнет и тогда‑то уж придет ко мне, чтобы получить «свободу», развод то есть.