Как? Что вы сказали? Нет, я давно уже ничего о нем не знаю, он так редко навещает меня, у него есть более важные дела... Но я дала ему жизнь – вот что самое главное...
Ааааааааааааааааааааааааааааааааа!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
– НЕ НУЖНЫ МНЕ ТВОИ ПРОКЛЯТЫЕ ДЕНЬГИ! – ору я что есть мочи, увидев, что мать роется в кошельке.
– Я только хотела помочь... – Она протягивает мятую пятерку.
– Ты не помогаешь, ты сводишь меня с ума, черт побери! Хватит!
– У тебя неприятности на работе?
Вторая попытка. Боже мой, скоро уже начнет светать.
– Нет у меня никаких неприятностей. Работа тут ни при чем.
– Как твои успехи, все в порядке?
– Да, мамочка, все отлично, лучше некуда.
– Неприятности с начальством?
– Работа тут совершенно ни при чем. Какого хрена я должен сто раз отвечать на один и тот же вопрос?
– В чем же тогда дело? Неужели женщина? Вот она, моя ахиллесова пята!
– Нет, – отвечаю я быстро. Слишком быстро.
– Вот как? Так это женщина? Кто она? – Мать довольно потирает руки, наслаждаясь моим смущением. – Почему бы тебе не привести ее домой к чаю?
Я понимаю, что спасения нет. Мне не удалось сбить ее со следа... этот запах... смерть.
– Послушай, я кое с кем встречался сегодня, вот и все.
– С женщиной?
– Нет, с гориллой из зоопарка!.. Ас кем же еще?
– Кто она?
– Никто.
– Как, совсем никто? – ехидно улыбается мамаша.
– Просто ты ее не знаешь.
– С чего ты взял? Разве ты знаешь всех, кого я знаю?
– Она живет далеко от тебя.
– Ну ладно, как ее зовут? Может, я и знаю ее.
– Нет.
– Не обязательно. У меня больше знакомых, чем ты думаешь.
– Отстань!
– Ну так кто же она?
– Никто.
– Это Сьюзен Поттер?
– Ты ее не знаешь.
– Какой ты застенчивый, просто смешно!
– Да она вовсе не моя девушка!
– Как, ты встречаешься с чужой девушкой?
– Я с ней не встречаюсь.
– Ты только что сказал, что встречаешься.
– Нет, я сказал "встречался", а не "встречаюсь".
– Так вы поссорились, поэтому ты такой грустный?
– Я грустный потому, что ты никак от меня не отвяжешься. Оставь меня наконец в покое!
– Хочешь, я поговорю с ней?
– Не хочу! Ни с ней, ни со мной! Я хочу, чтобы ты умерла и перестала существовать!
– Мы поговорили бы с ней наедине, как женщина с женщиной. Может быть, она передумает.
– Передумает? А с чего ты взяла, что это она меня бросила?
– Ну что ты, золотко мое, ты неправильно меня понял. Я имела в виду, что могу уговорить ее вернуться к тебе.
– Это одно и то же.
– Кто она, Иан? Как ее зовут?
– Не знаю. Не скажу.
– Пожалуйста, Иан! Почему ты не хочешь, чтобы я помогла тебе?
– Хватит! Хватит! Хватит!!! – ору я в бешенстве, молотя кулаком по стенам.
– Скажи мне, кто она, Иан, я должна знать.
– Господи, да почему я должен тебе все рассказывать? Она не имеет к тебе никакого отношения! Я устал, я спать хочу. Я хочу все забыть!
– Послушай меня, ведь это очень важно! Я не желаю, чтобы мой сын встречался с кем попало, – не унимается мать, неотступно следуя за мной из комнаты в комнату. – Мне нужно ее увидеть, понять, подходит ли она тебе. Какой бы я была матерью, если бы отдала тебя первой попавшейся девице?
Отдала?
В ушах нарастает пронзительный вой, волосы встают дыбом. Каждая моя клетка, каждая молекула требует заглушить, уничтожить гадину, но я не могу. Все зашло слишком далеко. Надо бы постараться прийти в себя, сохранить здравый рассудок, однако животные инстинкты берут верх. Бей, сопротивляйся, не дай себя оседлать!
– ОТДАЛА?! Еще чего! Я мужчина, а не ребенок, черт побери! Я сам знаю, с кем встречаться, на ком жениться и кого убивать, и мне не нужно твое дурацкое разрешение! Отдала... – Я хрипло смеюсь, тряся головой.
