На Востоке столь ранний возраст выдачи девушек замуж обуславливался еще и страхом перед тем, что незамужнюю еврейскую красавицу может забрать в свой гарем любой влиятельный мусульманин…
Отстаивая традиционное неприятие сексуальной жизни до брака и необходимость сохранения такого подхода и в наши дни, Любавичский ребе писал:
«К святости сексуальности следует относиться с трепетом. Подобно тому, как вступают в Святая святых, где засчитывается любое действие, где нетерпим какой-либо порок. Познавать сексуальность в контролируемой среде с соответствующими границами не значит заглушать любовь…
Бытующее мнение о том, что до вступления в брак следует приобрести сексуальный опыт, лишено всякого основания. Такой опыт может только помешать достижению в подходящее для этого время истинной интимности. Находясь близко, когда вам следует быть далеко, вы окажетесь далеко, когда вам следует быть близко. Если интимность познается в освященных условиях, достигается близость, которая войдет в последующую жизнь мужчины и женщины, придаст святость и единство всему, что ими будет сделано…»
Попутно заметим, что именно поэтому многие еврейские мудрецы полагали ранние браки весьма и весьма своевременными.
Талмудическая литература приводит высказывание одного из законоучителей:
«Я благодарен отцу за то, что он подыскал для меня жену, когда мне исполнилось восемнадцать лет. Но я не могу простить ему то, что он не женил меня раньше…»
Комментируя это высказывание, Михаэль Горен, известный израильский врач, исследователь, специалист по так называемой естественной терапии, в своей книге «Путь к здоровью и долголетию» замечает, что сие чистосердечное признание свидетельствует: к моменту вступления в брак этот человек достиг половой зрелости и испытывал страдания от невозможности жить с женщиной. Пресловутая сублимация ему не помогла. Вот почему впоследствии мудрец стал сторонником ранних браков, считая, что они хороши и для тела, и для духа.
Как утверждает Горен, юношу, который женился в раннем возрасте, не мучают «греховные» мысли, он не подвержен вредным привычкам вроде онанизма, и голова его свободна для продуктивной умственной работы.
Кстати, сошлемся еще на один талмудический трактат – «Киддушин»:
«…и сказал рав Хисда: „Почему я лучше своего товарища? Потому что я женился в шестнадцать лет. А если бы я женился в четырнадцать лет…, то побеждал бы все свои дурные страсти, и сатана не вводил бы меня в грех…"“.
Некоторые комментаторы, с которыми, кстати, согласен и доктор Горен, усматривают в вышеприведенном отрывке непосредственную аллюзию с онанизмом («дурные страсти»).
Впрочем, к тому, как еврейская традиция относится к мастурбации, мы вернемся чуть позже, в другой из глав. Пока же констатируем, что в любом случае еврейские законы, регламентируя возраст вступающих в брак, прежде всего, исходили из интересов их здоровья и благополучия…
Талмуд рассказывает, что на вопрос Юстинии, дочери императора Севера о том, когда женщина может выйти замуж, рабби ответил ей: когда ей исполнится три года и один день; именно столько, согласно одному из мидрашей, было Ривке, когда она вышла замуж за сорокалетнего Ицхака.
О том, что три года являются тем возрастом, в котором девочку можно выдать замуж, в Талмуде можно прочесть неоднократно.
«Если познают девушку моложе трех лет, она остается девушкой. Это все равно, что пальцем в глаз тыкнуть – она прослезится и пойдет…
Пришла женщина к раби Акиве и спросила: «Меня познали, когда мне не было еще трех лет. Можно ли считать меня девушкой?»
«Можно», – ответил раби.
«Я приведу пример, – сказала она. – Ребенок сунет палец в мед, первый раз заплачет, во второй раз заплачет, а в третий раз засосет».
«Ну, раз так, – сказал раби Акива, – тогда ты не девушка».
