— А я решила, что это Стэнли, — шепнула она, но разочарования в ее голосе я не почувствовал. Зато почувствовал на себе пронзительный взгляд ее медовых глаз.
— Меня зовут Лью, — представился я. — Собираюсь поселиться по соседству с вами.
— Я не против.
— Я услышал за стеной пишущую машинку. Это вы печатали?
— Я, — прошептала она. — Пишу историю своей жизни. Хочу назвать эту книгу «В кромешной тьме». Вам название нравится?
— Очень даже.
— Я рада. Кроме Стэнли, я никому еще про свою книгу не говорила. Вам первому. А я подумала, что это Стэнли пришел, хотя обычно он раньше шести из магазина не возвращается.
— Стэнли — ваш муж?
— Не совсем, — вполголоса сказала рыжая, переступая с ноги на ногу. — Он разрешил мне пожить у себя, пока я не кончу эту свою... как ее... автобиографию. — Она была из тех женщин, которые тихим голосом говорят громкие слова.
— По-моему, вам еще рано автобиографию писать.
— Не скажите, я просто молодо выгляжу. Мне уже двадцать четыре. Жизнь у меня богата событиями, и все мне советуют автобиографию написать. Действительно, чем я хуже Джека Керуака и Аллена Гинсберга? У меня тоже немалый жизненный опыт.
— Охотно верю.
— Может, вы про меня слышали? Я — Джезбел Дрейк.
— Имя знакомое.
— Вообще-то меня зовут Джесси. Но Джесси ведь имя неинтересное, вот я и придумала себе прозвище Джезбел Дрейк, имя взяла из песни, а в отеле «Дрейк» я как-то сама жила, когда еще деньги водились. Ничего, опять появятся, внешностью и талантом меня бог не обидел.
Говорила рыжая скорее сама с собой, чем со мной. Таких девиц я хорошо изучил: они живут мечтой и верят в то, что она рано или поздно сбудется.
—Что вы хотели? — спросила наконец девица, вспомнив про меня.
— В данный момент меня интересует прочность этого здания.
— Прочность здания?
— Именно. Дело в том, что я работаю по ночам, а днем сплю, а потому хочу убедиться, достаточно ли толстые здесь стены.
— А где вы работаете?
— Тайна.
Девица еще раз испытующе посмотрела на меня, словно прикидывала, гожусь ли я для ее автобиографии.
— Военная?
— Так вам все и расскажи. Вы не будете возражать, если я осмотрю нашу с вами общую стену? У себя в комнате я ее уже обследовал.
— У вас есть для этого специальное оборудование?
— Да нет, просто стену выстукиваю. Рукой. Можно войти?
— Входите, мы ведь теперь с вами соседи.
Комната была обставлена дешевой металлической мебелью. В глаза бросались многочисленные детали стереосистемы и прочая музыкальная аппаратура, в том числе магнитофон. У той стены, что меня интересовала, стоял низкий столик с портативной пишущей машинкой, зажженной настольной лампой и ворохом дешевой желтой бумаги.
Я постучал по стене. Судя по звуку, с этой стороны дыры не было. Впрочем, это еще ни о чем не говорило, ведь пуля могла застрять в штукатурке.
— Ну как, толстая стена?
— Вроде бы ничего.
— Не волнуйтесь, днем вы сможете отсыпаться. Я сама люблю днем поспать: дом в это время вымирает, все на работе, я одна. — И, словно бы комментируя сказанное, девица качнула бедром, а затем, упершись рукой в бок, вернула бедро на место. — Ведь вечером Стэнли не дает мне заснуть.
Я побоялся спросить, каким образом, но она пояснила:
— Пускает магнитофон на полную мощность. Видно, днем никак не наслушается, а потом полночи пластинки крутит.
Он ведь раньше на радио работал.
— Кем?
— Ведущим музыкальных программ. А теперь открыл магазин музыкальной аппаратуры.
Тут мое внимание привлек к себе плинтус. Я сел на корточки и увидел отверстие в дереве. Сначала я решил, что это дырка от пули, но потом, присмотревшись, понял, что отверстие просверлено дрелью, а затем заклеено фанерой, отличавшейся от плинтуса по цвету.
— Что там? — полюбопытствовала она. — Термиты?
Как бы не так. Дырка под картиной, отверстие в плинтусе, магнитофон, принадлежавший специалисту по радиоаппаратуре, — все это вместе навело меня на мысль: провод пропущен через стену, чтобы подслушивать разговоры в соседней спальне.
— Очень может быть, — отозвался я. — Вы давно здесь живете, мисс Дрейк?
— С начала года. До зимы я работала, но на Рождество полиция устроила у нас облаву. Термиты опасны?
— Они проникают в здание и заполоняют его.
— И дом может рухнуть? — Девица повела плечами, взмахнула руками и присела, изобразив, как будет рушиться дом.
— Не исключено, хотя, конечно, маловероятно. Об этом, впрочем, лучше будет поговорить с вашим приятелем. — «Приятелем-термитом», — пошутил я про себя, а вслух добавил: — Где он работает?
— В магазине грампластинок, если это можно назвать работой. Это ведь его собственный магазин. Находится он в Сан-Карлосе, в недавно открывшемся торговом центре.
— Мне кажется, я знаю вашего друга. Как его фамилия?
— Квиллан.
— Широкоплечий блондин?
— Он самый, — подтвердила Джесси довольно, впрочем, равнодушным голосом. — Если будете с ним беседовать, пожалуйста, не говорите, что я впустила вас в квартиру, хорошо? А то он у меня ужасно ревнивый. — И она опять, словно комментируя сказанное, вильнула бедром.
— Давно вы его знаете?
— Всего несколько дней — поэтому он так меня и ревнует.
Мы познакомились на новогодней вечеринке в доме его сестры. Бардак там был — страшно вспомнить. Пришла с одним, а ушла с другим. — Джесси довольно кисло улыбнулась. — У меня, впрочем, всегда так. Но я как кошка — живучая. — В подтверждение своих слов она высоко подпрыгнула и мягко, по-кошачьи, опустилась на пол. — Кстати о кошках. Сестра Стэнли на дух меня не выносит. Она теперь, когда замуж вышла, больно важная стала. Нос дерет. Забыла уже, как по ресторанам побираться ходила, выпивку у клиентов выпрашивала. Да и Стэнли тоже хорош: его, между прочим, в прошлом году с работы за взятку уволили. Видите, сколько я вам всего рассказала. Когда мне кто нравится, я болтаю -остановиться не могу.
Девица обеими руками прикрыла рот и покосилась на меня своими подведенными глазами:
— Не скажете Стэнли, о чем я вам говорила?
— Ни за что на свете.
— А то он меня прибьет. С него станется. Вообще про наш разговор не упоминайте, хорошо? Пусть это будет нашей тайной.
Меня это вполне устраивало. Перед уходом я показал Джесси фотографию Фебы, но ни про мисс Смит, ни про миссис Смит, жившую с ней по соседству, ей было решительно ничего не известно.
— До скорой встречи, соседка, — сказал я, выходя в коридор.
Спустившись вниз, я остановился у двери в квартиру № 1, чтобы придать своему лицу надлежащий вид. С ним, я чувствовал, творилось что-то неладное.
— Дверь не заперта, — откликнулась на мой стук жена управляющего.
Она лежала на диване-кровати, откинувшись на подушки.
— Простите, что не встаю. Наш с вами разговор ужасно меня утомил. Долго вы, однако, ходили.