– Я хотел задать вопрос прямо на пресс‑конференции, – продолжал Спинелла, – только вы меня не поблагодарили бы. Насчет противогаза.
Ошеломленный Грейс круто развернулся, шагнул к репортеру, дверь за ним захлопнулась.
– Что вы сказали?
– Я слышал, на месте преступления обнаружен противогаз… который, возможно, использовал убийца… Для какого‑нибудь извращенного ритуала?
Грейс лихорадочно соображал. Пожалуй, не стоит выпускать закипевшую злость. Пару месяцев назад при расследовании другого дела скрытая от прессы важнейшая информация о находке на месте преступления жука скарабея просочилась в «Аргус». Теперь, похоже, то же самое. Кто обеспечивает утечку? В том‑то и дело, что любой мог проболтаться. Хотя сведения о противогазе не разглашались, половине полиции Суссекса уже о нем известно.
Вместо того чтобы рявкнуть на Спинеллу, Грейс окинул его пристальным взглядом с головы до ног. Смазливый парень, явно интересуется криминалистикой. Вполне вероятно, через год‑другой переберется из местной газеты в какую‑нибудь посолидней, может быть в общенациональную, поэтому невыгодно наживать в нем врага.
– Ладно, ценю, что удержались на пресс‑конференции.
– Так это правда?
– Наш разговор обязательно фиксировать?
Сообразительный Спинелла захлопнул блокнот:
– Нет.
Грейс поколебался, пока не решив, насколько можно открыться.
– Действительно, на месте преступления найден противогаз времен Второй мировой войны, но для чего он использовался, нам еще неизвестно.
– И вы держите это в секрете, потому что о противогазе знает лишь преступник?
– Да. Вы нам очень поможете, если не станете о нем упоминать в своих репортажах… до поры до времени.
– А что мне за это будет? – тут же спросил Спинелла. Грейс невольно усмехнулся такой предприимчивости:
– Хотите сторговаться?
– Если я вам сейчас уступлю, значит, и вы мне должны уступить. Когда‑нибудь в будущем. Положу на депозит. Идет?
Грейс покачал головой и опять усмехнулся:
– Мартышка нахальная!
– Рад, что мы друг друга поняли.
Грейс снова повернулся к двери.
– И еще одно, – сказал ему в спину Спинелла. – Правда, что вы не встречаетесь с глазу на глаз с вашей шефиней Элисон Воспер?
– Разговор по‑прежнему конфиденциальный? – уточнил Грейс.
Спинелла кивнул, повторно взмахнув закрытым блокнотом.
– Без комментариев! – ответил Грейс самым язвительным тоном и на этот раз шагнул в дверь, плотно захлопнув ее за собой.
Через десять минут он вместе с Брэнсоном сидел в комнате для допросов напротив совершенно убитого Брайана Бишопа, которого привезла из отеля констебль Мэгги Кемпбелл, оставшаяся снаружи.
Грейс без пиджака, в рубашке с короткими рукавами положил блокнот на кофейный столик, вытер платком пот со лба. Брэнсон в свежей белой футболке, облегавшей торс плотно, как кожа, в синих джинсах и кроссовках выглядел в данный момент не так безнадежно.
– Не возражаете, если мы и сегодня будем записывать для экономии времени, сэр? – обратился Грейс к Бишопу.
– Как угодно.
Брэнсон включил аппаратуру.
– Двенадцать часов три минуты, суббота, пятое августа. Суперинтендент Грейс и сержант Брэнсон опрашивают мистера Брайана Бишопа.
Грейс выпил воды. Бишоп сегодня был одет точно так же, как вчера, только сменил куртку на желтовато‑зеленую рубашку поло. Выглядит мрачнее, угрюмее, словно до конца осознал реальность утраты. Возможно, вчера после шока он действовал на адреналине, как порой бывает. Горе отражается на каждом по‑разному, но почти все проходят через известные стадии: потрясение, недоверие, злоба, печаль, чувство вины, одиночество, отчаяние и постепенное смирение.
