А тем временем мы спокойно и с удовольствием прогуляемся, чтобы на нас все полюбовались, потом поползут слухи, что парень с неба — вовсе не размазня.
— Куда мы идем?
— На почту.
— Она закрыта.
— Там горит свет.
— Но мистера Купера там нет. Он никогда не остается, когда стемнеет.
— У вас тут много Куперов?
— Только он один. Остальных уже никого нет в живых.
Она могла и не говорить. Я и сам знал. Кэролайн выпустила мою руку и напряженно застыла в темноте.
— Кэролайн... — окликнул я ее, — ты поверишь мне, если я скажу, что не имею никакого отношения к случившемуся тут у вас?
— Только что ты сказал папе...
— У меня не было иного выхода. Пока у нас не забарахлил двигатель, я понятия не имел о существовании вашей чертовой долины. Понимаешь?
Она могла ничего не отвечать. Я и так знал. Ее пальцы скользнули в мою ладонь, и она прижалась ко мне.
— Митч, — шепнула она, — не обманывай меня. Пожалуйста. Не надо меня обманывать.
В темноте я нашел ее губы.
— Я никогда не обману тебя, котенок.
Его жилище было унылым и пустынным. Оно было слишком велико для одного человека. Бесчисленные двери вели в нежилые комнаты, заполненные старой пыльной мебелью, к которой давно не прикасалась рука человека.
Он сидел, раскачиваясь, перед небольшим камином, а на столе стоял скудный ужин, к которому он едва притронулся.
— Мистер Купер... — позвала Кэролайн.
— Заходи, Кэрри.
— Я — с другом.
— Пригласи и его, Кэрри. Я ждал его.
Он повернулся при моем появлении, устало улыбнулся и кивнул.
— А я думал, что вас уж нет в живых.
— Чтобы умереть, нужно время, папаша. Билли получил свою почту?
— Получил. Первым делом. Он вас видел?
— Виделись.
— Так почему же вы живы, сынок?
— Очень просто. Я увидел его первым. Вот и все. Разве вы не ожидали подобного исхода?
— Меня мало что удивляет.
Мы оба уставились в огонь, наблюдая за пляшущими язычками пламени и искрами. Поразмыслив, он сказал:
— Вы зашли ведь не просто поздороваться...
— Нет, конечно. Я пришел за информацией. — Он промолчал, и я продолжил: — Так что за договора, мистер Купер?
Он медленно обернулся ко мне с окаменевшим лицом.
— Я так и думал. Рано или поздно я ждал этого вопроса.
— Итак?
— Почему вы спрашиваете?
— Потому что правительство может делать отменные глупости, как чаще всего и происходит. Но есть определенная граница, которую оно не переходит. Так, оно не может позволить себе взять на службу почтмейстера, который не умеет читать.
Он молча поднял на меня глаза.
— Кэролайн... — обратился я к девушке. — Кто тут у вас умеет читать?
Она приблизилась ко мне.
— Он умеет.
— Кто еще?
— Папа, и Билли Басси, и Большой Джордж, и мистер Дюк. Пока не ослеп... — Помолчав, она добавила: — И я умею.
— Все?
— Больше никто не умеет.
Я обогнул кресло и остановился перед ним, облокотившись на каминную полку из камина.
— Так что за договора, мистер Купер?
Полено в камине выстрелило, искры полетели к его ногам, но он не шелохнулся. Наконец, собравшись с силами, он сказал:
— А вы не догадываетесь?
Я кивнул.
— Ясное дело. Вроде слышал нечто подобное от командира экипажа, когда летал на Р-51.
Подняв на меня глаза, он потер подбородок.
— Думаю, мой рассказ никому не причинит вреда. Похоже, вы и так что-то знаете. — Он задумчиво покачал головой.
— Выкладывайте, папаша.
— Договор — это... если у вас есть земля... ну, словом...
— Вы имеете в виду документ?
— Да, вроде. Вы передаете другому лицу часть собственности, все фиксируется на бумаге — и она переходит к нему.
— И вы были судьей-рикордером, судьей, который это фиксировал, — подытожил я. — И хранили все документы у себя, потому что умеете читать.
