– Леди, вы хоть понимаете, о чем ведете речь?
– Думаю, что да.
– Ах, вы думаете?
– Посмотрите на меня, – сказала она. Капитан Джерот встретился с ней взглядом, прищурился и больше не отводил от нее глаз. – Что вы видите, капитан?
– Человека, который ведет розыск. И вы знаете ответы на все вопросы, не так ли?
– На все, капитан. И вопросы тоже знаю.
Оба забыли про меня. Я просто стал предметом меблировки, на который не больно-то обращали внимание, чему я был только рад.
– Что вы думаете о Ренцо, капитан?
– От него несет дерьмом. Он действует за пределами города, где у нашей полиции нет прав, а полиция округа у него в кармане. Думаю, кое-кто из моих людей тоже у него на содержании. Не уверен, но предполагаю, что так оно и есть. За ним числятся делишки в двух штатах, но тут он пока чист. Хотя я бы с удовольствием навесил на него парочку дел, доказательств у меня нет, но за ними явно стоит он. В этом я не сомневаюсь... но если начну расследование, хлопот не оберусь.
Хелен кивнула.
– Не важно. Могу добавить еще кое-что. Вы знаете, что случилось с Джеком Кули?
Джерот помрачнел.
– Я знаю лишь, что меня полоскали в газетах, да и от прокурора штата досталось.
– Я не это имела в виду.
Капитан устало растер лицо руками и снова взглянул на нас.
– Его машина была найдена вся в пулевых пробоинах. В ней было столько крови, что не подлежало сомнению: ее пассажир после такой кровопотери выжить никак не мог. Но тело мы так и не нашли.
– Вы в курсе дела, почему его убили?
– Кто знает? До меня доходили кое-какие слухи, и я могу только предполагать. Говорят, он схлестнулся с Ренцо. Есть некая информация, что он якобы занимался транспортировкой наркотиков. Деньги у него всегда водились в избытке, хотя непонятно было, откуда они поступали.
– Даже если это так и было, капитан, но коль скоро произошло убийство и за ним стоит Ренцо, вы ведь были бы только рады, если бы преступник получил по заслугам.
В светло-голубых глазах Джерота блеснула искорка, от которой стало как-то не по себе.
– Так или иначе... вы должны понимать, о чем идет речь.
– Все может случиться. Так кто такой Веттер?
Он откинулся на спинку кресла и, сложив руки за головой, потянулся.
– Я мог бы показать вам кучу документов, имеющих отношение к этому парню. Копии полученных нами заявлений и телеграмм в адрес полиции в других городах. Все это я могу выложить перед вами, но не в состоянии вытащить из рукава его изображение с тюремным номером на нем. Похоже, что все, кто пытался найти его или кто встречался с ним, – все они мертвы.
Я не узнал собственного голоса:
– Мертвы?
Джерот расплел пальцы и положил руки ладонями на стол.
– Этот тип – наемный убийца. Насколько я знаю, он повсюду числится в списке разыскиваемых преступников. Ходят слухи, что именно он пришил Тони Бриггса в Чикаго. Когда Берди Каллен собрался запеть перед большим жюри присяжных, кто-то выложил пятьдесят кусков, чтобы заткнуть ему рот. И Веттер получил от синдиката этот заказ. Веттеру было выплачено еще десять тысяч, чтобы убрать первого заказчика, так что иметь с ним дело очень и очень небезопасно.
– Но пока вы знаете только имя, капитан?
– Не совсем. Мы знаем еще кое-какие подробности, но не имеем права распространяться. И вы, конечно, нас понимаете?
– Конечно. Но тем не менее я заинтересована...
– Он – крутой парень. Берется за дела, которые никому не под силу, и проворачивает их. Он – профессиональный снайпер, но не для добрых дел. И пока на его услуги будет спрос, он будет продавать свои услуги.
Хелен неповторимым движением профессиональной танцовщицы положила ногу на ногу.
– Предположим, капитан, что этот Веттер был другом Джека Кули и пришел в ярость, узнав про убийство друга, и теперь хочет как-то посчитаться.
– Продолжайте, – сказал Джерот.
– И что бы вы предприняли, капитан, в таком случае?
Он криво усмехнулся.
– Скорее всего, ничего. – Джерот снова откинулся на спинку кресла. – Ничего... пока что-то не произойдет.
