Ядра вспенили волны, но только одно разнесло в щепки фигуру сирены на носу.
С самого начала навигации Иван практиковался в стрельбе. И хотя маленький капитан неизменно ворчал на задержки в пути и расход пороха и ядер, несколько раз спускал за борт пустые бочки и бил по ним то из одной, то из другой пушки. Большую часть ядер пустил мимо, но были и попадания. Двух крепких матросов приспособил в качестве орудийной прислуги, а проворного юнгу — подносчиком зарядов. Так что учения не пропали даром, и теперь на «Сирене» откинули орудийные порты и, сделав два ответных выстрела, стали перезаряжать.
С двухмачтовика раздался новый залп, и на этот раз под ногами Ивана дрогнула палуба, и раздался чей-то крик. Сам же он припал к пушке и ждал, когда на прицеле окажется качающийся на волнах борт с широкой зеленой полосой. На этот раз промазать было нельзя.
Расстояние между судами было уже небольшое, и картечный заряд угодил в парус на фок-мачте. Второй выстрел оказался более метким и смел всех стоявших на палубе двухмачтовика.
— На абордаж! — скомандовал маленький капитан, и вся команда «Сирены» дружно бросилась на борт шведского корабля.
Выяснилось, что захваченное судно не имеет к Швеции никакого отношения. На сторожевом датском боте, подоспевшим к месту пушечной стрельбы, сообщили, что «Сирена» одержала победу над известным пиратом финном Пукила, прозванным Водяным бесом. Последнее время из-за того, что боевые корабли готовятся к войне, заняты ремонтом, обучением моряков и сократили свое патрулирование вблизи портов, пираты совсем обнаглели.
Капитан Ян ван Деккер и на этот раз не упустил выгоды — от датских властей и шведского посла получил премии за уничтожение пирата, захваченный двухмачтовик как военный приз продал в Копенгагене по хорошей цене. После этого члены команды «Сирены» получили неожиданно щедрые денежные награды, а Иван еще уважение команды и звание боцмана.
Недели сменялись одна другой, а «Сирена» бороздила воды Балтики от западных портов до восточных и от восточных до западных. Штормы и туманы только замедляли это равномерное движение по хорошо знакомым фарватерам к изученным до мелочей причалам, на которых поджидали все новые и новые грузы. Работы хватало, а всякого рода неожиданности случались постоянно, но для Ивана любой рейс превращался в успешно сданный экзамен, который прибавлял опыт и укреплял уверенности в себе.
Во время очередного захода в Ревень Иван забежал в знакомую лавку купца Василия, над входом в которую висела вырезанная из жести лиса. Хозяин мало изменился, только в его коротко подстриженной бороде прибавилось седины.
— Да тебя, молодец, и не узнать! — приветствовал он Ивана. — За год повзрослел, раздался в плечах. Да никак и борода появилась! Становишься настоящим мужиком-добытчиком!
Внимательно выслушал рассказ о том, что произошло с Иваном за это время, и только покачал головой.
— Хватил ты лиха, парень! Но выдержал. Настоящий новгородский удалец-ушкуйник [20] .
— О моих родных что-нибудь слышно?
— Все живы и здоровы, твою весточку из Данцига получили. Низко кланяются и просят передать родительское благословение и поклоны от дальней родни.
— А что, грамоту какую-нибудь не прислали?
— Эх, Иван. Только год в Европе пожил и уже начал родные порядки забывать. Не принято у нас грамоты-то за рубеж писать. Это не для простых людей. Казна сама ведает, кому и куда писать. Все знают и помнят — написанное пером, не вырубишь топором! Благодари Бога, что остался жив, а родных в бумажные дела не путай! О нашей встрече я им все на словах передам. Сейчас ты голландский боцман Иоганн Циммерман, так пользуйся такой возможностью, учись, набирайся ума.
— Что же мне навечно оставаться в неметчине?
— Сейчас на Руси начались важные перемены. Наш царь Петр Алексеевич в Европе побывал, самолично увидел тамошние города и мануфактуры, понял, что нам необходимо перенять. Теперь посылает на учебу наших ребят, нанимает иностранных мастеров. Ты всю морскую науку превзошел?
— Кормщиком на баркасе смогу стоять.
— Я говорю о капитанской науке, чтобы водить корабль в открытом море.
— Этому надо еще получиться. Да только нет у нас ни флейтов, ни фрегатов, ни других кораблей.
— Будут, — купец Василий загадочно усмехнулся. — Ты, Иван, учись, вернешься домой, работа тебе найдется.
С тем и распрощались.
Глава 15
Осенью на «Сирену» пришло распоряжение директоров компании: в Нарве погрузить последнюю партию сала и ржи из России, а затем идти в Амстердам.
В Северном море потрепало не очень сильно, смыло за борт зазевавшегося матроса, сломало рей. Чтобы пройти через прибрежные голландские мели, вызвали лоцмана, а потом тяжело груженое судно подняли на «верблюда» — широкое корыто с громадными бочками по бокам. Когда из них откачали воду, судно немного приподнялось и его протащили через мелководье, прямо в шлюзные ворота, мимо могучих дамб, которые защищают прибрежные поля от морских волн. После разгрузки встали в сухой док, где суровые мастера-корабелы, неторопливо попыхивая своими глиняными трубочками, внимательно осмотрели судно. Решили обшить днище медными листами. Стало ясно, что накануне большой войны компания сокращает количество своих судов на Балтике и «Сирене» предстоит плавание в жарких странах, где зловредные ракушки и морские черви липнут к корабельному днищу и быстро разрушают деревянную обшивку.
Всю команду распустили, а капитан Ян ван Деккер вышел в отставку и получил от компании пенсию. Совсем маленькую, как сказал, скупо оделяя моряков деньгами для прощальной пирушки. Что касается Ивана, то ему по всей форме был выписан отпускной лист и был дан совет — поступить в Навигационную школу славной Ост-Индской компании. Ежегодные обороты компании составляли миллионы гульденов, выплаты по дивидендам не опускались ниже двадцати процентов, а караваны торговых судов ежемесячно уходили в сказочно богатые страны на берегах Индийского и Тихого океанов. Среди ее директоров у маленького капитана нашлись знакомые, которые со вниманием отнеслись к Ивану. Тем не менее, ему пришлось пройти через длительное собеседование и подписать обязательство проплавать на судах компании несколько лет.
Еще пришлось заглянуть на знаменитую фондовую биржу Амстердама. На ее широком дворе и окаймлявших его галереях, между колоннами и в тесных боковых конторах толпилось множество людей в строгих черных кафтанах, которые подчеркивали сугубо деловую обстановку. Ни колец, ни других украшений — лишь простые белоснежные галстуки. Раздавался негромкий гул голосов, шелест бумаг, стук башмаков. На этом дворе принимались решения о курсе европейских валют и акций всемирно известных компаний. Тех, что везут из-за моря французские вина, шведскую медь, китайский чай, кубинский сахар и множество других товаров. Но здесь же можно договориться и о более мелких сделках. В одной из таких контор маленький капитан познакомил Ивана со своим агентом и договорился о ссуде для оплаты учебы в Навигационной школе.
Обучение морскому делу было поставлено весьма солидно. Страна, чей флаг на всех морях несли более двух тысяч крупных и бесчисленное количество мелких судов, команды которых насчитывали свыше 80 тысяч человек, нуждалась в хорошо подготовленных моряках.