Потянувшись, он взял со стола трубку, набил ее, раскурил и, окутавшись клубами дыма, ответил:
— Это верно, сынок.
Я напрягся, стараясь уследить за ходом его неторопливой мысли.
— И как часто вы фиксировали... договора?
Он пососал трубку, задумчиво выпустив струйку дыма.
— Ну... люди тут доверяют мне с давних времен. С очень давних.
— Давно вы подтверждали... в округе... последний договор, мистер Купер? Когда это было?
— Года два назад. Кстати, на мою собственность.
— Позвольте еще один вопрос. Как давно вы стали почтмейстером?
— Восемь лет назад, сынок. Давно. Почему вы спрашиваете?
— Меня достали. Тут все только и мечтают, чтобы меня прихлопнули. В этой дыре нет телевидения, и мне приходится иметь дело с идиотами, которые ничего не знают, но верят, что на Марсе живут люди. Попал я сюда случайно и теперь ломаю голову, как выбраться отсюда. Черт возьми! Пусть эта деревенщина пресмыкается перед Басси, но — не я! И мне вовсе не улыбается получить пулю от него или кого-нибудь из Хартов. Меня тошнит от всех тут, которые глазеют на меня, словно я тифозный микроб!
Остановившись, я едва перевел дух от злости. Во рту у меня пересохло, и, когда я взглянул на Кэролайн, она стояла, вцепившись в спинку стула, и настороженно смотрела на меня. Я снова повернулся к старику.
— Чем вы занимались, пока не стали почтмейстером?
— Я думал, что уже ответил на ваш последний вопрос.
— Мне пришла в голову еще одна мысль.
— Я был фермером.
— И что выращивали?
— Кукурузу. Тыквы.
— Как вы их отвозили на базар?
— Я не отвозил. Мы торговали прямо тут, в долине.
Я улыбнулся ему.
— Кто назначил вас почтмейстером?
— Когда шла война, сюда через перевал добрался человек из правительства, чтобы навербовать ребят. Но нашел только Билли Басси. Так все и получилось. Он назначил почтмейстером моего брата Донана. Когда Донана не стало... когда он умер, я написал письмо. И они назначили меня на это место.
— И официальным судьей-рикордером.
Нагнувшись к огню, он пошевелил поленья в камине.
— И все остальное. Как у Донана. Правительству был нужен тут какой-то грамотный человек...
— Объясните мне, — продолжал я. — До войны ущелье было открыто, пока... пока не произошел обвал.
По выражению его лица было видно, что он уловил мою мысль.
— Я слушаю, сынок.
— Как давно это случилось?
Он уставился в огонь.
— Несколько лет назад.
Прежде чем я успел заговорить снова, в полосе света, падающей от камина, возникла Кэролайн и сказала:
— Это было девять лет назад, мистер Купер. Еще до того, как вы стали почтмейстером.
— А теперь я хочу задать вам самый главный вопрос, — вмешался я. — Отвечайте честно, черт возьми! Я сразу же поймаю вас на вранье. Смотрите на меня, Купер! — Он дернулся, но я в упор глядел на него. — Кто убил Мелсов, вашу семью и Белчей? Кто, Купер? Что с ними случилось?
— Проклятие — на тебя и на весь твой род! — Он так сильно вцепился ногтями мне в руку, что пришлось пинком толкнуть его обратно в кресло. — Вы сами знаете, что случилось! Это вы их убили!
— Зачем, Купер? Почему?
Его лицо было искажено яростью.
— Вы ничего не знаете, — тихо сказал я. — Вы давно пытаетесь во всем разобраться, но, по сути, вы так ничего и не поняли. — Я помедлил несколько секунд. — Думайте еще, мистер Купер. Я вернусь. А вы тем временем думайте!
Снаружи донесся длинный протяжный вой. К нему подключился другой, тоном пониже. Взлаивание и подвывание стаи становилось все громче — она приближалась.
— Он спустил собак, — заметила Кэролайн. — Через несколько минут они будут здесь.
Подтолкнув Кэролайн к выходу, я обернулся и повторил:
— Вспоминайте, думайте, — потом захлопнул дверь и вслед за Кэролайн скрылся в ночи.
Собаки рыскали у подножия холма в поисках нашего запаха.