– То есть одним ударом двух зайцев, капитан? Пусть Веттер доберется до Ренцо... а потом вы накроете Веттера?
– Газетчикам это понравится, – пробормотал он.
– Без сомнения. – Хелен шевельнулась, собираясь подняться. Я тоже вскочил и только тут понял, насколько проницателен был капитан. Он даже не посмотрел на Хелен. Его голубые глаза уставились на меня, и он совершенно спокойно осмотрел меня с головы до пят.
– Откуда ты взялся, парень? – спросил он.
За меня ответила Хелен:
– Веттер дал ему записку с предупреждением и попросил, чтобы он доставил ее Ренцо.
Джерот лишь молча улыбнулся, давая понять, что теперь-то он представляет себе всю картину в целом: он видел нас в лицо, он знал, кто такая Хелен и чем она занимается. И безошибочно решил узнать все про меня. Ему это было под силу. Он – классический коп. И сомневаться тут не приходилось.
Мы задержались на ступенях здания, и заходившие в него копы окидывали Хелен точно такими же взглядами, какими на нее смотрел любой мужчина на улице. Словом, оценивали ее по достоинству. И мне было приятно просто стоять рядом с ней.
– Он толковый коп, – сказал я.
– Слишком толковый. Умнее многих. – На ее лице мелькнуло нетерпение. – Он говорил кое о чем...
– О куче копий? – предположил я.
Я заставил ее улыбнуться. Она не опустила и не отвела глаза. Просто повернула голову.
– Догадливый мальчик.
Она взяла меня под руку, и на этот раз я повел ее. Мы выбрались из городской суеты и оказались на знакомой мне улице. Тут на вас смотрели совсем по-другому. Дамы показывались на улицах по вечерам и охотно сопровождали вас в бар, если считали, что у вас есть пара лишних баксов.
Большинство таких заведений были скромные и неприметные. Там не было неоновых вывесок и мягких кресел, но если к вам обращались, то стоило послушать, потому что тут бывали люди серьезные и всегда царило напряжение. Так что вас не покидало ощущение, будто вот-вот что-то случится.
Одно из таких заведений называлось «Клипер», и его облюбовали репортеры из «Ньюс». У этих парней Кейджи головы были не только для того, чтобы носить шляпы; толковые, денежные ребята, всегда были готовы платить наличными за жареные новости. Они принимали тебя таким, какой ты есть, и не задавали лишних вопросов.
Они меня устраивали.
Бакки Эдвардс сидел на своем обычном месте и был уже под хмельком, потому что день подходил к концу. Увидев меня со сногсшибательной блондинкой, он вытаращил глаза и выразительно подмигнул, давая понять, что одобряет мой выбор. Хотя я не успел возгордиться. Едва только я собрался познакомить его с Хелен, как Бакки сказал:
– Привет, Хелен. Вот уж не думал, что увижу тебя при дневном свете.
– Значит, не торчи так много в «Убежище», – оборвал я его. – Мы хотим кое-что спросить у тебя.
– Засохни, Джой. Пусть вопросы задает леди.
– Тихо. Мы хотим узнать о Веттере.
Брови у него сошлись на переносице. Он посмотрел на меня, перевел взгляд на Хелен и снова уставился на меня.
– У тебя слишком громкий голос, парень.
Я и сам не хотел, чтобы в нашем разговоре участвовал кто-то еще. Склонившись к нему, я шепнул:
– Он в городе, Бакки. И ему нужен Ренцо.
Бакки только присвистнул.
– Кто еще знает про это?
– Джерот. Ренцо. Мы.
– Ясно, что грядут крупные неприятности.
– Только для Ренцо, – вмешалась Хелен.
Бакки медленно покачал головой из стороны в сторону.
– Вы не можете утверждать. Весь рэкет встанет на уши. Стоит только Веттеру вернуться, как тут начнется большая заваруха.
У меня зачесался лоб под повязкой.
– Команда Ренцо, не так ли?
Бакки облизнул губы.
– Кто-то из них. И кое-кто еще. Они-то не хотят, как Ренцо, втягиваться в разборки с Веттером. – Бакки посерьезнел и внимательно посмотрел на нас. – Веттер смертельно ненавидит его. Если кто-то ему мешает, он разберется с кем угодно. Надежно, как пистолет. Если он тут появится, они ему все вывалят.
– То есть все будут помогать Веттеру? – спросил я.
На задумчивом лице прорезалась сеточка морщинок.
