— Что за семейная тайна, Бэлл?
— Исчезновение моей фотографии, — ответила та. — Мама положила ее в чемодан, и отец запер его. Когда чемодан открыли, моей фотографии не было в рамке, а в нее кто-то вставил снимок Уинни Джойс. Ну, так что вам известно об этом?
— Мне ничего, — сказала Делла Стрит, с упреком посмотрев на Мейсона. — А что думает по этому поводу ваша мать?
— Она ведет себя очень непонятно, — ответила Бэлл. — Наверно, это доставляет ей удовольствие.
— Значит, вы не восприняли этот случай серьезно? — спросил Мейсон.
— Я? — сказала Бэлл, улыбаясь. — Я ничего не воспринимаю серьезно: ни жизнь, ни свободу, ни любовь. Я принадлежу к легкомысленному молодому поколению, мистер Мейсон, от рождения лишенному почтительности и воспитанному без лицемерия, слава Богу.
— А что сказал об этой истории ваш отец? — спросил адвокат.
— О, его это мало встревожило. Отец углублен в себя, и мне очень редко удается вывести его из такого состояния.
— Это не ответ на мой вопрос, — сказал Мейсон.
— О, я совсем забыла, что вы юрист, — рассмеялась Бэлл. — Вы проводите перекрестный допрос. Как же мы назовем этот случай, мистер Мейсон, — «Дело о похищенной фотографии»?
— Не похищенной, а подмененной, — уточнил адвокат.
— Значит, «Дело о подмененном лице». Это подойдет?
— Вполне, по крайней мере временно, — сказал Мейсон. — Итак, что сказал об этом ваш отец и, между прочим, какова ваша собственная версия?
Бэлл покачала головой.
— У меня нет никакой версии, я не разбираюсь в подобных вещах… Впрочем, мы оба — и папа, и я — считаем, что это просто чья-то шутка… Кроме того, мама могла ошибиться и положить в чемодан не мою фотографию, а Уинни Джойс. Видите ли, наши снимки легко спутать, я очень похожа на Уинни Джойс. Во время нашей поездки это многие отмечали.
— Вы можете воспользоваться этим, — сказал Мейсон. — Стать дублершей, например, или чем-то в этом роде.
— К этому я и стремлюсь, — сказала Бэлл и погрустнела. — Мне очень хотелось бы поехать в Голливуд, но отец не разрешает, пока мне не исполнится двадцать три года. Надо ждать еще шесть месяцев. Мне кажется, эти полгода будут длиться вечно! Ну вот, я и выдала вам свой возраст!
Мейсон рассмеялся.
— Вам понравился Гонолулу?
— Чрезвычайно! — сказала она. — Мне так не хотелось уезжать! Я не ожидала, что Гавайи произведут на меня такое впечатление. Наверно, не следует впадать в такой восторг, правильней было бы вести себя как светские барышни в отеле. В ответ на такой вопрос они слегка приподняли бы брови и ответили: «Благодарю вас, Гавайи очень милы».
Мейсон рассмеялся.
— Очень похоже. Это ваше первое океанское путешествие?
— Не только первое океанское, но и вообще, — сказала Бэлл. — Впрочем, лучше не делать никаких признаний. Ничто так не разочаровывает, как женщина с бесцветным прошлым…
В этот момент на палубу вышел, оглядываясь, Рой Хангерфорд в белом фланелевом костюме. Увидев адвоката и его спутниц, он направился к ним. Бэлл Ньюберри взяла его под руку и представила Мейсону и Делле.
Делла Стрит сказала:
— Вы погуляйте, а мне, кажется, надо посовещаться с боссом. Я вижу на его лице деловое выражение. Вам не следовало говорить о тайнах, Бэлл. Вы напомнили ему, что он возвращается к работе.
Бэлл Ньюберри сверкнула благодарной улыбкой, кивнула Рою Хангерфорду, и они пошли к корме, а Делла посмотрела на Мейсона и сказала:
— О’кей, выкладывайте, шеф.
— Что выкладывать? — спросил адвокат.
— Расскажите мне о семейной тайне — «Дело о подмененном лице».
— Тебе все известно. Снимок подменили.
— Кто и почему?
— Вот этого я не знаю, — признался Мейсон. — Обстоятельства дела довольно сложны. Пойдем сядем где-нибудь, и я тебе все расскажу.
