Карьера Сима Торренса окончилась. Он лежал на полу лицом вниз, и в голове у него была дырка от пули. Мы обежали все комнаты в поисках убийцы, но безрезультатно. Тогда мы вернулись к Симу. Обернув носовым платком трубку, Пат сообщил в полицию об убийстве. Положив трубку, он сказал:
— Мы в дурацком положении, Майк.
— Почему?
— Нужно было позвонить из Бруклина сюда и все передоверить здешней полиции.
— Ну и что? Мы всегда можем сказать, что просто хотели нанести визит мистеру Торренсу. Я был здесь вчера сразу же после пожара и хотел сегодня еще раз убедиться, что все в порядке. Это очень просто.
— А как насчет женщин? С ними нужно поговорить прежде всего.
— Конечно.
В ожидании полиции мы осмотрели комнаты в поисках следов убийцы, но ничего не нашли, даже гильзы. Я обошел все комнаты, чтобы понять, каким образом убийца попал в дом. В конце концов я это обнаружил. Окно в спальне Сью было открыто. Вероятно, убийца перелез через ограду, когда поблизости не было полицейского, а потом взобрался на второй этаж по шпалерам.
Постель Сью была смята. Наверное, Джеральдина очень спешила. Плюшевый медвежонок еще лежал под одеялом и был похож на спящего человека. Я подошел поближе и заметил в одеяле дырочку. Откинув его, я увидел в теле медвежонка пулю. Сью опять пытались убить.
Я уже хотел положить одеяло на место и позвать Пата, когда заметил кое-что любопытное. Медвежонок был старый, он принадлежал еще матери Сью. Часть швов давно распоролась, и оттуда торчала грязная вата, но один шов казался свежераспоротым. Вероятно, во время сна Сью надавила телом на игрушку, и шов разошелся. Я увидел торчащий "из него белый уголок.
Это было письмо.
Я вытащил его, но не успел просмотреть. Завыла полицейская сирена, и в доме появились представители власти. Я сунул письмо в карман и позвал Пата. Он быстро разобрался в ситуации, но промолчал. Дело напоминало обычную кражу со взломом, однако в нем намечались такие сложности, о которых Пату не хотелось говорить, прежде чем мы не обсудим все детально.
На улице уже дежурили репортеры. Дело обещало быть громким. Как-никак речь шла об убийстве кандидата на пост губернатора штата... Завтра утром об этом будут кричать заголовки всех газет, а происшествию в Бруклине они отведут от силы три строчки.
Пат промолчал еще и потому, что убийство Торренса следовало сначала обсудить в вышестоящих кругах, и только потом оно могло стать добычей газетчиков.
Только через час нам удалось покинуть дом и вернуться к машине. Приехали партийные тузы, их атаковали репортеры, но они не сказали ни слова. Они были достаточно влиятельны, чтобы проникнуть в дом, однако там высший полицейский чин тотчас взял их в оборот и стал расспрашивать.
Пат молчал почти всю дорогу, потом сказал:
— Одна твоя теория лопнула.
— Какая?
— Ты утверждал, что Торренс собирался убить девушку. Как же он мог в таком случае отвести от себя подозрение?
— Очень просто. Тебе известно, что ему часто угрожали?
— Да.
— Ну, так он мог сказать, что ему угрожал отомстить какой-то неизвестный, он-то и застрелил девушку.
— Но Сью жива.
— Кто-то пытался сегодня ее убить. Держу пари, что первый выстрел был сделан в ее постель. Потом убийца зажег свет и увидел, что попал в медвежонка. Тогда он дождался возвращения Сима и убил его. Все было подстроено так, будто имела место попытка грабежа, и грабитель в испуге застрелил неожиданно появившегося хозяина дома. Если полиция пойдет по этому пути, тогда убийце не грозит никакая опасность.
Я посмотрел на Пата:
— Тут есть еще кое-что. В ночь первой попытки убийства Сью было две группы: Левит и Кид Хэнд с Марвом Каниа. Они работали порознь, но охотились за Сью.
— Ну, и чем это объяснить?
— По-моему, тремя миллионами долларов.
— Чьими?
— Блэки Конли.
— Ты думаешь, деньги у него?
— Хочешь пари?
— На что?
— Как-нибудь повеселимся вечером в городе: ты, Вельда, я и какая-нибудь девушка. Мы найдем тебе даму. Проигравший оплачивает все расходы.