– В общем-то да. Я как-то не подумал. – Он влил в себя то, что еще у него оставалось, и поставил пустой бокал на стойку бара. – Если Веттер в самом деле объявился, им выгоднее всего вывести его на «Убежище» Ренцо. Может, тогда удастся пресечь все в самом начале.
Меня не очень волновало, если Ренцо попадет в беду. Так ему и надо. Заглянув внутрь пустого бокала, Бакки продолжил:
– Если Ренцо не прикончат и он выкрутится, то он всех и вся приберет к рукам.
Появившийся бармен наполнил его бокал и спросил, что мы хотим выпить, но я покачал головой.
– Может получиться отличная история, – изрек Бакки. После чего вылакал очередную порцию выпивки и вырубился. Глаза его помутнели. Ухмыляясь, он уставился на свое отражение в зеркале за стойкой бара и что-то бормотал про себя. Я слишком хорошо знал его привычки, чтобы задавать еще какие-то вопросы. Так что я незаметно подтолкнул Хелен, и мы вышли из бара.
Стремительно пролетело несколько дней, пока не наступил тот самый, о котором я хочу рассказать. Я не расставался с Хелен, и мы с удовольствием проводили время в разговорах. Я не был никем особенным в ее глазах, и ей не надо было скрытничать, поэтому как-то раз она разоткровенничалась и поведала мне кое-что о своей жизни. Вечерело. Хелен казалась совсем юной, почти девочкой, и, когда мы добрались до ее квартиры, красновато-золотистые пряди ее волос струились солнечным светом, а я шел не чуя под собой ног. Я был на вершине блаженства, и жизнь казалась прекрасной. Мы заливались веселым смехом, и прохожие останавливались, глядя на нас и улыбаясь. Когда жизнь моя подойдет к концу и наступит последний день, я буду помнить эти часы.
Я смертельно устал. И когда она пригласила к себе, у меня не было сил отказываться, да и не хотелось. Я открыл перед ней дверь и прошел следом. Она направилась было на кухню, чтобы поджарить яичницу с ветчиной, которой мы собирались насладиться, но вдруг остановилась у арки дверей, ведущих в гостиную.
Из-за высокой спинки кресла донесся голос:
– Заходи, золотце. И ты тоже, парнишка.
С гнусной ухмылкой на губах на нас смотрел Джонни.
– Как ты сюда попал?
Он засмеялся:
– Забыла, что я – спец по замкам? – Джонни коротко и властно кивнул. – Заходите! – Голос у него был ровным и гнусавым.
Я держался рядом с Хелен. Опустив руки ладонями наружу, я прижал их к бокам. Дыхание у меня участилось.
– Никак теперь ты перешла на детишек, Хелен?
– Заткнись, мразь! – выкрикнула она.
Он растянул губы в улыбке, обнажив десны.
– Типичная мамаша. Даже, знаешь ли, чуть старомодная. – И он громко заржал от своего остроумия. У меня заныло в груди. – Но так как он слишком большой, чтобы кормить его из бутылочки, ты...
Схватив лампу, я швырнул в него, и, если бы не шнур, она бы врезалась бы ему в голову. Я бросился на него, но он вскинул руку, остановив меня. Его пушка била без промаха на близком расстоянии, и чувствовалось, что стоит мне сдвинуться с места, как Джонни с удовольствием пустит ее в ход.
– Боссу не нравятся твои шуточки, Хелен, – сказал он. – Ему не потребовалось много времени, чтобы выяснить, чем ты занимаешься. Подойди сюда, парень.
Я сделал полшага.
– Ближе. А теперь слушай внимательно. Ты сейчас же отправишься домой, ясно? Там ты можешь заниматься, чем угодно, но будешь сидеть тихо, не высовывая носа. В случае послушания получишь несколько баксов от мистера Ренцо. Ты тут катался как сыр в масле, и домой тебе явно не хочется, но на случай непослушания я покажу, что тебя ждет.
Я услышал, как хрипло выдохнула Хелен, и у меня самого из горла вырвался какой-то сдавленный звук. Нетрудно было догадаться, что собирался сделать Джонни, и, хотя он предупредил, я был бессилен предотвратить это. Ствол пушки был нацелен мне прямо в живот, а сам он уперся локтем в подлокотник кресла, изготовившись нанести удар ногой и изуродовать меня на всю жизнь. Носок его ботинка мерно покачивался, как маятник, и я видел, какой он твердый и жесткий.
