Как и Билли, Никки выглядела далеко не счастливой. В отличие от мужа одета она была лишь в футболку и трусики. Глядя на ее ноги и падающие на спину темные волосы, Злыдень почувствовал неожиданный укол желания.
В кухню вошел Билли, и на мгновение Злыдню показалось, что его увидели. Глаза Билли словно бы смотрели прямо на него. Потом Билли повернулся к жене.
– Не я один виноват, – сказал он. – Тебе следовало мне напомнить.
– Напомнить? – Никки явно не поверила своим ушам.
– Почему бы и нет? В следующий раз, когда окажешься со мной в постели, намекни как-нибудь.
– Билли! Каждую ночь со свадьбы я практически танцую перед тобой голой.
– Ах, ты это делала? – переспросил Билли. – А я думал, ты просто пытаешься сбросить вес. – Он расхохотался собственной шутке, но лицо жены потемнело. – Шучу-шучу. Ты не толстая.
– Я-то нет, а вот ты да.
– Нет и нет.
– Если твоя задница станет еще хоть чуточку больше, ее начнут заносить на карты военно-геодезического управления.
– Ну, она хотя бы не обвисает, как у тебя.
– Минуту назад я была не толстая.
– А ты и не толстая. Это не мешает тебе обвисать.
– Это душа у тебя обвисла.
– Отлично, – сказал Билли. – Если я такой непривлекательный, тогда почему ты хочешь со мной трахаться?
– Я и не хочу. Но раз уж я застряла с тобой, мне кажется, что наши отношения должны включать в себя секс.
– Или мы можем просто побить друг друга бейсбольными битами. Эффект получится тот же. Даже веселья будет побольше.
Снова сложив на груди руки, Никки свирепо уставилась на мужа.
Повисла долгая пауза. Наконец, тяжело вздохнув, Билли начал раздеваться.
– Что ты делаешь? – спросила Никки.
– Мы ссоримся из-за того, что у нас нет секса. Поэтому, думаю, нам надо просто им заняться.
– Не глупи.
– Нет тут никакой глупости. Почему бы и нет? По-быстрому. Прямо тут, на полу. Будет, как в старые добрые времена.
– Господи всемогущий... – Она с отчаянием вздохнула.
Билли запрыгал на одной ноге, вторая запуталась в штанине.
– Что?
– Ты, – ответила жена.
– А что со мной?
– Ты просто не понимаешь, да?
– Не понимаю что?
– Все. Секс – это не просто вставлять.
– Разве? – Билли поглядел на нее недоуменно.
– А то нет!
– Тогда как же называется то, что мы делаем?
– Ну почему все должно быть так упрощенно? Почему нельзя без этого обойтись?
– Понятия не имею, о чем ты.
* * *
Злыдень достаточно наслушался.
Поблагодарив Бога, что у него нет постоянной женщины, он постучал себя по уху, словно выбивая из головы пререкающиеся голоса. Потом взялся осматривать сад. В дальнем конце лужайки стояла купленная в садовом центре беседка со стеклянной дверью – с иголочки, новенькая. Злыдень подергал дверь. Она открылась. Шагнув внутрь, он ощутил нежный запах свежеструганной сосны. Внутри стояли стол для пикника и два стула. В углу был прислонен к стене пляжный зонт.
Позади дома тянулась глубокая канава, а за ней просторное поле. Злыдень вдохнул ночь – воздух приятно холодил легкие. В спилберговском небе подрагивали звезды. Сияла убывающая луна. Сплюнув в темноту, он вернулся к дому.
Никки все еще возилась на кухне, делала вид, будто занята уборкой, протиранием столов и прочих поверхностей. На глазах у Злыдня Билли вошел и быстро обнял жену. В этом жесте была нежность, а еще – тяга и какой-то голод.
Злыдня, упивавшегося своей оторванностью от остального человечества, этот голод всегда сбивал с толку. Он никогда не хотел владеть женщиной или чтобы какая-нибудь женщина владела им. Те, с которыми он спал, никогда не были для него полностью реальны. Такое положение его устраивало. Проблемы как раз и начинаются, когда воспринимаешь их как реальность.
С женщиной нужно притворяться, жертвовать своим истинным естеством.