– Вот как?! Вот что ты мне говоришь? Значит, я, твоя мать, ни на что не имею права, не могу даже слова сказать собственному сыну? Ты это имеешь в виду?
– ДА! – ору я.
Слава богу, дошло наконец! – Именно так – не можешь, никогда! Моя жизнь – это моя жизнь, и ты тут ни при чем! Ты проклятая пиявка, которую я не в силах оторвать! Твое тело умерло, но голова осталась – висит на мне и сосет, сосет... Нет, ты не пиявка, ты хуже, черт побери, ты пьешь не только кровь, тебе нужен весь я, вся моя душа, будь она проклята!
– Ах так?! Ну что ж, тогда мне придется серьезно подумать, прежде чем разрешить тебе жениться на этой девушке.
Долгое время я молчу, затаив дыхание и ошарашенно озираясь. Неужели она в самом деле так сказала? Ну да, точно, не перепутал же я... Ну ладно, так или иначе, даже если и не сказала, то вполне могла.
Я начинаю визжать.
– Все! Все! Все! – Мой кулак пробил огромную дыру в кухонной двери, рука окрасилась кровью.
– Ты пока еще мой сын, и всегда им останешься, а дети должны слушаться свою мать. Приведи домой девушку, которую я сочту подходящей, – и только тогда я тебя отпущу, ни минутой раньше!
– Что значит "отпущу"? Я не твоя собственность! – пытаюсь вставить я, однако мать продолжает бубнить, не обращая никакого внимания на мои слова.
– Извини, ты, конечно, скажешь, что это не совсем справедливо, но я лучше знаю, что тебе нужно. И пусть мне говорят, что я слишком опекаю своего ребенка, я в своем праве!
– Я не ребенок! – ору я изо всех сил. Рука отчаянно болит, повсюду брызги крови.
Хоть убейте, не помню, чтобы меня как-то особенно опекали, когда я на самом деле был ребенком. Я просиживал целые ночи на ступеньках пабов, пока мамаша развлекалась внутри с очередным "дядей". Чаще всего меня вообще не замечали. Зато хорошо помню, как все эти парни, один за другим, уходя по утрам, когда мать еще спала, потихоньку очищали мою свинью-копилку. Да-да, именно так, а я ничего не мог поделать – только смотрел. У бедной свинки побывало в спине больше ножей, чем у Юлия Цезаря.
Поймите, я не для того об этом рассказываю, чтобы вы достали платочек и утерли мне слезы – что было, то было, и хрен с ней, со свинкой и ее розовым бантиком на шее! Я просто хочу, чтобы вы поняли, каково мне слышать про чрезмерную опеку. Вспоминать прошлое и бросать обвинения нет смысла: мамаша уже ничего не воспримет, она убеждена, что образцово выполняет родительский долг, а жестокий и несправедливый мир не хочет простить ей одну-единственную ошибку, совершенную в молодости. Ту самую, за которую я плачу с процентами всю свою жизнь.
– Дженет! – внезапно восклицает она. – Так ее зовут Дженет? Замечательное имя!
Как она узнала? Разве я что-то говорил? Неужели я так вопил и бесновался, что оно случайно вырвалось?
– Когда я ее увижу, эту Дженет? Ну когда же?
– Никогда! – рычу я в бешенстве. – Никогда ты ее не увидишь!
– Ты мог бы привести ее в среду. Я испеку торт и найду все твои детские фотографии, – радостно лопочет мать. – Расскажу ей, как ты пачкал пеленки, и о том, как я всегда знала, что ты налил в штаны, потому что ты сразу затихал и прятался за телевизор. О да, я все про тебя расскажу, чтобы бедняжка знала, с каким мальчишкой связалась! Посмотрим, захочется ли ей после этого выйти за тебя!
Она почему-то всегда так говорит – и еще ждет, чтобы я кого-то привел!
Ладно, Дженет она все равно никогда не увидит, так что какой смысл расстраиваться.
– Ты никогда с ней не встретишься, – говорю я с улыбкой.
– Не говори ерунды, я должна ее видеть. Так или иначе, я же увижу ее на свадьбе!
– Нет, никогда. – Я широко ухмыляюсь.
– Не говори глупостей!
– Никогда, – задумчиво повторяю я, кивая головой.
Некоторое время мать молча смотрит на меня, потом с отвращением закатывает глаза.
– Ох, Иан, ты что, убил ее?
– Точно. Вышиб ей мозги! Тебе стоило поглядеть.
– Боже мой, опять! – вздыхает мать, грустно качая головой.
– Что значит "опять"? Ты говоришь, как будто я все время этим занимаюсь.