- Это мое первое появление в обществе за последние четыре
года.
- Я рад, что мне пришла в голову такая замечательная мысль. Если тебе здесь понравилось, может быть, мы наведаемся сюда как-нибудь еще?
Возможно, она уловила нотку горечи в моем голосе, так как быстро взглянула на меня.
- Терри... Расскажи о себе. Этот магазин, о котором ты мечтал, как много значит он для тебя?
Меня совершенно не интересовал разговор на эту тему, но, если она хотела услышать мое мнение, я не мог отказать ей в этом.
- Что ж, если бы я обладал необходимым капиталом, - начал я, ковыряя вилкой в тарелке и прекратив есть, - я бы купил магазин. Я даже
присмотрел его. То, чем я занимаюсь в настоящее время, не приносит большой прибыли. Мне необходим специализированный магазин с прекрасной
витриной, на которой будут выставлены телевизоры, собранные мной. Люди должны видеть то, что они покупают. Вот о чем я мечтаю. Но для этого
нужно слишком много денег, и мне никогда не собрать нужную сумму.
- И какая сумма тебе необходима? - спросила Хильда, пристально глядя на меня.
- Точно не знаю. Но, как мне кажется, двадцать пять тысяч меня бы вполне устроили. И, как минимум, вдвое больше, чтобы поставить дело на
широкую ногу.
- Почему бы тебе не взять ссуду в банке?
- Банки не дают ссуды без соответствующих гарантий. Но к чему вести пустопорожний разговор, это похоже на подъем по эскалатору, движущемуся
вниз.
- Но если он умрет, Терри, в твоем распоряжении будет сумма, в которой ты нуждаешься.
- О'кей. Ты об этом уже говорила. Если он умрет...
Я увидел, как она бросила быстрый взгляд на часы. Я готов был ударить ее за это.
- Итак, тебе нужно возвращаться домой. Ему может понадобиться снотворное или еще что-нибудь...
- О, Терри, пожалуйста...
Я поманил к себе официанта и попросил принести счет.
Когда мы шли обратно к машине, она сказала:
- Мне понравилась каждая минута, проведенная с тобой, Терри.
- Я рад.
Я не особенно покривил душой, так как мне тоже понравилось здесь.
Усевшись в машину, мы тронулись в обратный путь. В дороге мы практически не разговаривали.
Когда до "Голубой Сойки" оставалось около пары миль, я остановил машину.
Хильда быстро повернулась ко мне.
- Почему мы остановились?
- Я кое-что хочу подарить тебе.
Я вытащил из кармана пакет и положил ей на колени.
- Что это, Терри?
Я включил освещение в кабине.
- Открой и увидишь.
Она развернула бумагу и открыла футляр.
Пудреница выглядела очень шикарно на подушечке из мягкой шерсти. Это действительно был стоящий подарок.
Я услышал, как она часто задышала.
- Это ты купил для меня?
- Да. Специально подобрал к цвету твоих глаз.
- Но, Терри... Я не могу принять этот подарок. Она очень красива, но я не могу взять ее.
- Когда я увидел эту игрушку, я понял, что она создана специально для тебя.
Она погладила пудреницу, зажав ее между пальцев.
- Ты меня балуешь, Терри, и я не могу устоять перед соблазном.
- Этот подарок тебя ни к чему не обязывает. Мне просто хочется, чтобы она была у тебя.
Я наклонился, включил двигатель и быстро поехал в направлении "Голубой Сойки". Сидя рядом со мной, Хильда задумчиво ударяла пальцем по
пудренице, но молчала. Я остановил машину у ворот, и Хильда вышла. Я присоединился к ней.
Мы стояли, глядя друг на друга.
- Ты даже не подозреваешь, какое удовольствие ты мне доставил, Терри. Благодарю тебя за то, что ты все понимаешь, и особенно за прекрасный
подарок. Это первый подарок за последние годы. Мне очень понравилась пудреница.
Она сделала шаг ко мне, ее руки обвились вокруг моей шеи, и она крепко поцеловала меня.
Это нисколько не возбудило меня. В то время, как я обнимал ее, я думал о человеке, который лежал в постели в нескольких ярдах от меня и,
возможно, не спал. Сколько лет он проживет, столько же лет будут отделять меня от любимой.
Ранним утром Хильда позвонила мне.
- Когда я вернулась, - тихо проговорила она, - он не спал. В его спальне горел свет.
Моя рука крепче сжала трубку.
- Он знает, что тебя не было дома?
- Понятия не имею. Но он очень раздражен сегодня утром. Мы перебросились с ним лишь парой фраз. Слушай, Терри, я не могу больше встречаться
с тобой, и ты должен это понять. Я очень сожалею, но придется отказаться от свиданий. Прости меня. Я была сумасшедшей, что так увлеклась тобой.
Прошу тебя, не звони и не пытайся увидеть меня. Совершенно необходимо, чтобы он ничего не узнал о наших отношениях. Прости, Терри, дорогой...
- Слушай, Хильда, но не может же все так прекратиться...
- Он приближается...
В трубке послышались короткие гудки.
Когда мужчина любит женщину, так как я любил Хильду, ему недолго потерять голову от отчаяния. Я знаю, о чем говорю: после четырех
бесконечных дней и еще более бесконечных ночей я чувствовал себя совершенно разбитым. Я не мог работать, грубил клиентам, за это время не продал
ни одного телевизора и все время думал только о Хильде.
За это время я три раза звонил в "Голубую Сойку". Первый раз мне ответила Мария, толстая мексиканка, горничная Хильды, и я повесил трубку,
второй раз ответил Делани, и я снова повесил трубку, третий раз ответила Хильда, и на сей раз повесила трубку она.
Не выдержав, я поехал к ее дому и, как вор, ходил в темноте по саду. И когда я увидел ее силуэт в окне спальни, мне показалось, что сейчас
у меня остановится сердце.
На пятые сутки мне повезло. Я поехал в Глин-Кэмп и встретился с шерифом Джефферсоном. Хильда шла нам навстречу и, сделав приветственный
жест рукой, с улыбкой прошла мимо.
В элегантном летнем платье, она показалась мне обворожительной и еще более желанной, чем когда-либо.
На пятый же день я вытащил из шкафа бутылку виски и начал пить. Я всегда пил очень мало, и виски подействовало на меня, как удар молота, но
я должен был что-то выпить, чтобы заглушить сердечную боль. Это помогло: я уснул, но видел во сне Хильду...
Я находился недалеко от ее дома. Вовсю палило солнце и было очень жарко.