Пат кивнул:
— Согласен. Но можешь не подыскивать мне даму. Я сам себе ее нашел.
— Она работает в полиции?
— В твоем обществе это не помешало бы... Пат довез меня до моего дома, и я обещал позвонить ему и рассказать о том, что удалось узнать Вельде. Он хотел доложить о деле Торренса начальству и получить указания.
Я постучал в дверь, окликнул Джеральдину и попросил ее открыть мне. Вельда еще не возвращалась. Сью лежала на диване в гостиной. Она еще была под действием успокоительного. Я посадил Джеральдину рядом с ней и рассказал им, что произошло.
Поначалу Сью вообще никак не прореагировала, потом спросила:
— Он действительно мертв?
— Да.
Казалось, она повзрослела за последние несколько дней. Глядя в пол, она пожала плечами:
— Мне очень жаль, Майк, но я не чувствую боли. Я ощущаю только свободу и облегчение.
У Джеральдины был такой вид, будто она сейчас потеряет сознание.
— О нет, нет... — несколько раз повторила она. Потом взяла себя в руки и спросила:
— Как это произошло, Майк?
— Мы этого не знаем.
— Это ужасно. Избирательная кампания...
— Дело обстоит гораздо хуже. Кандидата всегда можно заменить. Лучше всего позвоните в свой офис. Там, конечно, большой переполох, и, если вам удастся победить на выборах, это будет чудо. А времена чудес, можете мне поверить, давно прошли.
Джеральдина хотела расспросить меня поподробнее, но в этот момент зазвонил телефон. Это была Вельда.
— Майк, я только что услышала... Это правда?
— Да. Его застрелили. Что тебе удалось узнать?
— В указанное тобой время Торренса никто не видел. Он отсутствовал неизвестно где примерно два часа.
Каждый думает, что он был у кого-то другого, но можно предположить, что его вообще не было в офисе. — Ну что ж, это меня и интересовало. Возвращайся. Мне не хотелось оставлять у себя Джеральдину и Сью, потому что я ожидал кучу посетителей и знал, что буду по горло занят. Я позвонил в отель, заказал две комнаты и вызвал такси. Женщинам не хотелось уезжать, но я объяснил им, что другого выбора нет. Они должны были совершенно исчезнуть из виду. Я предупредил Джеральдину, чтобы они ели у себя в комнате и никуда не выходили до тех пор, пока я не разрешу этого.
Когда они ушли, я сел за письменный стол и вытащил из кармана письмо. Старая бумага хрустела, и от нее исходил еще слабый аромат духов. Письмо было написано сплошными каракулями, как обычно пишут пьяные, но буквы можно было разобрать.
+++
"Дорогая Сью!
Я чувствую, что приближается день моей смерти, и хочу предостеречь тебя от одного человека. Этот человек — мой муж, Сим Торренс, которого мы в разговорах часто называли “змеей”. Опасайся его, моя девочка, потому что он хочет нашей смерти и вполне может пойти на убийство.
Я познакомилась с Симом, когда меня обвиняли в торговле наркотиками. Он помог мне избежать суда при условии, что я свяжу его с Сонни Мотли, которому он предложил план ограбления. Это ему было легко сделать, потому что, как окружной прокурор, он знал все маршруты, связанные с деньгами. Сима деньги не интересовали. Он хотел выдать банду, чтобы людей Мотли схватили и чтобы потом, благодаря судебному процессу, он стал героем дня. Так и произошло. После этого мы продолжали встречаться, и, когда у меня родилась ты, я решила выйти замуж за Сима, чтобы завоевать тебе прочное положение. Я никогда не любила Сима, и он ненавидел меня, как и всех людей, которые мешали его карьере. Я вышла за него замуж ради тебя, дорогая. Это письмо я прячу туда, куда он не доберется, а ты когда-нибудь найдешь его. Будь осторожна, моя радость. Торренс попытается убить тебя, если сможет. Опасайся несчастных случаев. Он постарается обставить твое убийство именно так...
Твоя любящая мать”.
+++
Торренс — “змея”! Человек, которого все боялись. Крупный политик, удачливый юрист, наводчик, организатор убийств и, в конце концов, сам убийца, — и все это в одном лице. Подходящая кандидатура на пост губернатора! Избиратели так никогда и не узнают, какого счастья они лишились.