Нога уже была готова взметнуться, но мне не пришлось уворачиваться. Хелен стояла где-то сбоку, и я услышал ее голос:
– Не шевелись, Джонни. У меня пистолет.
Она в самом деле держала его на мушке.
Уродливая рожа Джонни исказилась злобной гримасой, когда до него дошло, какого он свалял дурака. Предвкушая расправу со мной, он отвел глаза от Хелен.
– Хелен, скажи ему, чтобы он бросил оружие.
– Ты слышал мальчишку, Джонни?
Он бросил пистолет на пол, и я подтянул его ногой к себе. Подняв его, я выщелкнул патроны из обоймы и зашвырнул их под диван. Пистолет последовал за ними.
– Иди сюда, Хелен, – позвал я ее.
Услышав за спиной ее шаги, я, полуобернувшись, взял у Хелен из рук автоматический пистолет 25-го калибра. Джонни побледнел от ужаса, и я усмехнулся, довольный его видом.
Затем я швырнул под диван и второй пистолет.
Они, эта мразь, просто балдеют, когда ты делаешь такие штуки. Их тупые мозги не могут понять, что к чему, и они прямо впадают в ступор. Он продолжал изумленно таращиться, когда я врезал ему кулаком по физиономии, ободрав костяшки о его зубы.
Хелен опустилась было на колени, чтобы достать пистолет, и когда я заорал оставить его в покое, Джонни кинулся на меня. Он решил, что прямо-таки раздавит меня. Я пропустил его руку над плечом, взял на бедро, и он грохнулся на пол.
Я сделал шаг к нему. Настал мой час! Он начал приподниматься, и я с такой силой рубанул ему по шее, что у него дернулась голова. Я нанес ему еще два удара по тому же месту, и Джонни рухнул ничком. Он все видел, все понимал и чувствовал, но был не в силах пошевелиться. Переведя дыхание, я нанес еще один рубящий удар. Вздувшаяся физиономия Джонни налилась кровью, и он с ужасом уставился на меня.
Я выволок его вниз, на улицу, и остановил такси. Шоферу я объяснил, что мужик пьяный, вырубился, и вручил десятку, позаимствованную из бумажника Джонни, потом проинструктировал, мол, доставить «груз» в ночной клуб «Убежище» и передать из рук в руки мистеру Ренцо. Водитель оказался весьма толковым и тут же снялся с места.
Я вернулся к Хелен. Дожидаясь меня, она сидела на диване. В глазах ее застыло странное выражение, которое я уже видел.
– Прикончив тебя, он бы принялся за меня, – сказала она.
– Знаю.
– Джой, для мальчишки ты просто здорово справился с ним.
– Ничего другого не оставалось.
– Я видела, как Джонни разделывался со здоровыми парнями. Он очень силен.
– Хелен, ты знаешь, как я зарабатываю себе на жизнь? Толкаю тележку, груженную металлоломом. Там есть конкуренты, и начинаешь соображать, что к чему. Те, кто таскают железо, тоже сильные ребята. И если ты не справишься, они подомнут тебя, и ты потеряешь заработок.
– У тебя был пистолет, Джой, – напомнила она мне.
Она смотрела на меня с такой мягкой нежностью, что у меня мурашки побежали по коже. Ее глаза звали меня, и я не мог сказать им «нет». Я стоял, смотрел на нее и пытался понять, каков я для нее в бинтах и что она под ними разглядела.
– Теперь Ренцо достанет нас, – сказал я.
– Верно, Джой.
– Надо бы убираться отсюда. Во всяком случае, тебе.
– Позднее. Пока оставим эту тему.
– Да не позднее, а сейчас, черт возьми!
Она откровенно смеялась надо мной. Но улыбка ее была какой-то странной. Непонятной и растерянной. В полуприкрытых глазах плясали чертики; губы чуть раздвинуты. Кончиком языка она провела по зубам и опять заговорила:
– Есть кое-что еще, Джой. Женщина, которая забыла, что можно кого-то любить...
Я посмотрел на нее, и у меня перехватило дыхание. Она была такая красивая, что у меня сжалось сердце. Но я молчал, не желая выглядеть зеленым юнцом в ее глазах. Нет, вовсе не желал!
– Поцелуй меня, Джой! – просто сказала она.
И я почувствовал вкус ее губ.
* * *