– Но она должна немедленно спуститься вниз. Она подвергается там чрезмерной опасности.
– Рассвет. – Голос девушки был необычайно спокоен. – На сей раз вы уверены, да, Арчи?
– Да, уверен. Немецкая подводная лодка появится на рассвете.
И она действительно появилась. На рассвете.
Глава 7
Едва рассвело, в тот момент, когда случайно образовался просвет между падающими хлопьями снега, на фоне серого неба, всего в полумиле от «Сан‑Андреаса», показалась немецкая подводная лодка. Она на полной скорости неслась по поверхности моря. У боевой рубки было несколько человек: трое стояли в полный рост, а трое склонились над палубной пушкой, представляя собою, по всей видимости, боевой расчет. Лодка появилась по правому борту, так что «Сан‑Андреас» оказался между нею и постепенно светлеющим в южном направлении небом. Маккиннон по телефону передал в машинное отделение переключить работу двигателей на полную мощность, немного подал штурвал на левый борт и стал незаметно приближаться к подводной лодке.
На мостике кроме него и Нейсбая никого больше не было. По существу, они единственные остались в надстройке, потому что минут десять назад Маккиннон приказал всем, даже гневно протестующему лейтенанту Ульбрихту, спуститься в госпиталь. Нейсбай ему был необходим по двум причинам. Нейсбай, в отличие от него самого, был прекрасным сигнальщиком по азбуке Морзе и уже держал сигнальную лампу в руке. Что ещё более важно, Маккиннон был убеждён, и не без основания, что вскоре мостик подвергнется обстрелу, и ему необходим был опытный рулевой на тот случай, если он сам выйдет из строя.
– Держись вне поля их зрения, Джордж, – сказал Маккиннон. – Но не спускай с них глаз. Они вот‑вот начнут нам сигналить.
– Они наверняка вас видят, – сказал Нейсбай.
– Возможно, они видят мою голову и плечи, видят, как я стою за штурвалом. А может, и не видят. Это не имеет значения. Главное в том, что они уверены, что я их не вижу. Не забывайте, что они находятся в том секторе, где ещё темно, и у них нет оснований считать, что мы ждём неприятностей. Кроме того, штурман должен не спускать глаз с компаса и смотреть вперёд. С какой стати я должен крутить головой по сторонам?
Он почувствовал, как надстройка стала трястись, когда Паттерсон увеличил обороты двигателя, ещё немного подал на левый борт, взял в руку оловянную кружку и сделал вид, что пьёт.
– Это ж закон природы. Ничто так не расслабляет, как вид ничего не подозревающего невинного человека, пьющего свой утренний чай.
В течение минуты, длившейся чуть ли не вечность, ничего не происходило. Потом вдруг началась сильная вибрация надстройки, и Маккиннон понял, что «Сан‑Андреас» идет на полной скорости. Они приблизились к подводной лодке уже, по крайней мере на сотню ярдов. Если бы Маккиннон шёл на прежней скорости, его поворот в сторону подводной лодки привел бы к тому, что он оказался бы у её кормы. Капитан лодки, похоже, ничего не подозревал. Никто в его положении не стал бы ждать неприятностей от беззащитного госпитального судна.
– Он нам сигналит, Джордж, – сказал Маккиннон.
– Вижу. «Остановитесь, – сигналит он. – Стоп машины, или я потоплю вас». Что будем отвечать, Арчи?
– Ничего. – Маккиннон ещё на три градуса подал на левый борт, взял оловянную кружку и сделал вид, что пьёт. – Не обращайте на него внимания.
– Не обращать внимания! – с удручённым видом произнёс Нейсбай. – Вы же слышали, что он передал. Что он потопит нас.
– Он лжёт. Он не стал бы преследовать нас, если бы хотел отправить нас на дно. Мы нужны ему живыми. Не будет он нас и торпедировать, он просто не может этого сделать, если, конечно, не изобрели новых торпед, которые могут обходить углы.
Так каким ещё образом он собирается остановить нас? С помощью той малюсенькой пушки, что стоит у него на носу? Так она же совсем крошечная.
– Должен предупредить вас, Арчи, что этот человек может рассердиться.
– А ему нечего сердиться. Мы просто не видели его сигналов.
Нейсбай опустил бинокль.
– Должен также предупредить вас, что он может воспользоваться той маленькой пушечкой.
– Конечно, он так и сделает. Классический предупредительный сигнал над носом корабля, чтобы привлечь внимание, а если он действительно хочет привлечь наше внимание, то выстрелит прямо в нос.
Раздалось несколько выстрелов. Два снаряда исчезли в волнах всего в нескольких ярдах от носа «Сан‑Андреаса», а третий разорвался. Дальше игнорировать присутствие подводной лодки было нельзя.
– Покажитесь, Джордж, – сказал Маккиннон. – Попросите их прекратить стрельбу и спросите, что они хотят.
Нейсбай вышел на правый борт и передал послание. Ответ не замедлил себя ждать.
– Он мыслит только в одном направлении, – сказал Нейсбай. – Требует остановиться или угрожает потопить нас.
– Какой лаконичный тип. Передайте ему, что мы – госпитальное судно.
– Вы думаете, он – слепой?
– Ещё только наполовину рассвело, а наш правый борт находится в темноте. Пускай думает, что мы считаем, что он не видит наших крестов. Скажите ему, что мы – нейтральное судно. Упомяните Женевскую конвенцию. Может, он более порядочный человек по своей природе.
Нейсбай передал послание, дождался ответа, а затем с мрачным видом повернулся к Маккиннону.
– Вы не угадали – к порядочным он не относится.
– Ничего удивительного. Это характерно для большинства капитанов немецких подводных лодок. Что он говорит на сей раз?
– Женевская конвенция неприменима в Норвежском море.
– Н‑да, мало порядочности осталось в наши дни в северных широтах. Давайте попытаемся сыграть на его патриотических чувствах. Передайте ему, что у нас на борту имеются германские раненые.
Пока Нейсбай передавал послание, Маккиннон связался с машинным отделением и приказал замедлить ход. Нейсбай повернулся в дверях мостика и печально покачал головой.
– Его патриотизм сродни его порядочности. Заявляет, что, когда поднимется на борт корабля, посмотрит, что это за немецкие раненые. Обещает начать стрельбу через двадцать секунд.
– Передайте: «Не стрелять. Останавливаемся. Следите за кильватером».
Нейсбай передал послание, а затем сказал:
– Вот это он воспринял нормально. Уставился свой подзорной трубой на нашу корму. Знаете, мне даже кажется, что он повернулся под углом к нам. Под незначительным, но повернулся.
– Думаю, что вы правы. – Маккиннон повернул штурвал, сделав ещё небольшой поворот на правый борт. – Если он что‑нибудь заметит, он подумает, что мы так поступаем, потому что он наступает нам на пятки. Он всё ещё следит за нашим кильватером?
– Да.
– Турбулентность в кормовой части уже давно должна прекратиться. И это должно его успокоить.
– Он опустил подзорную трубу, – сказал Нейсбай. – Новое послание.
– Заявляет, – переводил Нейсбай, – что мы поступили очень разумно.
Приказывает немедленно спустить трап.
– Понятно. Передай Фергюсону, чтобы немедленно начал спускать трап, до высоты примерно восьми футов над водой. Затем прикажи Керрану и Ренту опустить спасательную шлюпку, примерно до той же самой высоты.
Нейсбай передал оба распоряжения, а затем спросил:
– Вы считаете, что нам понадобится спасательная шлюпка?
– Откровенно говоря, понятия не имею.