Змея. Подходящее прозвище для него. И я оказался прав в своих предположениях. Торренсу так и не удалось получить три миллиона, но они чертовски безразличны ему. Его интересовала только его карьера, когда он обдумывал ограбление и затем обвинил банду Сонни Мотли в суде. Это был его первый шаг наверх по лестнице успеха, и он его тщательно обдумал.
Мне было интересно, как Торренс собирался покончить с Салли, если бы та сама не помогла ему. Хотя это не важно — у него в распоряжении было сколько угодно способов. Ведь женитьба на ней позволяла ему контролировать каждый ее шаг и исподволь готовить убийство, которое впоследствии можно будет выдать и за несчастный случай, и за самоубийство, и вообще за что угодно.
Сейчас я явственно представлял, как, явившись однажды в имение, Торренс нашел Эннет Ли спящей, а Салли совершенно пьяной. Ему осталось только вынести жену под ледяной дождь, а холод доделал остальное. К сожалению, таким же способом нельзя было отделаться от ребенка — возникли бы подозрения, началось бы расследование И Сью на долгие годы оказалась занозой, сидящей у него в мозгу.
Торренс терпеливо ждал. Чтобы повысить свой политический рейтинг, он разыгрывал роль заботливого и любящего отчима. Когда наступил подходящий момент, он обратился за помощью к Левиту. Но его выбор оказался неудачным. У Левита был слишком длинный язык, и смерть настигла его раньше, чем он выполнил дьявольское задание.
В каком-то смысле Сью сама почти спровоцировала Торренса на убийство. Она так и не смогла расстаться с мыслью, которую вбила ей в голову мать. Наверное, Сью знала, кого подразумевала Салли под “змеей”. Очевидно, Салли часто называла его так. Неудивительно, что он почти не допрашивал ее на процессе. И неудивительно, что он почти обезумел от страха, узнав, что Сью ищет какое-то письмо своей матери. Он стал обыскивать ее вещи. Этот поступок был продиктован полной растерянностью. Он боялся, что рано или поздно эти факты всплывут на свет и это будет означать его политическую смерть... и смерть вообще.
Но Салли ошибалась. Змеей был не Торренс, а тот, кто сидел в норе с тремя миллионами долларов. И ядовитее этой змеи не найти. А Торренс?.. Торренс был червяком.
Я сложил письмо и спрятал его, но в это время раздался звонок в дверь. Пришла Вельда. Пока она готовила кофе, я рассказал ей обо всем, что произошло в этот день. Она дважды прочитала письмо и сразу же поняла его значение и связь с происшедшим — Пат знает о письме?
— Нет, я сначала хотел позвонить Арту Рикерби Прошло почти полчаса, пока я изложил все факты Рикерби и обсудил с ним возможное развитие событий. В основном его, конечно, интересовал политический аспект дела.
— Как же мне теперь быть, Арт? — наконец спросил я. — Это еще не кончилось.
— Это никогда не кончится, Майк. Если это кончится, то сразу начнется что-то другое.
— В полиции теперь попытаются оказать на меня давление. Мне не хотелось бы потерять мое удостоверение ФБР — это все, что у меня есть.
Помолчав немного, он ответил:
— Я хочу вот что сказать тебе, Майк. У каждого в работе свой почерк. Мы не можем работать по одному шаблону. Некоторое время ты был вне игры, но теперь появился вновь и должен остаться. Учти одно: пока ты не проштрафился, никто не отберет у тебя удостоверение. Делай то, что считаешь нужным, но всегда помни, что за тобой наблюдают со всех сторон, так что делай все правильно.
— Прекрасно. Значит, теперь мне нужно остаться в живых..
— Ну, если тебе действительно угрожает опасность, тогда я могу только повторить твое собственное любимое выражение: “Кисмет <Судьба, доля (араб.)>, дружище”.
Он положил трубку, и я рассмеялся. Вельда спросила:
— Чему ты смеешься?
— Сам не знаю, — ответил я — Это будет довольно забавно. Гребб и Чарли Форс начнут теперь прыгать на меня, как тигры, и попытаются выключить меня из игры, но им это не удастся.
Вельда подошла и обняла меня.
— Им это никогда не удастся. Ты сам тигр... Раздался звонок в дверь, и я услышал голос Пата.
— Иду! — крикнул я, продолжая держать Вельду в объятиях.
Но он не отнимал пальца от кнопки. Поцеловав Вельду, я открыл дверь.
— Я говорил по телефону, — объяснил я. — Входи. С ним были четыре детектива Двух я знал, двух других Пат представил мне — Вельда здесь?