* * *
Когда я открыл глаза, комнату заливали лучи яркого флоридского солнца. Я с трудом поднялся, судя по всему, мои мышцы решили объявить забастовку. Даже телефонная трубка показалась мне налитой свинцом, когда я поднес ее к уху.
— Центральная, — ответил нежный женский голос.
— Который час? — прохрипел я.
— Десять минут двенадцатого, сэр.
— Дня?
— Конечно, сэр. — Я уловил в голосе телефонистки странные нотки, но ведь мои часы размокли от воды вместе с мозгами.
— А какое сегодня число? — На этот раз я решил проявить упорство.
— Девятнадцатое, — сухо ответила она.
— День недели?
— Пятница. — Голос начал вибрировать. — Могу также сказать вам и месяц, сэр. Сейчас у нас январь...
— Большое спасибо, — от всего сердца поблагодарил я. — Еще один вопрос, прежде чем вы соедините меня с официантом по этажу. Я действительно нахожусь в Майамисбурге, штат Огайо?
К тому времени, когда принесли завтрак, я уже оделся и выглядел вполне прилично.
Позавтракав, я позвонил в театр и попросил соединить меня с управляющим. Голос управляющего слегла дрожал, словно я позвонил ему в самый неподходящий момент, когда он наконец после долгих усилий остался наедине с танцовщицей. Я представился одним из руководителей фирмы “Меермайд”. Его голос продолжал дрожать, но на этот раз уже, наверное, от уважения к моей высокой должности.
— Мне нужно навести у вас справки относительно швейцара в театре. Я имею в виду человека со странным именем Доминик Людд.
— Мне очень жаль, мистер Бойд, — пролепетал управляющий, — но в театре нет такой должности. Понимаете, мы сдаем наше здание в аренду для разовых представлений, как, например, сдали его вашей фирме для проведения конкурса красоты. Так что мы не нуждаемся в собственном швейцаре.
— Но тем не менее, в тот вечер у входа в театр он стоял, — сказал я. — Человек с большим крючковатым носом и громовым голосом. Вы наверняка его видели.
— Да, да, теперь я припоминаю... — неуверенно ответил управляющий. — Но, насколько я помню, он работал у нас впервые.
— Где вы его нашли? — нетерпеливо спросил я. — Мне нужен адрес. Какое агентство вам его рекомендовало?
— А разве вы не знаете, мистер Бойд? — спросил он дрожащим голосом.
— А откуда, черт возьми, мне это должно быть известно?!
— Но ведь его наняла ваша фирма. Точнее, один из ваших работников. Ваша фирма ангажировала весь персонал для конкурса, включая и швейцара.
— Почему же мне никто об этом не сказал? — промямлил я и повесил трубку.
После чего, не мешкая, позвонил Майеру и заявил, что мне срочно нужно побеседовать с Домиником Люддом, а потому я хочу знать, через какое агентство его наняли.
— Вы имеете в виду швейцара, который стоял у входа, когда проходил второй тур конкурса, мистер Бойд? — осторожно спросил Майер. — Мне очень жаль, но я об этом ничего не знаю.
— То есть как это не знаете? Кто же в таком случае занимался этим?
— Мисс Ричмонд все организовала сама, мистер Бойд. Поэтому я думаю, что по этому вопросу вам лучше всего обратиться к ней. А вы... э... вы так не думаете?
— Ну что ж, тогда соедините меня с ней, — проворчал я.
— Ее здесь нет, — ответил он злорадно. — Мы не видели мисс Ричмонд все утро.
Я позвонил в отель, но, поскольку там никто не отвечал, пришлось отложить свои попытки. Как только я положил трубку, телефон зазвонил.
— Дэнни? — Звучный голос, раздавшийся в трубке, принадлежал Элейн Керзон.
— Элейн? — спросил я на всякий случай.
— Что случилось вчера вечером?
— В студии Дюваля сработало сигнальное устройство. И заявились два типа из его окружения.
— Тебе пришлось трудно?
— Во всяком случае, нелегко, — признался я.
— Тебя не ранили?
— Ранили лишь мою гордость. А твои фотографии Дюваль, должно быть, хранит в сейфе. Это единственное место, куда нам не удалось заглянуть.
— Как бы то ни было, ты сделал все возможное, — ответила Элейн, — и я благодарна тебе за это.