Некоторые хладнокровные убийцы, с которыми Грейс сталкивался, заслужили бы «Оскара» за последовательное изображение всех этих этапов.
– Как ваша рука? – спросил он.
Бишоп поднял правую руку. Грейс увидел, что ранка затягивается.
– Хорошо, – сказал Бишоп. – Лучше. Спасибо.
– С вами часто бывают несчастные случаи? – продолжал Грейс.
– Не сказал бы.
Грейс кивнул и умолк. Брэнсон бросил на него вопросительный взгляд, который он проигнорировал.
Убивая жену, Бишоп мог поранить руку. Мог, конечно, и пораниться по неосторожности, но уж больно он не похож на неуклюжего растяпу. С другой стороны, абсолютно понятно – расстроенный горем, плохо рассчитывал свои действия. Существуют, однако, и другие возможные объяснения. Сразу после преступления почти все преступники превращаются в клубок нервов. Погружаются, как говорится, в «багровый туман».
Вы в багровом тумане, мистер Бишоп?
– Далеко продвинулись? – неожиданно прохрипел Бишоп, оглядывая обоих детективов. – Вышли хоть на какой‑нибудь след?
«Да, и мне кажется, что он сейчас перед моими глазами», – думал Грейс, но, разумеется, не собирался этого показывать.
– К сожалению, не дальше, чем прошлым вечером, сэр. А вам ничего не пришло в голову? Может, у вас с миссис Бишоп были недоброжелатели? Не припомните каких‑то врагов?
– Нет… Нет. Никого. Завистники, наверное, были…
– Подумайте.
– Ну… мы с Кэти… были… знаете… одной из золотых пар в городе. Я говорю не в вульгарном смысле, не хвастаюсь, просто факт констатирую. Я имею в виду наш образ жизни…
– Он вам не нравился? – не удержался Грейс от вопроса, поймав усмешку Брэнсона.
Бишоп невесело улыбнулся:
– Нет. Собственно, мы его сами выбрали. Ну… главным образом Кэти… ей как раз нравилось быть на виду. У нее всегда были серьезные общественные амбиции.
Муха беспорядочно летала по комнате. Грейс несколько секунд следил за ее полетом, а потом спросил:
– Вы сами выбрали такой приметный «бентли», в котором приехали, или ваша жена?
Бишоп пожал плечами:
– Автомобиль выбрал я, но, по‑моему, Кэти высказала какие‑то пожелания насчет цвета… Он ей очень нравился.
Грейс улыбнулся, стараясь обезоружить его:
– Весьма дипломатично с вашей стороны. Женщины иногда возражают против мальчишеских игрушек, если они куплены без их участия. – Он бросил многозначительный взгляд на Гленна. – А иногда и наоборот.
Сержант в ответ скорчил гримасу. Бишоп почесал в затылке.
– Послушайте… мне нужна ваша помощь… надо готовиться к похоронам… Что я должен для этого сделать?
Грейс сочувственно кивнул:
– К сожалению, выдача тела зависит от коронера. Лучше поручить дело посреднику. Линда Бакли вам поможет.
Бишоп уставился в чашку с кофе, вдруг напомнив потерявшегося мальчика, словно мысль о посреднике сделала произошедшее невыносимо реальным.
– Я хочу вновь уточнить вместе с вами время событий, – сказал Грейс, – удостовериться, что все правильно понял.
– Пожалуйста. – Бишоп поднял на него почти умоляющий взгляд.
Грейс склонился к столу, перелистал страницы блокнота.
– Ночь с четверга на пятницу вы провели в Лондоне, а рано утром в пятницу поехали в Брайтон играть в гольф. – Он перевернул страницу. – По вашим словам, прошлым утром в половине седьмого консьерж Оливер помог вам погрузить в машину багаж и клюшки для гольфа. Верно?
– Да.