Если бы зрение у меня было нормальным, я мог бы сказать, что это самая светлая комната из тех, что я видел. Все из-за аптечной вывески в торце дома напротив окна, как раз на противоположной стороне улицы, я заметил ее еще от метро:
24 КАПЛИ
Зеленый неон отбрасывает на пол и стены такие же зеленые блики, они кажутся похожими на молодые побеги бамбука, посреди этой бамбуковой рощи и лежит Лора.
Лора мертва.
Чудесная картина, достойная японской гравюры, наверняка украшающей ностальгические сны Хайяо. Чудесная картина, достойная рекламного разворота в «Полном дзэне»; это может быть рекламой краски для волос, рекламой пряжек для ремней, рекламой джинсов «Wrangler», рекламой экологически чистой обуви «SympaTex®», рекламой самой смерти. Такой же притягательной и лишенной изъянов, как и весь глянцевый мир «…дзэна», в котором нам с Лорой было отведено скромное место гастрономического и киношного мессий. Страница 25 – вот куда можно поместить чудесную картину Лориной смерти (на соседней – статейка «Остров месяца», обычно это кусок скалы в Эгейском или Ирландском море); страница 73 – вот куда можно поместить чудесную картину Лориной смерти (на соседней – статейка «Ресторан месяца», обычно это ресторан, в котором Лора со товарищи и со товарки столуется бесплатно, бонус – рецепт молочно-рыбного супа и правила виноделов); страница 111 – вот куда можно поместить чудесную картину Лориной смерти (на соседней – статейка «Выставка месяца», обычно это передвижной балаган гребаных инсталляций, после которого на нормального человека нападает приступ почечной колики). Страница может быть любой, но, как правило, нечетной, расположенной с правой стороны. Рекламная правая сторона ценится дороже, на нее сразу же падает алчущий взгляд любого тамагочи. Тонкий психологический расчет, знание законов восприятия – вот и все.
Лора мертва.
И при этом шикарно выглядит.
Гламурно.
Чувств во мне ровно столько же, сколько бывает после прочтения любого из опусов в «Полном дзэне». Впрочем, я уже давно ничего там не читаю, мои собственные тексты – не исключение. То же самое, наверное, испытала бы и сама Лора, окажись я сейчас на ее месте, в зарослях неонового бамбука, с простреленной башкой. Так что мы квиты.
Голова у Лоры прострелена, я вижу дырку посередине надменного Лориного лба, но крови нет, вот что странно. Не то что 24-х капель,– не видно и одной, а если исходить из диаметра дырки во лбу – ей должно было снести ползатылка. Хрен. Фиг. Все чистенько, аккуратно, гламурно.
Я присаживаюсь на корточки и принимаюсь внимательно разглядывать Лору. Внезапная смерть нисколько не изменила ее лицо, холеной стервой была – ею же и осталась. Внезапная смерть – дело рук одного из парней Биг Босса, в этом нет никаких сомнений, Лора слишком не вовремя появилась на танцполе«Hangar 51-19» , слишком крепко сжимала металлические поручни, слишком откровенно пялилась на содержимое «дипломата», бывшее когда-то содержимым клетки Сонни. А люди, подобные Биг Боссу, недолюбливают свидетелей, это и ежу понятно. Теперь Лора мертва – и это лучшая иллюстрация фразы «Конфликт улажен». Конечно, конфликт мог быть улажен чуть раньше, задержи Лору парень на входе: чуть раньше и не с такими катастрофическими для Лоры последствиями («идите-ка отсюда, дамочка, клуб не работает, сегодня – частная вечеринка»), интересно, как ей удалось проскочить мимо охранника? Я никогда не узнаю. В любом случае – Лора мертва.
Хотя крови по-прежнему нет. По здравом размышлении это не должно меня удивлять, максимум, на что могла рассчитывать Лора при ее продажной профессии, – так это на то, что из ее башки вывалится смятая в комок журнальная страница.
Ничего другого там просто не может оказаться. По определению.
Быть рабом глянцевого журнала и при этом плодить таких же рабов – это не жизнь, Лора. Теперь ты и сама видишь.