— Может быть, в следующий раз мне повезет больше.
— Думаю, нам не придется больше этим заниматься, Дэнни. Сегодня утром Дюваль нанес мне визит. Он показал мне несколько фотографий, негативы все еще находятся у него. Он сказал, что, если я попытаюсь еще раз предпринять нечто подобное вчерашнему, все доказательства будут переданы Элен в течение часа.
— Запугивает.
— Не думаю, Дэнни, — вздохнула Элейн. — Во всяком случае, я не стану рисковать. Ты заслужил свой гонорар, но боюсь, мне придется отказаться от твоих услуг.
И она повесила трубку, не дождавшись моего ответа.
Глава 11
Позавтракав, я взял такси и отправился в отель “Элита”. Пройдя через холл, я прошел во внутренний двор и направился к домику Дюваля. Фотограф открыл дверь и холодно уставился на меня.
— У вас отличные нервы, Бойд, — сухо сказал он вместо приветствия. — Особенно если учесть, что произошло вчера вечером. Подумать только! Проникнуть в мою студию и чуть не взорвать сейф. Вам повезло, что вас накрыли Стоун и Блер, а не полиция.
— Дело вкуса, Клод, — ответил я. — Для меня было бы намного приятнее иметь дело с полицией, после того как я привел в действие сигнализацию.
Он удивленно вытаращился на меня.
— Сигнализацию?
— Ну да, ту штуку, что вы распорядились поставить на дверь своей студии.
— Вы что, совсем спятили? — удивленно спросил он. — Неужели вы полагаете, что такая чепуха мне бы помогла?
— Значит, ваша студия не оборудована сигнализацией?
— Конечно нет.
— Выходит, что ваши люди — ясновидящие.
— Они заглянули в студию совершенно случайно, чтобы проверить кое-какие цифры. На мое счастье.
— Ну хорошо, Клод, — вздохнул я. — Поверю вам на слово. Но беседовать через порог не слишком удобно, так не лучше ли мне зайти? Вы нальете мне стаканчик, и мы с вами мирно поговорим.
— Мне нечего вам сказать. — Дюваль хотел было захлопнуть дверь, но я оттолкнул его и прошел внутрь.
Закрыв дверь, я прислонился к ней спиной. Дюваль, тяжело дыша, злобно смотрел на меня.
— Предупреждаю вас последний раз...
— Приберегите свои угрозы для кого-нибудь другого! — отрезал я. — Вчера вечером ваш горилла Чарли убил моего напарника. Потом...
— Убил? — повторил Дюваль в полной растерянности. — Это что, одна из ваших шуток?
— Шутками такие дела не назовешь, вы знаете об этом не хуже меня! — хмуро оборвал я его.
Он покачал головой.
— Я не видел Чарли целый день, но Хэл мне сообщил, что они застали вас в студии, когда вы пытались взорвать сейф. Он также сказал, что они предпочли сами проучить вас, вместо того чтобы вызвать полицию.
— И он вам не доложил, что Чарли тоже погиб?
— Погиб? — взвизгнул Дюваль. — Надеюсь, вы, как всегда, делаете из мухи слона.
— Перемените пластинку, Дюваль, — предложил я. — Мне нужны фотографии Элейн Керзон.
Какое-то время Дюваль молча смотрел на меня, потом на его лице появилось презрительное выражение.
— Вы никогда не сможете это сделать, Бойд, — спокойно ответил он. — Я предупредил Элейн сегодня утром, что, если она снова попытается завладеть фотографиями, я позабочусь, чтобы Элен Ричмонд получила негативы в течение часа. Поэтому свой юмор приберегите для другого случая. Как вы изволили выразиться — пластинка слишком заезжена.
— Я вас еще согну в бараний рог! — пообещал я. — Вы убили Элиш Хоуп, а в театре покушались на жизнь Беллы Люкас. Вы виноваты и в том, что вчера вечером был убит мой напарник. Я уже не говорю о том, что сам лишь чудом избежал смерти.
— Мне надоело повторять, что я не убивал Элиш Хоуп, — сухо ответил Дюваль. — Интересно, какую цель я, по-вашему, преследовал?
— Мотивы у вас были самые веские. Если Элейн Керзон получит контрольный пакет акций фирмы “Меермайд”, то вы с помощью шантажа выманите у нее весь капитал.