Нельзя даже уйти во тьму, чтобы женщина не спросила, куда ты идешь и во сколько вернешься. Весь этот фарс казался Злыдню непристойным. Ни одна женщина не помешает ему уйти во тьму!
Увидев то, за чем приехал, он обошел дом и удалился по подъездной дорожке. У ворот он почувствовал легкое покалывание у основания черепа, неуемное ощущение, что надо бы поторапливаться. Злыдень прибавил шагу. В переулке решительно никого не было.
Он миновал устало мигающий фонарь. Интересно, почему богатые всегда живут на плохо освещенных улицах?
"BMW" ждал его на парковке, холодно поблескивая стеклами мертвых фар. Отперев дверь, он скользнул на сиденье. Мотор завелся мгновенно, с тихим урчанием. "Ругер блэкхоук" упирался ему в бедро, поэтому, вынув пистолет из-за пояса, Злыдень положил его рядом с собой.
Глянув в зеркальце заднего вида, он заметил, как на шоссе сворачивает свет фар. Автомобиль был еще довольно далеко, но Злыдень решил пропустить его, прежде чем тронуться самому. Машина притормозила, и он увидел, что это патрульная. Полицейский на пассажирском сиденье опустил окно и высунулся. Злыдень сделал то же самое.
– Здравствуйте, – сказал полицейский. Волосы у него были высветлены перышками. Но помимо симпатичной стрижки, он ничем не выделялся. – Извините за вопрос, но что вы тут делаете?
Злыдень улыбнулся.
– Просто поехал покататься. Трудно поверить, какая прекрасная выдалась ночь.
Блондинчика такой ответ не удовлетворил.
– Нам поступила жалоба, – сказал он. – Говорят, что кто-то ошивается на участках.
– Ах это! – улыбнулся Злыдень. – Наверное, это был я.
Полицейский рассмеялся довольно дружелюбно.
– Так, значит, вы?
– Выходил размять ноги и посмотреть на звезды.
– Зачем?
– Я же сказал. Восхищался мерцающими небесами, офицер. Законом не воспрещается, верно?
Очевидно, все-таки воспрещалось, поскольку Блондинчик вышел из машины. Его напарник, мрачный бородатый придурок, последовал так быстро, насколько позволил его положенный по уставу живот. Взяв пистолет, Злыдень опустил его между ног. Зигмунд Фрейд гордился бы. Блондинчик сунул голову в окно, Бородач тем временем обходил "BMW" сзади. Радио в патрульной машине бормотало и пискало.
– Ваше имя? – спросил Блондинчик.
– Монтегю Родес Джеймс.
– Забавное имечко, а?
– Мир у нас забавный, офицер.
– Это ваша машина?
– Не делайте этого, офицер.
– Покажите права.
– Уезжайте, ладно? – попросил Злыдень, не мигая, не повышая голоса. – Пока у вас еще есть шанс.
Блондинчик обменялся взглядом с Бородачом, который как раз заглядывал в окно со стороны пассажирского сиденья.
– Выходите, – велел Блондинчик.
– О семье хотя бы подумайте, – предложил Злыдень.
– Из машины! – рявкнул Блондинчик и, дернув на себя дверцу, обнаружил, что она заперта.
Менее терпеливый, чем его напарник, Бородач забарабанил в стекло.
– Открывай сейчас же, мать твою!
Почти лениво, не сводя глаз с Блондинчика, Злыдень опустил противоположное стекло и выстрелил в окно. Он не видел, как полицейский попятился в темноту, но услышал тяжелый стук падающего тела.
Блондинчик разинул рот. Дверь со стороны водителя открылась, едва не сбив его с ног.
Тут Блондинчик Злыдня огорошил: развернулся и побежал. Бегал Злыдень быстро, но скорость полицейского его ошарашила. Парень двигался как профессиональный спринтер: надувает щеки, голова наклонена, руки и ноги работают слаженно. Блондинчик был в отличной форме и очень хотел жить – ни больше ни меньше. Секунд через восемь он рискнул бросить быстрый взгляд через правое плечо. Злыдень надвигался. Блондинчик еще припустил и перемахнул через стену вокруг дома соседей Билли.
Злыдень последовал за ним, но зацепился ногой за стену и рухнул на газон. Блондинчик несся вдоль дома.