Наверняка вышеприведенный отрывок повергнет многих читателей в шок.
Однако пугаться не следует: мудрецы Талмуда не раз указывали, что трехлетняя девушка во времена праотцов существенно отличалась от своей сверстницы в наше время – считалось, что в тот период человек в три года становился совершенно взрослым, выглядел как двадцатилетний и таковым сохранялся до дня своей смерти. Люди, согласно этой точке зрения, начали поздно взрослеть и стареть только во времена праотца Ицхака.
Таким образом, та же Ривка в свои три года, согласно Талмуду, была вполне сложившейся девушкой.
Одновременно в том же Талмуде указывается, что«геры и те, кто играет с детьми, задерживают приход Машиаха». При этом, подчеркивается в комментариях, под «играющими с детьми» следует понимать именно тех, кто женится на девушках моложе двенадцати лет, еще не способных забеременеть.
В итоге мудрецы Талмуда приходят к выводу, что возрастом, с которого девушка может вступить в брак, является именно тот возраст, с которого она может зачать и родить здорового ребенка. И точно так же мужчине можно разрешить жениться только с того возраста, когда он в состоянии вести нормальную половую жизнь.
В различные эпохи возрастные границы могут меняться, и решение о том, когда же молодые люди имеют право вступать в брак, следует принимать в зависимости не от их возраста, а по различным физиологическим признакам.
Правда, и по поводу того, какими должны быть эти признаки, между мудрецами существуют немалые расхождения:
«Когда девушка созрела? Рабби Иосе сказал: как появится складка под грудями. Рабби Акива сказал: когда груди свешиваются вниз. Бен-Азай сказал: когда потемнеет сосок. Рабби Элиэзер бен Цадок сказал: когда груди трясутся. Йоханан бен Барокка сказал: когда сосок белеет. Рабби Аши сказал: когда сосок разделяется. Рабби Йосе сказал: когда появляется кружок вокруг соска. Рабби Шимон сказал: когда опушается венерин холмик».
По всей видимости, в древней Иудее девушки вступали в брак в 16 лет, а для мужчины оптимальным возрастом для женитьбы, согласно упоминаемому ранее трактату «Пиркей авот» считалось двадцатилетие.
Любопытно, что более ранние браки – в 14–16 лет, а то и раньше – получили у евреев распространение куда позже тех времен, о которых ведется речь в Талмуде: в раннем Средневековье.
Официально «совершеннолетней» девушка считается у евреев в 12 лет, а мальчик в 13. Но и в восточных, и европейских общинах было принято выдавать девушек замуж в восемь-девять лет. Это диктовалось опасением, что девочка привлечет внимание того или иного влиятельного нееврея и тот, если речь идет о Востоке, просто-напросто заберет ее в свой гарем. Те же еврейские семьи, что жили в Европе, полагали, что девушка станет просто жертвой изнасилования (это было тем более вероятно, что насилие над незамужними еврейками никак не наказывалось).
В дореволюционной России в еврейских семьях мальчиков женили в 14–15 лет, нередко на девушках, которые были старше их на 2–3 года – с тем, чтобы избежать призыва в армию.
Впрочем, как уже говорилось выше, столь ранней женитьбе давалось и другое объяснение: она позволяла удовлетворить проснувшееся сексуальное желание подростка и избавляла его от «дурных наклонностей» – прежде всего, от онанизма и постоянных мыслей о сексе.
В любом случае, неженатый взрослый мужчина считался в еврейских местечках явлением почти ненормальным, и на него налагались определенные ограничения. К примеру, он не мог стать раввином, так как раввин должен быть «полноценным мужчиной», имеющим семью и, соответственно, ведущим нормальную интимную жизнь. Не допускался холостяк и к изучению Каббалы – мистической, самой сокровенной части Торы.
У современных религиозных евреев оптимальным возрастом для вступления в брак девушки считается 17–18 лет, юноши – 19–20 лет.