Со мной она об этом не говорила. — Даже в постели?
Рико покраснел.
— Нет, сэр.
— А что случилось с той брюнеткой и с мальчиком? Ты видел их с тех пор?
— Нет. Но я ведь их не искал, мне никто не приказывал...
— А что тебе приказали?
— Заниматься домом и теми, кто в нем живет. Я старался, как мог...
— В доме остался только один человек, так?
— Ну, да. Миссис Хантри.
— Как вы думаете, она захочет отвечать на вопросы? — обратился я к Маккендрику.
— Я еще не готов к ее допросу, — ответил он фальшивым тоном. — Я должен согласовать это с моими вышестоящими...
Мне хотелось согласовать несколько дел с его нижестоящими, но без него я это сделать не мог, а потому подождал, пока Рико препроводят в камеру. Когда мы с Маккендриком остались в кабинете наедине с черепом и костями, я рассказал ему, что, по моему мнению, могло приключиться с Бетти Сиддон.
Маккендрик нервно перелистывал какие-то бумаги на столе. Лицо его набрякло и покраснело, словно у него повысилось давление.
— Сегодня ночью я уже ничего не могу сделать по делу этой Сиддон, — прервал он меня в конце концов. — Я ничего не сделал бы даже если бы у меня были люди. Женщины вечно где-то исчезают по своим делам. Она симпатичная девушка... наверняка задремала у какого-нибудь друга...
Я чуть не врезал ему по роже. Вжавшись в кресло, я старался побороть ярость, поднимающуюся во мне, будто холодный летучий газ. Но решил сохранять спокойствие, ибо понимал: если я потеряю над собой контроль, что мне грозило весь вечер, то могу быть отстранен от следствия и даже, подобно Рико, оказаться в камере.
Сосредоточив свое внимание на черепе, я напоминал себе, что с возрастом надлежит становиться все спокойнее. Слегка справившись с собой, я сообщил:
— Собственно, ее другом являюсь я...
— Так я и думал. Но у меня нет столько людей, чтобы я мог приказать им ходить по домам и стучать во все двери. Честное слово, вы слишком волнуетесь за нее. Она разумная девушка и хорошо знает свой город. Если в течение ночи она не появится, то с утра поразмыслим над этой ситуацией.
Он начал говорить таким тоном, словно уже занял место шефа полиции. Я вдруг понял, что горячо желаю ему никогда не стать таковым. Но, судя по всему, именно я был призван помогать ему в достижении этой цели.
— Не могу ли я представить вам несколько предложений, капитан? И несколько просьб?
Он нетерпеливо глянул на стенные электронные часы — близилась полночь.
— После всего, что вы сделали, я не могу отказать вам...
— Нужно попытаться как можно точнее установить дату смерти этого человека, скорей всего, она совпадет со временем исчезновения Хантри. Следующим шагом должно быть установление того, кто еще в это время исчез — здесь и во всей Южной Калифорнии — особое внимание следует обратить на клиники и учреждения для душевнобольных. Из показаний Рико может следовать, что этот парень был не вполне уравновешенным психически, — я протянул руку и коснулся многострадального поврежденного черепа.
— Мы все это сделаем в рамках обычной следственной процедуры, — заявил Маккендрик.
— Я понимаю, но ситуация не является обычной. Мне кажется, вам пора посылать телефонограммы...
— Потому что вы тревожитесь о своей девушке?
— Я тревожусь о ней и о многих других людях. Мы ведь не просматриваем давно оконченную историю. Мы имеем дело с преступлениями, совершенными сейчас, в том числе с убийством. А я чувствую, что все это связано между собой.
— Но каким образом?
— Скорей всего, через исчезновение Хантри. Он кажется мне ключевым пунктом всего дела, — я бегло описал все, что случилось, начиная с известного убийства Вильяма Мида, совершенно тридцать два года назад в Аризоне, и заканчивая смертью двух торговцев картинами — Пола Граймса и Джейкоба Витмора.