Бедная Лора.
Кажется, я говорю это вслух, но «бедная Лора» не несет никакой эмоциональной окраски. Констатация факта смерти, ее сертификат, подозрительно смахивающий на сертификат по дайвингу. Лора всегда мне нравилась. Секс с ней не нравился, а сама Лора нравилась, это любой подтвердит. Бедная Лора, я по-прежнему ничего не чувствую.
Глупо сидеть здесь, терять время и ничего не чувствовать.
Я прикрываю глаза, я очень хочу что-то почувствовать. Хоть что-то.
Есть!..
Сладко ноющее плечо шепчет мне: это даже хорошо, что так получилось. От одного конкурента на пути к Тинатин ты избавился, разве не этого ты хотел?
Все правильно.
Я принимаюсь осторожно обшаривать карманы Лориной куртки: где-то должны быть ключи от «Галантца». Пусть она оставила в салоне рюкзак, но уж ключи-то точно взяла с собой.
Ключи находятся, никто на них не польстился: они (и пульт центрального замка) болтаются на брелке с крошечным плюшевым кенгуру. Прежде чем уйти, прежде чем покинуть Лору, я легонько касаюсь ее еще теплой кожи кончиками пальцев, вот и все, принцесса. Я бы поцеловал Лору на прощанье, но
«J’embrasse Pas».
…Вот уже полчаса я стою на обочине МКАД, включив аварийные огни. Паспорта Максима Ларина, вот что меня удивило. Вернее, фотографии в паспортах. На обеих фотографиях – цветной и черно-белой – Максим Ларин похож на меня. Вот почему его лицо показалось мне смутно знакомым, виденным когда-то давно, в пыльном зеркале; конечно, сходство не убийственное и двойниками нас не назовешь; подбородок Макса чуть тверже, рот – определеннее, брови – решительнее, если бы я каждый день отстреливал по кавказцу (румыну, поляку, японскому ритуальному убийце, американскому ресторанному критику) – то со временем сходство стало бы полным. Но и сейчас утверждать, что Максим Леонидович Ларин и я – не одно и то же лицо, вряд ли кто-то решится. Еще одна приятная неожиданность: у Макса Ларина открытая шенгенская виза на год. Гы-гы, бу-га-га, нахх! Получить шенген сейчас не легче, чем пробежать стометровку с олимпийским рекордом, не легче, чем переспать с принцессой Монако, не легче, чем сделать операцию по перемене пола; сытая политкорректная Европа нас недолюбливает, провались она пропадом. За какие заслуги перед родиной и Евросоюзом получил шенген Максим Ларин – неизвестно.
Я лечу в Стокгольм, накось, выкусите, г-жа Паникаровская!
В вашем сраном журналишке я больше не появлюсь. Пускай теперь младенцев-тамагочи поучает кто-нибудь другой. Самое время начать жить по-настоящему. Самое время.
В рюкзаке Лоры звонит мобильник.
Совершенно машинально я достаю его и несколько секунд смотрю на загоревшийся дисплей.
Avgyst sweetness
Август, сладенькая, сладчайшая, ну надо же, какие нежности! Пошла ты в жопу, Август!..
У Лоры шесть не принятых звонков, четыре из них (включая только что прозвучавший) – от Август, еще один – от уже упоминавшейся Самолетовой, еще один – от г-жи Паникаровской (я знаю ее номер), в латинской интерпретации Лоры это выглядит как «Soska», вспомни дурака, он и появится, как говорит Великий Гатри. Лора пользуется большой популярностью у жителей обеих столиц, надо же! за последние сутки мне не позвонил никто. Никто не поинтересовался, куда я слился, испарился, исчез, может быть, я вообще завернул боты на просмотре южнокорейского боевика «Спрятаться негде». Никого это не волнует. Да и пошли вы все в жопу вместе с Август!.. Удзаттэ!..
Я не вернусь.
Решено.
Лорин рюкзак выглядит капитально. Кожа хорошей выделки, хоть и слегка потертая; благородная расцветка, я всегда мимолетно завидовал ее рюкзаку.