Зато в глубине бардачка я нашел квитанцию на страховку автомобиля на имя Роджера Армистида (10, Кресчент Драйв, Санта-Тереза, Калифорния). Записав в блокнот фамилию и адрес, я вылез из машины.
— Что вы нашли? — спросила Джин.
Я показал ей открытый блокнот.
— Вы не знаете некоего Роджера Армистида?
— Нет. Но Кресчент Драйв — это хороший адрес.
— "Мерседес"тоже стоил кругленькую сумму. Похоже, что соученица Стенли неплохо устроена. Разве что, она украла машину...
Джин сделала предостерегающий жест.
— Не так громко. Это смешно, то, что говорит Стенли, — продолжала она, понизив голос, чтобы не было слышно у соседей. — Невозможно, чтобы она была его соученицей. Я же вам говорила, она самое меньшее на шесть-семь лет моложе его. А ходил он в частную школу в Санта-Терезе.
Я снова открыл блокнот.
— Опишите мне ее.
— Миленькая блондинка. Примерно моего роста, это где-то метр шестьдесят семь-шестьдесят восемь... Стройная, килограмма 52... Голубые глаза достаточно редкого оттенка. Пожалуй, глаза — это самая красивая ее черта... и самая ненормальная.
— Что же в них ненормального?
— В них ничего нельзя прочесть. Я не могла бы сказать, то ли она совершенно невинна, то ли, с той же вероятностью, аморальна и цинична. Я не выдумала этого после всего, что произошло, — это было мое первое впечатление, когда Стенли ее привел.
— Вы не догадываетесь, зачем Стенли привел ее домой?
— Он сказал только, что она голодна и очень устала. Считал естественным, что я оставлю ее обедать, что я, собственно, и сделала. Но она ничего не ела, только немного бобового супа...
— А говорила много?
— Со мной она практически не говорила. Говорила с Ронни.
— О чем?
— Плела всякую околесицу. Рассказывала ему какую-то историю о девочке, которая провела одна целую ночь в домике в горах. Ее родных убили чудовища, а саму ее похитила какая-то большая птица, кондор — не кондор... Она утверждала, что это случилось с ней самой, когда она была такая, как Ронни и спросила, не хотел бы он пережить что-либо подобное. Конечно, она выдумывала, но в этом было что-то болезненное, словно она выплескивала на него свою истерику...
— Как реагировал Ронни? Испугался?
— Представьте себе, нет. Слушал как зачарованный. Я таковой не была, а потому прервала их и отослала его к себе в комнату.
— Она не говорила, что заберет его с собой?
— Откровенно, нет. Но вам не кажется, что подтекст был именно таким?
Во всяком случае, меня охватил страх. Я должна была сделать из этого выводы и выставить ее из дому как можно скорее...
— Чего вы боялись?
Она посмотрела в небо, полное поднятой ветром пыли.
— Мне кажется, это она чего-то боялась, а я переняла ее страх. Конечно, я с самого начала была взволнована. Это так не похоже на Стенли, привезти ее домой, словно все равно куда... Я чувствовала, что в моей жизни происходит переворот, а я ничего не могу сделать.
— Переворот в вашей жизни начался раньше. В июне, не так ли?
Она опустила глаза, полные потемневшего неба.
— В июне мы ездили в Сан-Франциско. Почему вам в голову пришел именно июнь?
— Это был последний месяц, когда Стенли сорвал листок с календаря в своем кабинете.
На улице остановился автомобиль с рычащим мотором и через минуту из-за угла дома показался мужчина. Было заметно, что он не слишком хорошо чувствует себя в строгом черном костюме. У него было длинное бледное лицо с рассеченными шрамами бровями. По асфальтовой дорожке он подошел к нам.
— Стенли Броудхаст дома?
— Не совсем... — неуверенно ответила Джин. — Вы его жена?
Он старался, чтобы это прозвучало приветливо, но в его голосе подрагивала агрессивная нотка.
— Да.
— Когда ваш муж должен прийти?
— Не знаю.
— Но хотя бы приблизительно вы должны знать.
— Но я не знаю...
— Но если вы не знаете, то кто может это знать?
