— Думаю, «Скорая» еще успеет доехать. Во всяком случае, будем надеяться. А что с тем — под деревом?
Вместе с Гуровым они подошли к человеку, лежащему под деревом. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что этот участник потасовки в сознании, хотя и старается притвориться бездыханным. Впрочем, состояние его действительно было серьезным. Это был тот самый, которому Гуров врезал битой по щиколотке. Даже при поверхностном осмотре было заметно, что в голеностопе переломаны обе кости.
Когда человек сел, вскрикнув от боли и прислонившись спиной к стволу дерева, стало видно, что по его туповатому некрасивому лицу стекают крупные капли пота.
— Ну что, кореш, — без обиняков спросил у него Крячко. — Развлекаемся? Скрашиваем однообразие жизни?
Ответом ему стал мутный, ничего, кроме боли, не выражающий взгляд.
— Постой! — сказал Гуров. — Ты кто такой? За что избивали Пчелинцева? Зачем испортили машину? Отвечай!
— Не получится отвечать, мент! — скривив губы, сказал хулиган. — Зря паришься. Мне в больницу положено. Имею право послать тебя на…
— Я тебе пошлю! — Крячко сунул ему под нос увесистый кулак. — До больницы не доедешь.
— Он прав, — сказал Гуров, задумчиво оглядываясь по сторонам. — Подождем. Но я теперь лично займусь этим делом. — Он выразительно потрогал ушибленный затылок. — Запало оно, понимаешь, мне в голову!
Глава 2
— Черт его знает, но никак я не привыкну к этим новомодным штукам! — с тяжелым вздохом проговорил Аркадий Дмитриевич Дементьев. — Понимаю, что никуда не денешься, положение, так сказать, обязывает, но не могу… И потом, я ровным счетом ничего в этом не понимаю! Какие-то лунки, «железо» — номер пять, номер семь!.. Как это можно запомнить?! И зачем все это?! Зачем я, серьезный, состоявшийся человек должен ходить, как корова, по полю и махать клюшкой? К тому же тут полно подъемов… И еще эта чертова тележка сломалась!.. Увлечения у нас, как в Европе, а техника, как всегда — поломана, до мастера не дозвониться… И вообще, я последний раз здесь. Все, с меня хватит!
Он поправил на плече ремень сумки, из которой торчали клюшки для гольфа, искоса посмотрев при этом на своего спутника в надежде, что тот, как более молодой и крепкий, предложит свою помощь, но взгляд этот остался без последствий.
Молодой человек, высокий, худощавый, в синей рубашке навыпуск и в белоснежных брюках, думал о чем-то своем, рассеянно поглядывая по сторонам. Они поднимались по склону невысокого холма, покрытого ярко-зеленой травой и низким кустарником. Кое-где из травы торчали флажки, отмечавшие месторасположение лунок. К тому времени, как сломалась симпатичная белая машинка, на которой так весело было бы катить обратно по игрушечному изумрудному газону, они с Дементьевым зашли довольно далеко. Леонид Калинин — так звали молодого человека — прекрасно видел, что его не слишком спортивному спутнику нелегко тащить свою ношу, но предлагать свои услуги он не собирался. Во-первых, клюшки принадлежали не ему, а во-вторых, это было вообще не в характере Калинина — предлагать кому-то свою помощь. Он предпочитал получать — это был его главный жизненный принцип.
Однако слова Дементьева его позабавили. Он с легкой улыбкой посмотрел на Аркадия Дмитриевича, который, пыхтя и обливаясь потом, тащил свой инвентарь на вершину холма, как трудолюбивый, но очень сердитый муравей.
— Зря вы зарекаетесь, Аркадий Дмитриевич! — заметил Калинин. — Вы человек определенного круга. Не в футбол же вам играть! И потом, гольф, по-моему, совсем неплохое занятие. Просто нужна привычка. Вы, вероятно, мало двигаетесь?
— Да, работа у меня сидячая! — сердито ответил Дементьев. — Я не молотобоец.