Они поднялись по лестнице на верхнюю палубу, прошли мимо гимнастического зала и теннисного корта и нашли укромное местечко с подветренной стороны около госпиталя. Мейсон передал Делле содержание разговора с миссис Ньюберри.
— Итак, вы послали радиограмму Дрейку, — сказала Делла.
Адвокат кивнул. Делла рассмеялась.
— Что ж, это будет неплохая предварительная тренировка для Пола, а то он, наверное, совсем отвык от вашего сумасшедшего темпа работы… Что вы думаете насчет завтрака, шеф?
Мейсон спросил:
— Какое впечатление у тебя сложилось о Бэлл?
— Она наблюдательная, современная и непосредственная. Жаждет поскорей окунуться в жизнь, полна энергии.
— Она говорила с тобой о молодом Хангерфорде?
— Нет, а это доказывает серьезность ее чувств. Шеф, пошли завтракать, я проголодалась.
Во время завтрака им принесли радиограмму Дрейка:
«В кассе компании „Продактс Рифайнинг“ обнаружена недостача в двадцать пять тысяч долларов. Начались негласные поиски пропавшего бухгалтера Моора. Однако пока ему не предъявлено никаких обвинений. Очевидно, ревизорам не хватает для этого доказательств».
Прочитав радиограмму, Делла сказала:
— Быстрая работа, шеф.
— Угу, — согласился Мейсон.
После завтрака они гуляли по палубе и Мейсон сделал несколько цветных снимков своим миниатюрным фотоаппаратом. В это время им принесли вторую радиограмму Дрейка:
«В списке победителей лотерей нет фамилии Моор. Все выигравшие известны».
В полдень пришла третья радиограмма:
«У Уинни Джойс нет сестер. Перри, советую тебе забыть о романах и заняться делом. Жду твоего возвращения. Все простил и забыл».
— Ну, я припомню это Полу, — сказал Мейсон, складывая телеграмму.
— Сюда идет миссис Ньюберри, — предупредила Делла. Поздоровавшись с ней, адвокат сказал:
— У меня есть для вас новости.
— Расскажите о них, — сказала миссис Ньюберри, взглянув на Деллу.
— От нее у меня нет секретов, — сказал адвокат. — Вы предпочитаете откровенный разговор или…
— Откровенный.
— Хорошо. В кассе компании «Продактс Рифайнинг» обнаружена недостача в двадцать пять тысяч долларов. Частные сыщики разыскивают вашего мужа. Он не выигрывал ни в какой лотерее.
Миссис Ньюберри молча смотрела на океан. Лицо ее выражало усталость.
— Этого я и боялась, — сказала она.
— По-моему, вам лучше всего поговорить с мужем, миссис Ньюберри, — заметил Мейсон.
— Это ничего не даст.
— Может быть, даст, если я приму участие в разговоре.
— И чего вы добьетесь?
— Он скажет правду.
— Ну, допустим, — подавленно ответила женщина. — Что тогда?
Мейсон помолчал несколько секунд и сказал:
— Послушайте, миссис Ньюберри. Ведь я представляю в этом деле ваши интересы, а не мужа?
— Да. Я и не хочу, чтобы вы представляли его интересы.
— Вы уверены в этом?
— Да.
— Тогда, возможно, нам удастся достичь взаимопонимания, — сказал Мейсон. — Если вы определенно не хотите, чтобы я представлял интересы вашего мужа, то я попытаюсь защитить Бэлл.
Во взгляде миссис Ньюберри блеснула надежда.
— Ваш муж путешествует под фамилией Ньюберри, — продолжал Мейсон, — и на корабле его знают только как Ньюберри. А деньги компании «Продактс Рифайнинг» он присвоил, как Моор. Возможно, мне удастся сыграть на этом. Если бы я пытался уладить дело с его фирмой, представляя вашего мужа, то меня могли бы обвинить в укрывательстве уголовного преступления. Но поскольку я не имею ничего общего с вашим мужем и представляю вас, то я могу попробовать заключить сделку с компанией «Продактс Рифайнинг». Мы вернем им часть присвоенных денег, а они пообещают нам не упоминать на следствии имя вашей дочери. Как вы думаете, на таких условиях ваш муж согласится вернуть оставшиеся деньги?
— Он все сделает для Бэлл, — сказала миссис Ньюберри.