Я проигрывал эту сцену снова и снова, бесчисленное количество раз в тот страшный день в больнице Святого Антония. Мне кажется, что вот такое ожидание больше всего напоминает преждевременное пребывание в аду или, по крайней мере, в чистилище. Все это время я, Нана и Дэймон почти не разговаривали. В больницу на несколько минут заходили Сэмпсон и тетушки Дженни. Все они выглядели измученными и взволнованными. Все это было так ужасно! Никогда еще я не испытывал подобного кошмара.
Сэмпсон отвел Нану и Дэймона в ближайший кафетерий, чтобы они хоть немного перекусили, но я не мог заставить себя уйти из больницы. Пока что мы оставались в полном неведении относительно хода операции. Все в больнице стало казаться мне каким-то нереальным. Несколько раз вспышками вспоминалась смерть Марии. После того, как случайный преступник выстрелил в мою жену из проезжавшего автомобиля, ее тоже привезли сюда, в больницу Святого Антония.
В начале шестого в зал ожидания, где мы все собрались, вошел доктор Петито. Я увидел его первым, еще до того, как он поднял на нас глаза. Мне почему-то сразу стало плохо. Мое сердце внезапно бешено заколотилось. По лицу доктора я ничего не мог определить, кроме, разве того, что он очень устал. Наконец невролог заметил нас, помахал рукой и направился в нашу сторону.
Он улыбнулся, и тогда я понял, что операция прошла успешно.
— Все хорошо, — сразу же сообщил приятную весть доктор, как только приблизился к нам. Он пожал руку сначала мне, потом бабуле и Дэймону: — Примите мои поздравления.
— Спасибо вам, — прошептал я, крепко сжимая его ладонь, — за все ваши усилия.
Примерно через пятнадцать минут мне и Нане было позволено зайти в палату для выздоравливающих. Неожиданно ко мне вернулась жизнерадостность, и я даже ощутил приятное головокружение. Дженни находилась в палате одна. Мы тихонько, чуть ли не на цыпочках, подошли к ее кровати. Ее маленькую голову покрывал тюрбан из бинтов. Рядом стояли мониторы сложной аппаратуры, а сама Дженни лежала с капельницей.
Я осторожно взял ее за одну руку, а Бабуля Нана — за другую. С нашей девочкой теперь все было в порядке. Врачи победили!
— Я чувствую себя так, как будто я когда-то жила, а вот сейчас нахожусь в раю, — улыбнулась мне Нана. — А ты?
Дженни зашевелилась и начала приходить в себя примерно через двадцать пять минут после того, как ее перевезли в палату для выздоравливающих. Доктора Петито кто-то вызвал на несколько минут, но очень скоро он снова вернулся к нам. Он попросил Дженни несколько раз глубоко вдохнуть, а потом попробовать кашлянуть.
— Голова болит? — поинтересовался он.
— Немного.
Потом она посмотрела на Нану и меня. Сначала Дженни прищурилась, потом попробовала раскрыть глаза шире. Очевидно, она еще не совсем отошла от наркоза:
— Привет, папочка. Привет, Нана. Я так и знала, что вы тоже окажетесь на небесах, — наконец, высказалась она.
Я повернулся так, чтобы Дженни увидела кое-что.
Я выбрил себе затылок. Теперь он был у меня точно такой же, как и у нее.
Глава 38
Через два дня я вернулся к расследованию ограблений и убийств: к делу, которое одновременно и завораживало меня, и вызывало во мне отвращение. Работа оставалась работой, разве не так? Однако расследование без меня не замерло и шло своим ходом. С другой стороны, за это время никого еще не схватили. Мне на ум пришло одно из любимых высказываний Наны: «Если ты постоянно ходишь кругами, может быть, все дело в том, что ты просто срезаешь углы?» Возможно, это и была та проблема, из-за которой наше расследование пока что так и не сдвинулось с мертвой точки.
В офисе ФБР на Четвертой улице я встретил Бетси Кавальерр. Она поманила меня к себе пальцем, одновременно дружелюбно улыбнувшись.