Он кажется мне ключевым пунктом всего дела, — я бегло описал все, что случилось, начиная с известного убийства Вильяма Мида, совершенно тридцать два года назад в Аризоне, и заканчивая смертью двух торговцев картинами — Пола Граймса и Джейкоба Витмора.
— Откуда ваша уверенность, что все это связано между собой?
— Этих людей связывало слишком многое. Граймс был учителем и близким другом Хантри. Граймс купил портрет Милдред Мид у Витмора. Вильям Мид был сводным братом Хантри и сыном Милдред Мид. Милдред Мид, похоже, является одной из двух главных женских фигур этой драмы. Вторая, разумеется, миссис Хантри. Если бы удалось добраться до этих женщин и заставить их говорить...
— Миссис Хантри отпадает, — прервал меня Маккендрик, по крайней мере, в данный момент. Я не могу пригласить ее для дачи показаний, опираясь на то, что сказал Рико, — он глянул на меня так, словно собирался сказать больше, но не произнес ни слова.
— А Милдред Мид?
Маккендрик покраснел от злости или обиды.
— Собственно, кто такая эта Милдред Мид? Я никогда не слыхал о ней.
Я показал ему фотографию портрета и рассказал связанную с ним историю.
— Наверняка она знает подноготную всего этого дела лучше, чем кто бы то ни было, — завершил я свой рассказ, — за исключением, быть может, только миссис Хантри...
— Где мы можем найти Милдред Мид? Она находится в этом городе?
— До недавнего времени жила здесь. Скорей всего, продолжает жить, в одном из домов призрения для престарелых. Именно ее искала Бетти Сиддон. Маккендрик откинулся в кресле, испытующе глядя на меня. Его лицо, подобно месяцу, происходило различные фразы — от злости через недовольство — вплоть до решимости, приправленной колючим чувством юмора.
— О'кей, — сказал он, — вы выиграли. Мы обойдем все такие учреждения и посмотрим, не удастся ли нам найти этих двух женщин.
— Могу ли я принять участие в поисках?
— Нет. Я сам намерен руководить ими.
Я подумал, что пришло время снова поговорить с Фредом. Мне хотелось бы поговорить и с миссис Хантри, но Маккендрик взял ее под охрану, а я не хотел ссориться с ним в то время, как он начал действовать в моих интересах.
А потому я снова пересек город и остановил машину на Олив-Стрит. Тени под деревьями были густы и темны, будто подсохшая кровь. В сравнении с ними высокий островерхий серый дом, на всех четырех этажах которого горели огни, казался достаточно милым. Из-за входной двери раздавались голоса нескольких человек.
Стоило мне постучать, голоса утихли. Миссис Джонсон в своем белом халате подошла к двери, глаза ее блестели, но я не в силах был расшифровать владеющие ее чувства. Лицо казалось серым и угасшим. Она выглядела как женщина на пределе своих сил, готовая сломаться, если напряжение чуть-чуть возрастет. — В чем дело? — спросила она. — Я хотел глянуть, как поживает Фред, кажется, он освобожден?
— Благодаря мистеру Лэкнеру, — она повысила голос, словно это заявление адресовалось не только ко мне. — Вы с ним знакомы? Он с Фредом сидит в гостиной.
Молодой длинноволосый юрист снова крепко пожал мне руку, его пожатие словно налилось силой в течении дня. С улыбкой он обратился о мне по имени, заявив, что очень рад снова видеть меня. Я с такой же улыбкой воздал должное тому, как быстро он все провел.
Даже Фред на сей раз улыбался, но как-то неуверенно, словно поводов для этого у него не было. В комнате царила атмосфера временности, будто вокруг были декорации к спектаклю, сошедшему с афиши вскоре после премьеры, но уже давно. Старая софа и кресла, составляющие некогда мебельный гарнитур, словно бы ушли в пол, занавески на окнах были слегка потрепаны, сквозь протертый ковер виднелись доски пола.