Его выражение не сулило ничего хорошего. Я встал между ним и Джин.
— Броудхаст уехал на уик-энд. Кто вы и чего вам надо?
Он ответил не сразу, предварительно разыграв пантомиму удивления, хлопнув себя рукой по щеке. На лице остался красный оттиск четырех пальцев. — Ну, кто я — это мое дело. Я хочу получить свои деньги. Вы увидите его скорей, чем я, так скажите ему это. Вечером я собираюсь свалить из города и мне нужны мои деньги.
— О каких деньгах вы говорите?
— Это наше дело, Броудхаста и мое. Вы только передайте ему. Скажите ему, что я согласен ровно на тысячу, чтобы только до вечера все получить. А если нет, — я не остановлюсь ни перед чем. Скажите ему, мистер.
Но его холодные глаза не верили в то, что произносят губы. От него за три версты несло преступным миром. Лицо покрывала тюремная бледность, а в солнечном свете он себя чувствовал неуверенно и стоял под самой стеной, будто подсознательно искал каких-нибудь ограничителей жизненного пространства.
— У моего мужа нет таких денег...
— Но есть у его мамочки.
— Что вам может быть известно о его мамочке? — спросила Джин тонким срывающимся голосом.
— Что она обеспеченный человек. Он обещал, что возьмет у нее и вечером будет ждать меня с деньгами.
— Вы несколько поспешили, мистер, — сказал я.
— И хорошо, что поспешил. А то еще забудет...
— И за что же вам платят такие деньги?
— Если я скажу вам, то что мне останется от продажи? — он бросил на меня хитрый взгляд свиньи, которой кажется, что она съела все самое умное в мире. — Так вы ему скажите, что я приду вечером. И если он не заплатит, то я ни перед чем не остановлюсь.
— Вечером здесь может никого не быть, так что вы оставьте адрес, чтобы вам дали знать.
С минуту он обдумывал мое предложение, наконец, заявил:
— Вы можете найти меня в гостинице «Под звездами» возле приморской автострады, пониже каньона Топанга. Спросите Эла.
Я записал в блокнот адрес.
— А телефон?
— По телефону вы не сможете передать деньги.
Он послал нам бледную усмешку, в которой не было ни тени веселья, и, резко развернувшись, удалился. Я дошел следом за ним до угла дома и видел, как отъезжает старый потрепанный «Фольксваген» без переднего стекла. Заросший грязью номер прочитать было невозможно.
— Вы думаете, он говорит правду? — спросила Джин.
— Сомневаюсь, что он сам это знает. Он должен был бы подвергнуть себя испытанию на детекторе лжи, чтобы в этом убедиться. Если бы не струсил... — Что общего может быть у Стенли с таким типом?
— Вы знаете его лучше, чем я.
— Я начинаю в этом сомневаться...
Мы вернулись в дом. Я попросил разрешения позвонить из кабинета. Мне хотелось связаться с хозяином «Мерседеса». В справочной Санта-Терезы мне дали номер Армистида, я набрал его. Отозвался нетерпеливый женский голос. — Да?
— Не могу ли я поговорить с мистером Армистидом?
— Его нет.
— А где я мог бы его найти?
— Это зависит от того, зачем он вам.
— Вы — миссис Армистид?
— Да.
Это прозвучало так, словно она собиралась бросить трубку.
— Я ищу одну молодую особу. Пепельную блондинку...
Она прервала меня, внезапно оживившись:
— Ту, которая провела позапрошлую ночь на яхте у пристани Санта-Терезы?
— Это мне неизвестно.
— А что вам о ней известно?
— Ездила в зеленом «Мерседесе», кажется, принадлежащем вашему мужу.
— Это моя машина. Собственно, яхта тоже. Она что, разбила мой «Мерседес»
— Нет.
— В таком случае, я хотела бы найти его. Где он?
— Я скажу вам это при встрече. Мне хотелось бы поговорить с вами.
— Это что, шантаж? Вас подослал Роджер?
В ее голосе зазвенело тремоло обиды и гнева.
— Я в глаза его не видел.
— И не много потеряли. Кто вы такой?
— Моя фамилия Арчер.