Она поманила меня к себе пальцем, одновременно дружелюбно улыбнувшись. Сегодня она оделась в бежевый блейзер, рубашку с короткими рукавами и джинсы. Одним словом, Бетси выглядела довольно привлекательно. Я был искренне рад видеть ее. И эта улыбка, как мне показалось, наконец-то растопила лед, выросший было между нами.
— Ты должен был рассказать мне о своей девочке. Я имею в виду операцию. Теперь все в порядке, Алекс? Похоже, в последние дни тебе не удавалось хорошенько высыпаться. Я угадала?
— Доктор говорит, что все прошло благополучно. Она у меня очень крепкая. А сегодня утром Дженни спросила, когда мы сможем возобновить наши занятия боксом. Прости, что раньше ничего тебе не рассказывал о ней. Я был не в себе.
Но она только махнула рукой, услышав мою последнюю фразу:
— Я просто счастлива, что с твоей дочкой уже все в порядке. По твоему лицу видно, что теперь стало лучше и тебе самому.
Я улыбнулся.
— Да, я это чувствую. А вообще, за эти дни мне пришлось о многом подумать. Ну что ж, приступим к работе?
— Чем я и занимаюсь здесь с шести утра, — подмигнула мне Бетси.
— Выпендриваешься?
Я сел за стол, выделенный специально для меня, и начал просматривать груду документов, скопившихся за время моего отсутствия. Агент Кавальерр занимала стол напротив моего. Я был рад снова оказаться «в строю». Ведь где-то рядом на свободе разгуливали преступники, которые убивали банковских кассиров, менеджеров и членов их семей. И я хотел помочь положить этому конец.
Примерно через час я оторвался от бумаг и увидел, что агент Кавальерр смотрит в мою сторону совершенно пустыми глазами. По-видимому, она глубоко погрузилась в свои собственные мысли.
— Мне нужно кое с кем повидаться, — громко произнес я. — Мне следовало бы вспомнить об этом человеке раньше. Правда, он на некоторое время уезжал из Вашингтона. Успел побывать в Филадельфии, Нью-Йорке, Лос-Анджелесе. Но теперь он вернулся. Он в свое время ограбил множество банков и склонен к насилию.
Бетси кивнула:
— Я бы тоже с удовольствием познакомилась с ним. Похоже, этот парень — что надо.
Вероятно, отсутствие каких-либо ниточек и зацепок вынудило Бетси проехаться в то утро вместе со мной. Мы отправились в ее машине в одну из дешевых гостиниц на Нью-Йорк-авеню. «Дорал», старое покосившееся здание с облупленной краской, скорее можно было назвать ночлежкой, нежели отелем. Когда мы подъезжали к нему, из дверей гостиницы выпорхнула троица худощавых обтрепанных проституток в мини-юбках. Какой-то сутенер, вырядившийся в нелепый парчовый костюм в стиле «ретро» облокотился на желтый «кадиллак» с открытым верхом и ковырял в зубах спичкой.
— Ты приглашаешь меня в самые изысканные места столицы, — заявила агент Кавальерр, выбираясь из машины. Я успел заметить на ее лодыжке ремешок кобуры. Эта дама, по всей видимости, всегда одевалась так, словно собиралась на войну.
Глава 39
Тони Брофи вел сумасшедший образ жизни и обитал на четвертом этаже гостиницы «Дорал». Администратор объяснил, что Тони снял номер на неделю, и охарактеризовал его как «озабоченного неприятного субъекта, с которым противно иметь дело».
— Не думаю, что это местечко имеет хоть какое-то отношение к «Доралу» в Майами, — заметила Бетси, когда мы начали подниматься по черной лестнице. — Тут просто настоящая помойка.
— Подожди, ты еще не видела Брофи. Ему здесь самое место.
О нашем прибытии Тони никто не объявил. Подходя к его номеру, мы уже держали оружие наготове. Брофи считался официальным подозреваемым в убийствах и ограблениях и как нельзя лучше подходил на роль разыскиваемого нами преступника.