— Вы отлично знаете, что у меня есть алиби на то время, когда была убита девушка.
— И свое алиби вы получили тоже благодаря Элейн. А что вы скажете относительно покушения на Беллу Люкас в театре? В ту минуту вы были один. Я уже это проверил.
На какое-то мгновение в глазах Дюваля появилось озабоченное выражение.
— Я так и не понял, что за всем этим кроется, — неторопливо заговорил он. — После конкурса я прошел на сцену вместе с Элейн. А потом швейцар сообщил, что в кабинете управляющего меня кто-то ждет. Но когда я пришел туда, там никого не оказалось. Я подождал минут десять, а потом решил, что человек, который хотел поговорить со мной, видимо, очень спешил и ушел. Или же кто-то ловко подстроил...
— Клод, — с упреком сказал я, — вы могли бы придумать и что-нибудь более правдоподобное.
— Может, звучит и странно, но это правда, — холодно ответил он. — Ну как, Бойд, у вас больше нет ко мне вопросов?
— Кажется, нет. Разве что передать пару слов Стоуну.
— Пожалуйста.
— Скажите ему, что он относится к той категории людей, которые не умирают в своей постели. А уж я постараюсь, чтобы смерть не заставила его долго ждать.
Я прошел в холл и с помощью чаевых уговорил портье найти для меня такси. В дороге у меня было о чем поразмыслить.
Видимо, воздух Флориды так действовал на людей, что даже совершенно незнакомый человек спустя десять минут после знакомства начинал вызывать у них такое доверие, что они вываливали на него подробности своей жизни. Почему, например, Белла Люкас сообщила мне, что видела Дюваля, выходящего из комнаты мисс Хоуп приблизительно в то время, когда бедняжку убили? Она также сказала, что именно Дюваль попытался задушить ее в театральной гардеробной. Но при этом наотрез отказалась сообщить об этом в полицию. Похоже, малютка доверяет только мне.
Не отставала от нее и Элен Ричмонд, которая рассказала мне о завещании своего папочки и о его связи с Элейн Керзон. Да и сама Элейн... Я задал ей всего три вопроса и тут же узнал, что Дюваль шантажирует ее. Она сразу выразила желание нанять меня, точнее, заключить со мной сделку: если я достану фотографии, то она откажется подтвердить алиби Дюваля.
И наконец — сам Дюваль. Сначала он все отрицал, но потом признался, что шантажировал Элейн, он даже не отрицал, что завладеет акциями мисс Керзон, если та уведет их у Элен Ричмонд.
Если же говорить о чистосердечных признаниях, то даже мои добрые друзья Хэл и Чарли буквально горели желанием посвятить меня в собственные планы, касающиеся проведения конкурса красоты.
Такси высадило меня у офиса “Меермайд”. В приемной я попросил премиленькую блондинку с роскошным бюстом доложить обо мне Майеру. Тот принял меня не сразу, но и не слишком долго томил ожиданием, во всяком случае, я не успел впасть в ярость. Секретарша проводила меня в кабинет; глядя на ее грудь, мне захотелось спросить, уж не миссис ли Майер порекомендовала ее на эту должность.
Майер сидел за письменным столом огромных размеров.
— Добрый день, Бойд, — поприветствовал он меня. — Чем могу быть полезен?
— Вы знаете, что мисс Ричмонд поручила мне проследить, чтобы конкурс прошел без осложнений. И поскольку последний тур не за горами, мы должны принять все меры, чтобы ничего не случилось.
— Разумеется, мистер Бойд, — подтвердил Майер с самым серьезным видом. — Я в вашем распоряжении.
— Отлично! — сказал я. — Мне необходимо получить кое-какую информацию. Вы давно руководите здешним отделением фирмы?
— Только полтора года, — ответил он. — Раньше я служил в центральном офисе фирмы, в Нью-Йорке.
— В то время Элейн Керзон еще работала в фирме?
— Да, конечно.
— Она была правой рукой мистера Ричмонда, и даже более чем правой рукой?
— Мистер Бойд! — Он покраснел. — Прошу вас! Ведь нас может услышать кто-нибудь из персонала.
— Этот пункт представляется мне довольно важным, — сказал я. — Вам было известно об их связи?
— Да, — неохотно признался он. — Разумеется, я сожалел, что это так, но, с другой стороны, ведь это было личное дело патрона.