Мое дело — переговоры, контракты, рекламные акции, командировки по регионам. Я думал, что этот чертов гольф как-то меня подбодрит. На самом деле я бы куда охотнее посидел с удочкой на берегу пруда. Я простой человек на самом деле, и желания у меня самые простые. Не понимаю, почему мы во всем равняемся на этот чертов Запад?…
Калинин снова улыбнулся.
— Однако же клюшки вы себе купили, Аркадий Дмитриевич, — заметил он. — А это недешевое удовольствие. Значит, тоже было желание равняться на загнивающий Запад?
— Да ничего не было! — раздраженно отозвался Дементьев. — Сами же говорите — определенный круг общения. Поневоле приходится соответствовать. Но, чувствую, моему терпению приходит конец. Пусть другие… И ведь вы посмотрите, Леонид, кроме нас с вами, сегодня здесь ни одного дурака!
— Просто мы с вами специально выбрали такое время, чтобы спокойно потренироваться, — напомнил Калинин. — Разве вы забыли?
— Да все я помню! — проворчал Дементьев. — В кои веки взять выходной и так бездарно его потратить! Я бы мог съездить куда-нибудь в деревню, посидеть с удочкой на берегу…
— Опять посидеть! — перебил его Калинин. — Это не дело, Аркадий Дмитриевич. Нужно двигаться. Двигаться! Наше время — время подвижных людей. Кто не движется, тот сходит с круга. А деревня… Какая может быть деревня, Аркадий Дмитриевич? Не смешите меня!
— Между прочим, мы все из деревни вышли, Леонид! — с легким упреком сказал Дементьев. — И вся наша родина — это большая деревня. Там наши истоки. И ваши тоже. Зря вы так нос задираете.
— А я не задираю, — усмехнулся Калинин. — Просто вы опоздали. Деревня умерла. Уже давно. Вы что, газет не читаете? Глобализация неизбежна. Все, что так дорого вашему сердцу, пойдет на свалку истории. Вы сами-то чем занимаетесь? Корпорация «Здоровье планеты»! Тренажеры и специализированные диеты для тех, кто выбирает здоровый образ жизни! Эта ваша продукция по карману знаете кому?
— Представьте себе, знаю! Но я также знаю, что забывать свои корни — безнравственно. Вы моложе меня и, наверное, абстрактно себе представляете, каково это — жить впроголодь, без крыши над головой…
— Бросьте, Аркадий Дмитриевич! — легкомысленно сказал Калинин. — Вы про истоки вспомнили, потому что устали. А мы уже пришли. Сейчас в душе сполоснемся, пивка выпьем, и жизнь заиграет, как бриллиант… Посмотрим, вспомните ли вы про деревню, когда за руль своей «Мазды» сядете и к себе в офис поедете. Комфорт, скорость… Вы ведь поедете в офис, я угадал?
— Надо будет зайти, — буркнул Дементьев. — Развеяться после этой каторги.
Они перевалили через холм, и теперь их глазам открылась уютная зеленая долинка, с краю которой находились симпатичные белые домики. От этой картины на душе у Дементьева полегчало.
— Конечно, по большому счету, вы правы, Леонид, — окрепшим голосом сказал он. — Вспять время не повернешь. Наверное, прогресс — это не только приобретения, но и потери, к великому сожалению…
Он остановился, перекинул тяжелую сумку на другое плечо, крякнул и огляделся по сторонам. Сейчас он с большим бы удовольствием растянулся на травке и хорошенько расслабился. Двигаться, конечно, здорово, но иногда нужно просто полежать на травке, бесцельно посмотреть на облака. Молодежь этого не понимает. Ничего, придет и их время.
— Может, позвонить на базу? — спросил он. — Пусть подгонят тележку. В конце концов, за что я плачу взносы?
— Да тут сто метров осталось, Аркадий Дмитриевич! — с веселой укоризной заметил Калинин. — Ну, возьмите себя в руки! Последний рывок. На базе сегодня, по-моему, полный бардак. Хозяин в отъезде, и вся его бражка рассосалась кто куда. Я видел только инструктора и парочку из обслуги. Не факт, что они побегут к нам на полусогнутых. Мы все-таки здесь не котируемся, как VIP-персоны.