— А вы знакомы с условием, содержащимся в завещании мистера Ричмонда?
— Да.
— А как это выражается в денежном отношении? Я имею в виду контрольный пакет акций фирмы.
— По курсу сегодняшнего дня, — сказал Майер с благоговейным придыханием, — что-то около миллиона долларов.
Точную сумму он назвать не смог, поэтому я сменил тему разговора, спросив, как обстоит дело с подготовкой к заключительному туру конкурса. Круглое лицо Майера сразу прояснилось.
— Это будет чудесный вечер, мистер Бойд. Не сомневаюсь в этом! Заключительный тур пройдет в клубе “Ципресс”, но на этот раз за процедурой будут наблюдать зрители и пресса. Должен сказать, что мисс Ричмонд проявила недюжинные организаторские способности. Еще неделю назад, сидя в этом самом кресле, она сказала мне, что ей безразлично, сколько денег уйдет на заключительный тур, самое главное — сделать так, чтобы все прошло на высшем уровне.
— Неделю назад она сидела в этом кресле? — удивленно повторил я. — А я слышал, что неделю назад мисс Ричмонд находилась в Нью-Йорке.
— Мы не хотели вам об этом говорить, мистер Бойд. — На лице Майера появилось самодовольное выражение. — Это было сделано преднамеренно. Маленький обман, на который пошла мисс Ричмонд в интересах фирмы. Она хотела сама заняться организацией конкурса. Поэтому арендовала небольшую виллу, где могла работать совершенно спокойно. Она блестящий руководитель, мистер Бойд. Я бы сказал... э-э... старой закваски, что ли.
— Очень яркая характеристика, — признал я. — Нужно будет запомнить ее, мистер Майер.
— Большое спасибо. — Он взглянул на меня со счастливой улыбкой. — Вы хотите, чтобы я ответил еще на какие-нибудь вопросы?
— Только на один. Эта девушка, Элиш Хоуп, она родом из этого города и жила здесь, в Майами. Может, вы слышали о ней или даже встречались?
— Как же, как же, было такое, — пробормотал он задумчиво. — Погодите, дайте вспомнить... Кажется, это было месяца четыре назад. Она работала в качестве фотомодели в одном из журналов и пришла к нам, чтобы отобрать купальники.
— Не помните, для какого журнала она работала?
— Разумеется! Для “Экскузит”. Я даже помню, что она пришла вместе с мисс Керзон.
— Мисс Керзон, должно быть, очень повезло — сразу же после ухода из вашей фирмы ей удалось занять место главного редактора журнала мод.
Маленькие глазки Майера заблестели, он перегнулся через стол.
— Это больше, чем везение, мистер Бойд, во всяком случае, мне так кажется, — доверительно прошептал он.
— Вы наверняка из тех людей, мистер Майер, что идут в ногу со временем. Мне думается, на свете существует очень мало вещей, о которых вы ничего не знаете.
— Во всяком случае, я знаю о прошлом этого журнала и обо всем, что за этим кроется. — Он снова доверительно улыбнулся. — Шесть месяцев назад этот журнал был куплен, как говорится, с потрохами. Его приобрели четыре человека. Клод Дюваль, его сотрудники Блер и Стоун, а также мисс Керзон. Я слышал, что она не внесла ни цента, но тем не менее, имеет двадцать пять процентов акций, как и все остальные.
— А как сейчас обстоят дела у журнала?
— До того перехода к новым владельцам он приносил весьма скромный доход. Но, как я слышал, мисс Керзон не скупится на расходы, и теперь “Экскузит” встал на ноги.
— Еще раз большое спасибо, мистер Майер. — Я поднялся. — Вы очень мне помогли.
— Если вам и в будущем понадобится моя помощь, мистер Бойд, — отозвался он слегка покровительственным тоном, — не стесняйтесь, обращайтесь прямо ко мне, я всегда к вашим услугам.
* * *
Наступил уже час коктейлей, когда я вернулся в свой отель и поднялся в апартаменты Элейн Керзон. Она открыла дверь и удивленно взглянула на меня.
— Я ведь сообщила тебе, что вынуждена отказаться от твоих услуг, Дэнни, — сказала она спокойно. — Я не буду нарушать слово, которое сегодня утром дала Клоду.
— Я пришел немного поболтать, — ответил я. — Не беспокойся, я тебя не задержу.